Чудовище

 - У меня есть выбор?

- Выбор есть всегда. Можно все оставить, как есть. Вы и сейчас выглядите почти нормально. Раны затянулись и не беспокоят. А внешность... Внешность - понятие относительное. Тем более для мужчины. И если вы устали и больше не захотите  перемен - я пойму все, Эрик. Слишком много пришлось пережить. И, может, не стоит менять стабильность на призрачную возможность. Но я обязан был вам  ее предложить. А уже соглашаться или нет - полностью ваше желание.

 А Эрику рассмеяться от такого предложения захотелось - горько и зло. Куда отступать? И как уже отказываться,  когда слишком близко надежда на "все будет нормально" подошла. Нет. Нет никакого пути назад. 

 И он, упрямо замотав головой,  почти процедил сквозь сжатые нервно губы:

 - Я  согласен. На все согласен.

И голову опустил, чтоб доктор  не заметил, как болезненно рот в неправильной ухмылке сжался. Но...

Почувствовал, как на плечо рука легла и оглянулся резко.

 - Не бойся, - сказал Скай, не убирая руку. - Я буду рядом. Хоть трое суток, хоть месяц, хоть год. Я буду рядом.

 И именно это было самым важным. Не стало страха. 

 Нет, чуть не так. Не стало страха - огромного и неконтролируемого, такого, который убивал своим присутствием. Остались разумные сомнения и опасения. Контролируемые. Понятные.

 И Скай действительно был рядом.

 Для того, чтобы и процесс шлифовки и последующие процедуры прошли легче даже в психологическом плане, Эрика опутали коконами малых медботов, которые  должны были бы с момента начала всех действий  впрыскивать через каждые два часа  успокоительные и легкие обезболивающие. И он стал походить на древнеземную мумию -  видел когда-то картинку наподобие в книжках по истории. Ни двинуться, ни даже глубоко вдохнуть не мог Эрик.

  И думал, что один на один со своим страхом спеленатый, обездвиженный останется.

Но услышал  упрямое и знакомое.

  - Я не уйду, - сказал  Скай на предложение доктора Блоу покинуть процедурную.

-  Я не буду мешать. Я просто буду рядом. Он должен знать, что я рядом.

И Эрик, услышав это, успокоился. Именно так и было сейчас надо.

Доктор Блоу решил не спорить, просто показав на бокс с общей дезинфекцией, и  велел соблюдать правила, а после выдал стерильный халат.

 - Хорошо. Но не вмешиваться и все время  сидеть на своем месте. Я разрешаю просто быть рядом.

А Скай именно этого добивался. Быть рядом. И наблюдать. И знать, что Эрик чувствует его присутствие.

  Было больно. По-настоящему больно. И хоть препараты частично снимали ощущения, но даже того, что оставалось Эрику хватало. Хотелось, чтоб Скай обнял и, прижавшись горячим телом, сказал: "Дыши со мной". Тогда бы точно стало легче. А пока оставалось лишь терпеть.

 Эрик не знал, сколько длилась сама процедура. Он думал, что вечность. Но даже вечность когда-то заканчивается. И когда на лицо вместо обжигающего и сдирающего верхний слой кожи устройства опустилась прохладная и успокаивающая, пропитанная специальным средством  маска, Эрик испытал блаженство. А когда чуть позже, уже по дороге из процедурной ощутил прикосновение к руке другой руки  и услышал: "Я здесь. Не отпущу", - понял, что самое  неприятное и болезненное закончилось. Скаю он мог доверять. Рядом со Скаем точно не было бы  больше больно.

 Три сложных дня. Ожидание превратилось в нетерпение. Нетерпение грозило перерасти в панику. Но Скай был рядом все время и успокаивал. Он держал за руку. Иногда прикасался губами к пальцам, иногда целовал запястье. И Эрик, чувствуя кожей дыхание,чувствуя прикосновение горячих губ, хоть немного мог отвлечься от подступающей все ближе и ближе неизвестности.

 Именно неизвестность больше всего мешала.

 А Скай, который  не отпускал Эрика ни на минуту, словно спорил с самой неизвестностью. И поцелуями, и прикосновеньями, и присутствием  утверждал - нет страха, нет неизвестности. И не важно, что будет после. Есть лишь сейчас. А сейчас мы рядом. И вместе.

 И как ни странно даже этого  хватало.

Маску снимали долго. Осторожно. Чтобы не повредить ни миллиметра кожи. Слишком тонкой, слишком еще уязвимой она была.

 Эрик хоть и знал, что после трех суток полнейшей темноты ему, прежде, чем увидеть результат, еще придется адаптироваться к свету, но так хотел уже сейчас  хотя бы услышать о том, что именно получилось.

 А Ская не надо даже  было просить. Он будто понял, чего именно хочет Эрик и рассказывал, описывая все, как есть.

 И по дрожанию голоса, по слишком явным ноткам удивления и... восхищения, Эрик понял - все получилось. Скай бы не обманывал.  Скай бы не смог скрыть страшную правду. И если даже он так удивлен и обрадован, то  можно уже успокоиться и, не так волнуясь, подождав, пока глаза привыкнут к яркому дневному освещению, более подробно посмотреть на результат.

 Даже ждать со Скаем оказалось проще.

 Но все равно. К зеркалу, когда разрешили, Эрик подходил с трепетом.

- Я сам, - попросил Эрик у дернувшегося, чтобы помочь, Ская. - Именно это я должен сделать сам.

 И тогда Скай согласился. Он понял почему.

 Эрик даже дверь за собой в ванную прикрыл. Со своими призраками и химерами должен был разобраться самостоятельно.  И оценить должен был только сам то, что получилось. Как сказал доктор Блоу - у каждого свое понятие "нормы". А для Эрика, который до сих пор во сне видел себя с прежним лицом, еще не пострадавшим в аварии, нормой было именно то, прошлое, которое у него отобрали.

  А вот заглянув  в зеркало, себя не узнал.

 Вообще. Даже не понял, что на себя смотрит.

 Совсем чужой человек отражался в посеребренном стекле. Не тот мальчишка, который самоуверенно направил галактическую яхту в хвост кометы. Другой.

 Но... Незнакомец неожиданно понравился. И Эрик, подмигнув себе новому в зеркале, вдруг  улыбнулся.

 Не гримасой улыбка была. Такой же чистой и открытой улыбка получилась, как и у Ская. Словно это Скай поделился тем, как надо по-новому к миру относиться. И Эрику это ощущение тоже понравилось.

            Комментарий к Эпилог ч1

        От беты: проверено.

========== Эпилог ч.2 ==========

         Закат над морем пылал, переливаясь миллионами красок. Даже просто наблюдать за уходящим на покой солнцем было щемяще больно. От красоты, от того, что ты сам приобщился к такому чуду, от того, что понимаешь, насколько это чудо уникально и больше никогда не повторится.

А море вторило небу, пытаясь переиграть закат по палитре отражений... И горизонт горел...