День четвертый

– Ох, Алтея! Я думала, что это доктор!

– Вам плохо?

– Не мне, Селин. Миссис Дель Рей.

Алтея прошла за ней в спальню, где в кресле-каталке с безучастным видом сидела миссис Дель Рей, уставившись в экран неработающего телевизора. В комнате отчетливо пахло алкоголем.

– Селин! Селин! Пришла Алтея, – нараспев сказала Мэдди, словно обращаясь к маленькому ребенку.

Миссис Дель Рей подняла глаза, голова ее запрокинулась назад, а взгляд потерял фокусировку. Она глупо хихикнула и вскинула руку в неопределенном приветственном жесте.

– Что с ней? – спросила Алтея, переводя взгляд с пустой бутылки из-под J&B на телевизор. Эта женщина слишком много пила – Алтея сама носила пустую посуду из этой каюты в утилизатор стеклотары, – возможно, поэтому ей и стало плохо.

– Не знаю. Она странно себя ведет. Я вызвала этого долбаного… ох, простите…

Алтея чопорно кивнула.

– Я вызвала доктора, как только корабль остановился, но до сих пор никто не пришел.

– А вы пробовали звонить ему еще?

– Да. Звоню непрерывно. Но сейчас вообще никто не отвечает.

Алтея отцепила от пояса рацию и вызвала своего супервайзера.

– Мария? Откликнитесь же, Мария!

В ответ слышалось только потрескивание разрядов статического электричества. Она попробовала еще раз, но с тем же результатом. Susmaryosep.

– Можно воспользоваться вашим телефоном, Мэдди?

– Давайте.

Алтея подняла трубку и набрала номер медицинского центра. Потом она попробовала позвонить в хозяйственную часть и Гостевой сервис, но и там было занято.

– Я схожу в медицинский центр и скажу им, чтобы прислали врача.

– Спасибо.

– Не за что, – автоматически отозвалась Алтея.

Против Мэдди она ничего не имела: помощница Селин всегда вела себя учтиво, без покровительственного тона или панибратства. Сейчас она явно была обеспокоена. Вероятно, у этой пожилой женщины действительно что-то серьезное.

Торопливо выйдя из люкса, Алтея снова попробовала включить свою рацию. Опять лишь треск разрядов. Только этого не хватало! Она заглянула в коридор по левому борту в поисках Электры, которая обслуживала каюты на этом участке, но ее нигде видно не было. Чтобы побыстрее добраться до медпункта на палубе 3, следовало воспользоваться лестницей для пассажиров, хотя обслуживающему персоналу и запрещалось появляться в этой зоне. Но большинство членов команды находятся сейчас на местах сбора, сопровождая гостей, или же занимаются техническими проблемами в генераторной, так что можно не переживать, что ее заметят. Алтея бегом бросилась вниз. Добежав до лестничной площадки на палубе 6, она затаила дыхание и пригнулась: здесь двое техников помогали выбраться из застрявших лифтов группе ворчавших пассажиров.

Подбежав к двери медпункта, она уловила запах дыма, пробивавшийся из-за шторы из рифленой пластиковой пленки, закрывавшей находящийся рядом вход в длинный магистральный коридор под названием I-95. Она нажала кнопку звонка рядом с дверью и замерла в нетерпении. Тишина. Алтея подергала за ручку и, когда та подалась, вошла. В узкой приемной, в аптечном отделе и за столом регистрации никого не было, но из-за двери в дальнем конце коридора слышались голоса, звучащие на повышенных тонах. Подойдя поближе, она приподнялась и заглянула через матированное стекло. Их новый доктор прикладывал кислородную маску бившемуся в истерике члену команды в испачканной синей спецовке. Рядом с ним санитар помогал парню в белой офицерской форме, который также дышал из баллона с кислородом. Однако внимание Алтеи привлек мужчина в кресле-каталке, который располагался ближе всех к ней. Он неподвижно лежал на боку, откинув руку в сторону, и с его предплечья, точно непристойное кружево, свешивались лоскуты кожи, оголяя желтовато-розовую, сочащуюся влагой плоть. Будто почувствовав ее взгляд, мужчина поднял голову и взглянул прямо Алтее в глаза. Она сочувственно посмотрела на него, но он никак не отреагировал, словно сжавшись внутри себя, чтобы справиться с болью. Она и раньше видела сильные ожоги, – ей приходилось навещать мать в больнице, когда пожар уничтожил соседнюю фабрику, расположенную в Бинондо, – но при виде происходящего желудок все равно скрутило. Доктор поспешно подошел к пострадавшему и осторожно положил руку ему на лоб.

Вздрогнув, Алтея вернулась в приемную. Крики из комнаты врача постепенно превратились в неразборчивое бормотание. Похоже, пожар был серьезнее, чем об этом говорили. К тому же здесь становилось заметно жарче, а кондиционеры по-прежнему не работали. Не зная, что делать, она нервно заходила по комнате.

Их последний доктор, кубинец с испорченными зубами, был уволен, как им сообщили, за то, что приставал к румынской официантке из их команды, а у того, кто его заменил, было доброе лицо. Алтея подумала, что, возможно, могла бы обратиться к нему, чтобы он помог в ее ситуации, но отбросила эту мысль. Ей нельзя о таком думать. Если она на самом деле беременна, срок слишком маленький, чтобы это было заметно. Два месяца максимум. Вероятно, Джошуа все-таки осуществил свою угрозу и специально перепутал ее таблетки. Ублюдок! В последний раз, когда она была дома, они подрались, когда она отказалась готовить для него и его братьев. Как он посмел думать, что она будет прислуживать ему, после того как столько времени гнула спину на разных кораблях, чтобы содержать их всех! Внутри у нее до сих пор кипело от ярости. Джошуа знал, что больше всего на свете Алтея боялась превратиться в свою сестру, измочаленную жизнью женщину с нездоровой сероватой кожей, которая прозябала в полной нищете в Кесоне, на Филиппинах, вместе с пятью детьми. А что, по его мнению, случится, если она забеременеет? Ее уволят – вот что произойдет! Деньги иссякнут, и тогда все они окажутся в шаге от тех же трущоб. И он сам, и вся его проклятая семейка.

А знаешь что, дорогой? Это время наступит гораздо раньше, чем ты думаешь.

Она сама виновата! Нужно было выходить замуж за американца с деньгами, а не за придурка филиппинца, достаточно тупого, чтобы позволить уволить себя с корабля. Так нет же, она, видите ли, влюбилась – ха-ха, какая там любовь! – в этого прибитого помощника официанта с родимым пятном под глазом, который обещал, что они вместе будут подниматься от должности к должности. Развестись с ним у нее не получится, – их семьи никогда этого не примут, – однако она могла просто уйти от него. Могла бы отложить какие-то сбережения и начать новую жизнь.

Это был уже план – и хороший план! – но если она беременна, то об этом можно забыть. Прошло всего два месяца из ее десятимесячного контракта, так что скрыть это никак не получится.

– Что ты здесь делаешь?

Обернувшись, Алтея увидела крупную женщину с волосами, выкрашенными в оранжевый цвет, в мятой униформе медсестры, которая только что торопливо вошла в помещение медпункта.

– Ты что, заболела?

Алтея рассказала ей о миссис Дель Рей.

Женщина устало улыбнулась.

– Понятно. Должно быть, она звонила раньше, еще до того, как у нас началась запарка.

– А эти люди, которые пострадали на пожаре… – сказала Алтея, указывая на дверь врача. – С ними все будет в порядке?

Женщина поджала губы.

– Так ты и там побывала? Туда можно только пациентам.

– Простите меня, – пробормотала Алтея, автоматически переходя на подчеркнуто почтительный тон. – Здесь никого не было, а я пыталась найти доктора…

– А-а, ну ладно.

Медсестра провела рукой по спутанным волосам. Под глазами у нее темнели круги, а кожа на носу и щеках была покрыта сеточкой лопнувших сосудов. Пьяница… Алтее были хорошо знакомы эти приметы.

– Моя супервайзер сказала, что пожар был небольшим, – забросила приманку Алтея.

– Со стороны все выглядит хуже, чем есть на самом деле, так что не волнуйся. Я сама туда схожу. Спасибо, что сообщила нам. Так V27, говоришь?

Алтея кивнула и, освободившись, нырнула под штору, после чего пошла через секцию I-95. Участок Трайнинг находился на кормовой палубе 5 – идти туда минут пять, не меньше. Она побежала по проходу и по мере приближения к находившемуся в кормовой части машинному отделению почувствовала, что воздух становится все удушливее, а запах дыма – все отчетливее. На бегу она обменялась приветствиями с группой официантов, спешивших навстречу с подносами, уставленными бутылками с водой, но они знали о ситуации не больше ее. Пробегая мимо хозяйственных подсобок, она услышала громкий рявкающий возглас Марии: