Страница 5 из 7
Стефа вышла провожать. По Полянке двигалась колонна грузовиков, ветер срывал снежную пыль, кидал на редких прохожих. Товарищ картограф пальцем протерла очечки.
- Новые? Раньше вроде другие были, - рискнул спросить Сергей.
- Несу регулярные потери в оптике, - улыбнулась девушка. - То заденут чем очки, то они сами на столе раздавятся. Сережа, ты глупости не болтай. Вот адрес и пиши, пожалуйста. Я страшно жалела, что тогда адрес не оставила. Как война началась, мы все вас вспоминали. Писать-то уже было бессмысленно, но надеялись. Сейчас всё так спуталось. Производство эвакуировалось, нас двоих дежурными в старом архиве оставили. Отдел за нас так переживал, а получилось, что сами под бомбежку попали, а мы тут нормально. На Серафимовича, правда, батарею сильно разбомбило...
- Что ж ваше начальство так? - сдержанно спросил Сергей. - Ты, конечно, цепкая, только не дело под бомбами в архиве рыться. Вот придавит тебя вместе с очками каким-нибудь вековым кондуитом.
- Еще чего! У нас запросы на архивные дела десятками в день идут. Очень ответственное дело. Вот, на казарменном положении сидим. А оставить меня в Москве я сама очень просила. У меня мама болеет. Куда ей было по эшелонам мучиться...
- Ты сама-то не застудись. Вон, с голосом не очень.
- Это я с аварийной бригадой ругалась, чтоб трубы у нас перепроверили, - Стефа неожиданно хихикнула. - Оказывается, я некнижные слова очень громко вопить умею...
Шагал Сергей увереннее, и ноги с тростью сдружились, и вообще... Удачлив сержант, тут уж скрывать нечего: вон как складно все получилось. Адрес, написанный точным почерком картографа, лежал в кармане рядом с документами. Теперь выйти на Садовое, и к вокзалу...
Везло товарищу Чмурнову. И курсы преодолел в числе лучших - заимел кубарь на петлицах, пусть и одинокий, но командирский. И письмо из Калуги, долго плутавшее, дошло до адресата - вернулась мама с Олькой из эвакуационных странствий, Ну и треугольники, подписанные изумительным научным почерком, регулярно приходили.
И дальше везло младшему лейтенанту Чмурнову - когда взяли по чистому наитию в Ручейках связного немецкой разведгруппы. Отныне считался товарищ Чмурнов артиллеристом, к бойцам и командирам относился с уважением, лишними подозрениями не изводил, может оттого и особых происшествий в формирующемся истребительно-противотанковом полку не имелось. Народ, конечно, разный, иной раз и несознательность проявят. Но в штрафную роту артиллеристы уходили редко. Везло с этим...
...Прорыв немцев был внезапен - эсэсовские дивизии обошли город, ворвались с севера.
Затыкать дыру было нечем, успели перебросить два истребительно-противотанковых полка, огромный город проглотил и наши резервы, и поредевшие немецкие штурмовые колонны. Сражение рассыпалось на отдельные очаги: бились за отдельные улицы и огромную центральную площадь. Сергей метался с двумя орудиями, оставшимися от второй батареи. Глухо звенели копыта упряжек по разбитой мостовой, летели мутные брызги из огромных мартовских луж...
- Навались! - выкатывалось орудие на прямую наводку, торопливо громыхали дивизионные трехдюймовки. Два-четыре выстрела, на передки и деру. За спиной перекресток накрывали немецкие минометы, визжали осколки, ржали, уносясь прочь, ошалевшие кони. Лейтенант Чмурнов толком и не командовал - расчеты сработались, наводчики, даже молодой Самойленко, оказавшийся в первый раз в бою, работали за совесть. Оставалось прикрывать их из автомата, стрелков имелось мало, штабная батарея и вообще полк непонятно где. Сергей строчил по показывающимся немцам, единственный "ручник" артиллеристов вставлял экономную убедительную строку - эсэсовцы в грязно-белых и камуфляжных куртках исчезали...
...У разбитой машины столкнулись с десятком бойцов гарнизонной бригады НКВД - те спешно набирали патроны из вскрытых цинков. Пихая пачки в карманы полушубка, Сергей спросил:
- Что с ситуацией, славяне? Связь есть?
- От батальона отрезаны, товарищ лейтенант, - пояснил старшина с раскорябаным, черным от запекшейся крови, подбородком. - Вроде бы, приказано из города на северо-восток выходить. Но у нас подтверждения приказа нет.
- Собирай наших в округе, пробиваться будем...
Вышли. Без единого снаряда, с неисправным орудием, но вышли. У переправы через Северский Донец накрыло бомбежкой. Раненые почти все погибли - прямо у упряжки рвануло. Эх, Самойленко, такой уникальный наводчик бы вырос...
Самого Сергея чиркнуло по спине, длинно, но неглубоко, видимо, полушубок спас. Свои артиллеристы проводили до санбата, пришлось ждать - раненых из пробивающихся из окружения было море...
Лежал ранбольной Чмурнов на пузе, скрипел сеткой койки, писал письма и разговоры с товарищами по палате разговаривал. Кормили и лечили сносно, но госпиталь был так себе - в библиотеке полторы книжки. Об этом откровенном недостатке Сергей имел доверительную беседу с начальником госпиталя. Дня через три привезли школьную библиотечку, дополненную всяким случайным, в основном сельскохозяйственными брошюрками. Ну, тоже хлеб, лучше, чем бездельем маяться...
Орден лейтенант Чмурнов получил, уже вернувшись в полк. Переформировывались, работы с новым составом прибавилось. Разные люди, как в жизни и заведено. Красные "корочки" СМЕРШа обязывали лейтенанта Чмурнова границу между преступлением и глуповатым человеческим легкомыслием четко различать. Сергей старался справляться, хотя сложно было. Все ж госграница со своими четкими правилами и маркировкой столбами куда понятнее.
Письма из Калуги и Москвы приходили аккуратно. Стефа длинно писать не любила, и так работа бумажная, сдержано излагала, но... Хорошие письма были.
В июле на Дуге родной ИПТАП стоял в резерве. Приказ выдвинуться и остановить танки противника противотанкисты выполнили вовремя. Вклиниться немцам удалось, но потом панцеры встали и горели. Сергей с комендантским взводом оборонял КП, досталось штабу крепко, но лично товарищ Чмурнов отделался неприлично подбитым глазом - не осколком, а комком земли врезало. Везло.
Пополнились, получили новую матчасть. Фронт катился вперед, а Чмурнов, оперуполномоченный ОКР, занимался рутиной - пополнение пришло пестрое, частью из-под оккупации...
Приказ на переброску пришел внезапно. Противотанкисты грузились в эшелоны, стоял обычный беспорядок с беготней, который в опытных частях на самом деле является порядком. После совещания Сергей подошел к непосредственному начальнику.
- Вот пользуешься ты, Чмурнов, своей осведомленностью и служебным положением, - насупился капитан. - Ладно, следуешь с первым эшелоном. На столицу даю сутки. Догоняешь свой полк любым способом, хоть на ковре-самолете.
- Есть на ковре-самолете...
К Москве подошли ночью, но простояли где-то на подходе, и двинулись дальше лишь на рассвете. Сергей спрыгнул на ходу у смутно знакомого переезда, вслед из теплушки скинули плотно набитый "сидор" и прокричали всякие не очень полезные советы.
Москва была все та же: чуть менее снежная, чуть более многолюдная, но очень даже узнаваемая. Сергей добрался до Полянки, дошел до памятного учреждения. Здесь изменений было больше: входили и выходили люди, подъехала машина, высадила подполковника в роскошной новой шинели и сияющих погонах. Вернулись эвакуированные картографы-топографы, намекала на такие обстоятельства Стефа.
С пропускным режимом тоже имелись изменения. Сергей показал бдительному лейтенанту удостоверение, объяснил, что проездом и срочно. Отнеслись с пониманием...
Стефа вылетела через минуту. Все в той же телогрейке, с платком на плечах, но без валенок. Простучали по ступенькам туфли, кратенькая, чуть заметная заминка, а потом товарищ топограф поднялась на цыпочки и обняла Сергея.
- А я вроде чувствовала.
- Проездом, на сутки отпустили, - выдохнул лейтенант, осторожно обнимая маленькие ватные плечи.
- Понятно, - Стефа не спешила отпускать, но все же отпустила, окинула придирчивым взглядом: - Значит, без палки?