Страница 6 из 6
Мажена одевается и выходит. Входит Зофья.
Мажена. Если только тебе что-то понадобится — звони, могу взять малыша, если тебе нужно будет что-то … не знаю, сделать, устроить — знаешь, звони, я здесь…
Пауза
Зофья. Ушла
Жена майора. Я останусь
Зофья (о посылке). Не вышлешь
Жена майора. Нет
Зофья. Я его не посылала
Жена майора. Знаю
Зофья. Я его послала — так говорят — а это она его послала …
Жена майора. Знаешь…
Зофья. Ничего не знаю…
Жена майора. Если бы я только могла, но сейчас не могу …
Зофья. Не можешь…
Жена майора (вынимает из посылки резиновую куклу из секс-шопа). В памятке написали, чтобы не посылать алкоголь, оружие, амуницию, наркотики, токсичные материалы, взрывоопасные материалы… взрывоопасные… всё должно быть, как в инструкции, я только хотела представить, как он открывает эту посылку узким ножом, как осторожно ее разрезает, ему пришлось бы сначала до всего дотронуться, потом сжать, зажать, как будто бы он хотел увидеть, что внутри… вот он стучит, бьет тяжелыми, узкими пальцами по коробке, так что в ней образуются вмятины и черные дырки, как после погашенной сигареты, которые издалека выглядят, как горошины перца. Мне приходится носить длинные рукава даже летом, потому что у меня чувствительная кожа — очень чувствительная, вся в пятнах кожа.
Жена майора выходит на балкон, кричит. Возвращается
И поэтому я хотела только посмотреть, как он достает эту куклу и как ее выбрасывает, бросает ее оземь, засовывает между дверей…
А если бы он не вернулся, если б не вернулся, как бы я сейчас красовалась, у меня в шкафу еще одно черное платье специально для такого случая, я еще его не надевала, сейчас бы надела. Нет, слишком сильно, так, чтобы все видели, что у меня есть по кому плакать, я бы не красовалась, ведь мне не по кому плакать. Целый год я могла бы носить траур и застывала бы на минуту в магазине возле прилавка, чтобы все видели, и в конце концов купила бы собаку и выгуливала бы ее, потому что, если есть собака, с ней надо выходить.
Пауза
Ты наверное, хочешь прилечь? Я могу посидеть с тобой, посижу с тобой… уже можешь ложиться.
Гаснет свет. Все идут спать. Все думают, что это конец, а это ни хуя не конец.
Ночь. Зофья просыпается, вся седая, встает, включает камеру, садится напротив нее
Зофья. Что я могу сказать, что мне теперь сказать? У кого-то, наверное, был день рождения, там в Ираке, в Ираке есть такой обычай, если у кого-то день рождения, то все выходят из дома из стреляют в воздух. Как долго такая пуля может находиться в воздухе? Может задержаться на три недели. Три недели она висела в воздухе…
Воскресенье, понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота. Что мне делать, если сын меня спросит? Так, как недавно он меня спросил: почему ты меня, мама, не родила в Америке? Если бы ты меня родила в Америке, то нам было бы лучше. И он меня спросит, а я ему сейчас скажу: ничего, не переживай, уже недолго. Как только все стабилизируется в Ираке, то приедут к нам, потому что все хотят, чтобы они сюда приехали. Подожди еще немного, и здесь будет Америка. Как американцы устроят порядок и демократию в Ираке, то приедут сюда. Потому что уже наверняка знают, что у нас происходит. Что нужно всего ждать. И что ты тоже должен был ждать. И приедут американские танки, и повалят эти бело-красные пограничные шлагбаумы, и въедут в Польшу. И разрушат все эти комнаты ожиданий в госучреждениях, комнаты ожиданий в больницах, комнаты ожиданий в судах, чтобы ты больше ничего не должен был ждать, чтобы я в суде не должна была ждать смертного приговора для тех, которые нам не сказали три недели тому назад, ведь в Америке существует смертная казнь. Поэтому американцы скинут бомбы на все эти комнаты ожиданий, на сейм, на дворец и на взяточников, которые не поехали. И будет демократия, американская демократия, где каждый сможет что-то сказать. И никто не будет тебя пугать, что, если не поедешь на войну, то тебе не продлят контракт в польской армии, потому что армия будет американской. И бело-красный флаг нам заменят — на полностью белый, чтобы было место что-то тебе написать. Специально для тебя этот флаг вычистят, чтобы поместились все те вещи, за которые у тебя будут просить прощение.
О БАНКЕ ОТ СВЕКРОВИ
Твоя мать тоже, наверное, хочет попросить прощения.
Вынимает из банки листок, читает
Зофья. 1 кг вишни
— 300 грамм картофельной муки
— 3/4 пачки масла
— стакан сахарной пудры
— 4 желтка
— ложечка с верхом разрыхлителя
— ванильный сахар
— корица
Вишню вымыть, удалить косточки, слегка отжать. Засыпать двумя ложками сахара, добавить щепотку корицы и ванильный сахар. Желтки растереть с сахаром. Муку смешать с разрыхлителем и порубить с маслом. Добавить растертые желтки, приготовить тесто, раскатать, выложить в форму, смазанную жиром, лучше всего сделать это пальцами. Выложить вишни и поставить в разогретую духовку на 30–40 мин. Ага — чтобы вишни не опускались на дно, нужно их обвалять в муке как снежок. Когда остынет, посыпать сахарной пудрой или украсить взбитыми сливками, ты так любишь.