Чудовище

   Но Терри словно чувствовал и не верил. Он понять не мог, что происходит, не догадывался, просто на уровне интуиции ощущал.

Даже когда Скай улыбался, когда за руку держал, когда целовал, Терри не верил в искренность.

   И именно тогда все и началось. Сначала были тихие слезы. Ни с чего. После  истерики почти до приступов. Терри больше не делал больно Скаю. Никогда. Но его слезы ранили больнее, чем тогда удары ремнем. И в другое время, Скай бы все бросил и вел бы себя не так. Но обида, оставшаяся внутри, как заноза, не давала делать по-другому. Хотелось, чтоб и Терри почувствовал, как бывает больно.

  А вот когда приступ за приступом начались, вот тогда Скай и задумался, и решил остановиться. Дошло наконец о том, что с чувствами, тем более такими сильными, играть не стоит.

 Это был самый последний раз. Рамзи предложил мировую - и двух клиентов сразу.  Два золотых за вечер.  Не медь и серебро, а золото.

 Скай знал, что будет сложно - просто так  никто бы золото не платил. А когда ему легко было, если он до сих пор от любого прикосновения дергался? Но играть умел. Пришлось научиться.

 В тот день все наперекосяк пошло.

 И Терри, который сначала Ская все время при себе держал, ни на секунду не отпускал. А после, видя, что Скай извелся весь, тоже на нервах, кривя красивый рот, выдал давнее: "Я же люблю тебя, а ты... Ну, хочешь вольную подпишу? Честное слово, будь только со мной... ".

 Скай лишь головой кивнул. Уже не верил обещаниям.

 И как только возможность появилась, как только Терри в кровать нырнул, сразу же, пожелав спокойной ночи, в хижину к Рамзи и отправился.

 Но слова о вольной покоя не давали. Первый же раз за полгода снова. А вдруг бы действительно подписал? Вот о чем Скай думал, и одежду снимая, и клиентов раздевая. Вдруг,  обещание - правда, и не надо будет больше так вот... Хреново Скаю было.

  А вот  клиентам он нравился. Это он знал точно. Потому что работал хорошо. Понимал,  чем больше удовольствия гостю доставишь, тем больше шанс  заработать не жалкие медяки, а вполне приличную добавку. Поэтому и старался. Если все равно противно, так лучше пусть это "противно" хорошо оплачивается.

 И в тот раз тоже. Клиенты были довольны. Скай позволял все и делал все, что ни просили. Не возражал, не кривился, терпел там, где надо, и выдавал чувство и страсть в особо важные мгновения.  А его крутили и вертели так, будто он не живым человеком был, а и вправду игрушкой, только и созданной для таких вот утех.

  Да. Не сопротивлялся. Улыбался, постанывая. Губы облизывал. Соски пальцами теребил, с собой играл, когда просили.

 А после, когда трахали, выгибался и подмахивал так, будто действительно страсть чувствовал.

 Что заставило остановиться, голову поднять и глаза открыть - не помнил. Может, шум, может, уже крик Терри. Но когда глаза таки открыл, все увидел, и сразу понял - беда.

 На пороге хижины Терри вместе с отцом стояли и на Ская, которого в весьма красноречивой позе имели, смотрели.

 Терри белый был. Даже губу закусил -  до крови. Скай первый раз увидел, как это со стороны выглядит, когда алые капли и на белом подбородке и зубы в красном...

 Спасаясь от этой картины, глаза закрыл. Но это же не сон, чтоб от таких действий заканчиваться. Реальность. Съежиться захотелось,  исчезнуть.

 Но не Скай исчез, а дон Ферра и Терри. Как-то сразу и очень быстро из хижины скрылись.

 И Скай практически тут же  звук взлетевшего каскада услышал.  Даже снова подумал  - может, сном все было, ужасом и кошмаром? Но зашедший Рамзи  предположение растоптал и скомкал, кривясь и прихахатывая, поставив Ская в известность, что господин его в доме ждет, и  чем быстрее тот  там появится, тем лучше. Для разговора.

 С клиентами недовольными такими вот обстоятельствами, разговаривал тоже Рамзи. А Скай на автомате оделся, на автомате из хижины вышел, на  автомате в поместье пошел. Сунулся искать дона Ферра, но управляющий сказал, что  господин улетел на ночь глядя, непонятно куда.

  После надо было идти к Терри. Поднявшись на второй этаж, осторожно в дверь постучал, спросив разрешения зайти. Но Терри  лишь закричал в ответ, обзывая Ская всеми известными ругательствами, и приказал убираться к себе в комнату.

- Ни видеть, ни слышать тебя не хочу! Как ты мог?! Я же тебя люблю, а ты... Шлюха! Блядь! Самая настоящая сука, вот ты кто! - кричал Терри, и жутко такие слова от Терри слышать было.

 Но... А куда деваться? Мог бы  - сбежал на край света. Но кто ж его отпустит, если даже за пределы поместья браслет не дал бы уйти. Вот и сделал то, что приказали...

 Правда, не у себя сидел. Отчего-то к себе не пошел, а, забравшись в кресло в библиотеке, ждал непонятно чего. То ли того, что Терри передумает, то ли того, что дон Ферра вернется, и объяснить все можно будет.

 Терри горничная нашла, которая ему ночные лекарства принесла. Она дверь открыла,  не найдя молодого господина  в ванную заглянула, беспокоясь - приступы у Терри слишком часто бывали, поэтому не было засовов на дверях личных комнат.  А в ванной,  в  уже остывшей,  бурой от крови воде, лежал Терри.

 Скай от крика горничной очнулся. Сразу же на второй этаж прибежал, и ... И все.  В голове мысль только о том, что он так никогда вольную и не получит.  А чуть позже, после взгляда дона Ферра, после его упрека пришла та  самая страшная догадка в жизни -  о том, что Скай уже не человеком стал, а самым настоящим неблагодарным чудовищем, убившее ради выгоды того, кто его любил... Больше жизни.

 Скай даже чувствовал, как душа горит. Как внутри все черным становится, таким же, как глаза у дона Ферра. И не мог он понять, как вообще все случилось и произошло. Не хотел этого. И не думал, что так будет. Хоть должен был думать. Ведь видел, как плохо Терри было. Как даже отпустить от себя не мог. Делить ни с кем не хотел. А тут... Увидеть такой позор и такую грязь!  Жить не захотел с этим.

 А вот  Скаю, Скаю пришлось жить дальше. И все время,  все долгих четыре года пытаться исправиться, пытаться вытравить из души то темное и черное, что появилось...

 Не получилось. Вот что обидным было. Хоть и старался. Действительно старался. Не для себя. В этот раз  точно не ради себя. Но... Слишком, наверно, черной душа была у Ская... не получилось ничего исправить. Как был чудовищем, так и остался, совершая совершенно похожие поступки. И ради чего? Ради вольной?

 Больше не хотел. Больше смысла не видел. И уйти хотел, пока еще хоть для Эрика человеком был, а не испачканной в дерьме тварью.

            Комментарий к Наброски ч.4

        От беты: проверено.