Крылья (ЛП)

— Вы начали конфликт между нашими людьми и Дарклингами? — говорю я, моя голова кружится от откровения, что мой дед начал Мучение. По крайней мере, теперь я понимаю, как он смог уговорить Люпинов, присоединиться к нашей борьбе. Скорее всего, он был их законным вожаком стаи, и все еще имел определенную власть над ними. Я перевожу взгляд на Аларика. Он мрачен.

— Я  священник этого города, Эдмунд, — говорит дед. — Это мой долг — охранять людские души от скверны.

Икар смотрит на меня.

— Ты, кажется, удивлен, Эдмунд. Разве твой дед никогда не рассказывал тебе, как он вел охотничий отряд, который перебил десять невинных Дарклингов во сне?

— Нет, — шепчу я.

Икар скользит любопытным взглядом мимо меня в сторону витрины. Я смотрю туда же, куда и он. Он смотрит на оставшуюся банку с сердцем Дарклинга.

— Разве ты никогда не задумывался, откуда у них эти сердца? — говорит он, вернув свое внимание мне. — Это трофеи, которые твой дед взял у своих жертв той ночью. Два этих сердца принадлежат моим родителям.

Я вздрагиваю, и смотрю на дедушку, изо всех сил пытаясь разобраться в этом.

— Я сделал это только для того, чтобы защитить душу Кэсси, — говорит дедушка. — Они демоны, Эдмунд. Мир никогда не будет безопасным местом, пока они не будут уничтожены.

Икар делает шаг нам навстречу, и я инстинктивно встаю перед Тиорой. Ее пальцы переплетаются с моими. Этот жест не остается незамеченным Икаром. Он с любопытством поднимает брови.

— Неужели?.. — он кладет руку на мою грудь, и я вздрагиваю. Удивленное выражение появляется на его лице. — Как такое возможно?

Я сбрасываю его руку, и он ворчит на меня, сверкая длинными клыками. Он хватает пальцами мой подборок, наклоняя голову так, что я смотрю в его черные глаза. Находясь близко, я понимаю, что унаследовал от отца широкие губы, длинный нос и его квадратный подбородок. И я снова вздрагиваю.

— У тебя глаза твоей матери, — сказал он. — У Кэсси всегда были самые красивые глаза. Я должен признаться, я, пожалуй, наслаждался, соблазняя ее.

Ярость прожигает меня.

— Так тогда называлось изнасилование?

— Изнасилование? — засмеялся он. — Я не нападал на Кэсси. В чем радость-то? У меня не было желания сделать ей больно. — Его взгляд перемещается на моего деда. — Это Гектора я хотел уничтожить, после того, что он сделал с моими родителями. Я хотел отобрать все, что он любил больше всего на свете, и чем не лучший способ сделать это, как развратить душу его драгоценной дочурки? — Жестокая улыбка заиграла на его губах.

— Моим намерением было только лишь, сделать Кэсси беременной. Я знал, что однажды, когда все увидят ее внебрачного ребенка, ей придется уйти из общины и Гектор будет опозорен. Я и представить не мог, что она попытается утопить тебя, а потом повесится, но как оказалось, я не могу сказать, что разочарован.

Я поворачиваюсь к моему деду.

— Скажи ему, что это неправда! Мать уронила меня в воду!

Дед опускает глаза.

— Прости меня, Эдмунд, — говорит он тихо. — Кэсси была убита горем, когда он отверг ее. Она не могла жить с таким позором.

Его слова, будто удар в живот. Я опускаюсь на каменные ступени перед антикварным магазином. Моя мама пыталась убить меня? Тиора опускается на колени и обнимает меня.

Икар раскрывается руку и протягивая ее ко мне.

— Присоединись ко мне, Эдмунд.

— Нет! — говорит дедушка. — Ты забрал у меня Кэсси. Разве этого мало?

Икар сердито морщится.

— Я подарил тебе восемнадцать лет с Эдмундом — столько времени ты разделил с Кэсси. Я был более чем щедрым. Но теперь пришло время моему сыну занять свое место в нашем клане.

Все мое тело начинает дрожать, горя от ярости. Икар играл с сердцем моей мамы, и это привело ее к самоубийству, наказав тем самым моего деда — человека, который потратил всю жизнь, защищая меня, направляя меня, даже убивая из-за меня. Я не позволю этому случиться.

Прежде чем я осознаю, что делаю, я бросаюсь к отцу. Икар настолько удивлен моим внезапным нападением, что он не блокирует его, и мы оба падаем на землю, и я оказываюсь сверху. Мой кулак ударяет его в нос и слышится треск сломанной кости. Икар хрипит и хватает меня за волосы, отдернув от себя, обнажая клыки. Кровь струится из его носа. Он сжимает сильные руки на моей шее, его пальцы впиваются в мою плоть, и он ставит меня на колени так, что я на него смотрю. Нет ничего, кроме ненависти в глазах моего отца, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Я прошу тебя еще раз, — мрачно говорит он. — Останься со мной сегодня, и ты займешь свое законное место подле меня, сын.

— Я никогда не буду жить с вами, с демонами! — выплевываю я.

Рот Икара дергается.

— Твое дело.

Я хватаюсь за его руки, когда он медленно, сознательно, начинает сдавливать мое горло. У меня перед глазами начинают всплывать черные пятна, когда воздух вытесняется из моей трахеи. Но все же угловым зрением я замечаю, как что-то белое проносится мимо. Икар вдруг отпускает меня. Я падаю на землю, хватая ртом воздух. Вокруг меня медленно занимается хаос.

Дарклинги ринулись вперед, люди пытаются бежать. Тела падают на землю, потоки крови льются в щели брусчатки. Бездыханное тело Миссис Лэнгдон падает на землю. Ее муж находится рядом. Ульрика держит Кирана за собой, не подпуская его к толпе, в то время как Аларик дерется с группой Дарклингов. Они набрасываются на него, пока не поглощают его тело своими. Мгновение спустя запах крови Люпина прорывается в воздухе.

— Папа, — истошно кричит Ульрика.

Все это — фоновый шум боя, развивающийся у меня перед глазами. Тиора сидит поверх Икара, ее белые волосы неистово растрепались вокруг нее во время драки. Ее серый топ порван, на губах кровь, но она не останавливается, ее серебряные глаза поблескивают от ярости. Они катаются по земле, борясь друг с другом. Она пытается прижать его к земле, но он бьет ее по лицу и она падает на землю, ошеломленная ударом. Он встает. Тиора пытается уползти от него, ее пальцы, цепляются за булыжники. Ее панический взгляд перехватывает мой, когда Икар нависает над ней. Все происходит так быстро, что я даже не успеваю вскрикнуть, когда его руки смыкаются вокруг ее головы и сворачивают шею.

Я вздрагиваю, моя грудь сжимается.

Мое сердце сжимается, колит от боли, а затем:

Тишина.

Глава 21

ЭДМУНД

ТИШИНА. ОНА ЗАСЕЛА ВНУТРИ МЕНЯ, осязаемая, холодная, несокрушимая, вечная. Это может означать только одно. Мое сердце перестало биться, потому что Тиора мертва. Горе от потери, внезапное и резкое, парализует меня. Мне хочется умереть. Я мертв. Люсинда была права; Тиора была моей Кровной Половинкой. Но теперь она ушла, она ушла, она ушла...

Икар отпускает ее, и Тиора падает на землю, как тряпичная кукла. Где-то слева от меня, Ульрика рыдает от горя. Бой продолжаются вокруг нас, но я едва замечаю это. Лед уже начинает формироваться в моих венах. Люсинда бросается к телу Тиоры, проверяя ее пульс, но это бесполезно, я знаю, что она ушла. Дед обнимает меня, прижимает к себе.

— Зачем ты это сделал? — кричит Люсинда. — Тиора спасла меня и Аннору! Она была доброй и...

— Дворнягой, — вмешивается он. — Просто дворнягой.

Моя кровь кипит.

— Она была моей Кровной Половинкой!

Икар поворачивается ко мне.

— У меня было сердцебиение, а ты забрал его у меня. Ты... — Я не могу найти слов, они тонут где-то там, в горле. Дед крепко обнимает меня, и я слышу, как он тоже плачет. Желание Икара исполнилось. Даже не осознавая этого, он уничтожил моего деда, отняв то единственное, чего он хотел больше всего для меня.

— Разве я не говорил тебе, Эдмунд? Дарклинги — демоны, — шепчет дедушка мне на ухо. — Вот, что они делают: они забирают все, чем вы дорожите.

Икар переводит взгляд в сторону. Он смотрит на что-то в магазине у меня за спиной. Он переступает через тело Тиоры, чтобы отыскать это и возвращается спустя минуту, неся банку с сердцами Дарклингов. Он черпает органы из банки, аккуратно положив их на землю, а потом ногами переворачивает Тиору на спину. Я застыл в ужасе, и не могу пошевелиться, в то время как он наклоняется над ее телом, скрывая его от моих глаз. Раздается треск костей, запах крови, звук чего-то падающего в жидкость. Мгновение спустя Икар встает. Он идет ко мне, а садистская улыбка искажает его губы. В его окровавленных руках зажата стеклянная банка. Внутри нее плавает сердце Тиоры.