Поймать Шалтая

- Это да, но все же... Послушайте, Броз, я вот все думаю - а правильно ли мы рассчитали время проведения операции?

- Это не мы его рассчитали,- заметил полковник, откидываясь всей спиной назад и сильно раскачивая при этом гамак.- Это наша судьба все рассчитала за нас.

- Разве что в философском смысле,- с сомнением заметил К.- Ну и жизнь у меня началась, после того как наш Падишах надумал ловить этого проклятого Шалтая. Слева расстрел, справа расстрел, прямо по курсу расстрел.

- Привыкайте,- сказал Броз, закидывая ногу на ногу.- У нас, военных, всегда так. Ничего не остается, как только наплевать на все и высоко нести честь милитаро через узкие просветы между расстрельными командами.

- Верно,- вздохнул К.- Только и остается высоко нести честь через просветы. Кажется, несмотря на все ваши усилия, меня все же расстреляют. Или мальчишка проболтается, или старый хрыч.

- Такая возможность имеется,- согласился Броз.- Но что же делать? Я же говорил вам, что это судьба. Судьба, понимаете? Она, знаете ли, любит иногда поиграть с нами в свои ужасные игры. А вот что вы скажете, интересно, если мы завтра поймаем этого темного господина Шалтая?

- Да бросьте вы,- рассмеялся К.- Шалтая? В этом павлиньем углу? Разве только он заблудится или сойдет с ума, ха-ха-ха! Хотя, конечно, было бы неплохо. Мне бы сразу дали "Орден Cвинцового Топора". Никак не меньше торой степени, я думаю. Вам - генерал-майора, мальчишке - поручика, а хрычу - майора и досрочный выход на повышенную пенсию. Размечтался я, да?

- Ну, почему же?- сказал Броз, доставая новую сигарету.- В жизни и не такое иногда происходит. Судьба иногда заигрывается со всеми нами в свои жуткие игрища, так что...

- Дайте мне сигарету, пожалуйста,- попросил К.- Я где-то посеял свои сигары во вчерашней суматохе.

- Конечно,- Броз протянул К пенал.- Угощайтесь.

- Благодарю,- майор потянулся за сигаретами и полковник машинально отметил, что его пальцы дрожат очень крупной дрожью. "Бедняга,- подумал Броз.- Ему не позавидуешь. Похоже, что К на грани. Надо же - вознамерился поймать Шалтая в местных дебрях, да еще и получить за это орден".

Некоторое время они курили в полной тишине, а затем снаружи начали доноситься громкие голоса и звуки какой-то хозяйственной возни. Броз и К вышли наружу и стали свидетелями удивительной сцены. Вытоптанная площадка перед хижиной была заполнена солдатами гарнизона. Часть военнослужащих была занята тем, что выкатывала на площадку длинные и гладкие бревна. Этих бревен было всего два, и солдаты сначала уложили их в траву буквой "Г", а затем разделились на две группы по три человека, выстроились вдоль бревен и начали толкать их ногами. Остальные просто топтались внутри буквы "Г", приминая сапогами слишком толстые стебли. Как только Броз и К появились на пороге штабной хижины, солдаты замерли на месте и приветствовали их отданием чести, без особого подобострастия, впрочем. Броз и К козырнули в ответ и военнослужащие продолжили свои занятия.

- Что это они делают?- с недоумением спросил К.

- Готовят поляну,- сказал Броз,- для Братского Обеда.

- Для этого они приминают траву?

- Да. А вы уже понемногу начинаете разбираться.

- Послушайте, Броз, а где у них здесь гальюн? Кажется, я вчера немного переел.

- Он здесь повсюду,- сказал Броз, широким жестом указывая на заросли.

- Ага, понял. Я вас на минутку оставлю, полковник.

- Не спешите. Раньше полудня Братский Обед все равно не начнется.

К скрылся в зарослях, а Броз начал наблюдать за работой солдат.

За долгое время службы инспектором у него выработалась особая методика проведения проверок. Для того, чтобы составить представление о положении дел в инспектируемой части, Брозу больше не нужно было устраивать смотр личного состава, ходить вдоль строя, заглядывать в ранцы, глаза и уши солдат, выворачивать их карманы и заниматься тому подобными неприятными вещами. Для написания отчета ему вполне хватало беглых наблюдений. Опытный глаз Броза сразу же отметил то обстоятельство, что все солдаты были с усами и бородами. Вообще-то устав разрешал солдатам иметь усы, но строго установленного образца, а местные имели еще и бороды, причем самых различных фасонов. Здесь были и обычные нечесаные "лопаты", и аккуратные "клинышки", и "фефеньолки", и даже щегольские "милитарки" в купе с различной длины и всевозможных видов бакенбардами. Такие вот "милитарки" были очень популярны среди офицеров Главштаба лет десять назад, но они уже давно вышли из моды, а их места на подбородках штабных модников заняли очень популярные в этом сезоне бородки под названием "Кисоньолки Адмирала Зеббе". Поэтому Брозу сейчас и казалось, что эти солдаты как бы донашивают бородки тех модных штабных офицеров. Усы тоже удивляли своим разнообразием. Кроме обычных горизонтальных и вертикальных "щеток", солдаты гарнизона носили так называемые "висячие" усы, усы, подкрученные кверху тройной спиралью, усы-"ниточки" и даже усы - "топорики".

Кроме неуставной растительности на лицах Броз отметил кричащую неряшливость в одежде. Кители солдат были расстегнуты, что называется - "до пупа", их сапоги были начищены кое-как и сжаты в уродливые "гармошки", а углепластовые бляхи ремней были очень плохо начищены. Сами эти ремни были ослаблены до максимального типоразмера и потому их бляхи болтались где-то в районе солдатских гениталий. Поля тропических панам почти у всех были загнуты кверху и стояли торчком, что говорило об использовании каких-то жестких неуставных каркасов, а кителя были сильно укорочены с боков и сзади. У некоторых накладные карманы френча были обшиты белым кантом, а бриджи украшал самодельный веревочный галун. "Хорошо еще, что у них обошлось без аксельбантов из какого-нибудь толстого каната, с грязными кисточками на концах,- подумал Броз.- Ну и модники, оказывается, здесь служат!"

Полковник почему-то ужасно ненавидел разного рода аксельбанты, которые ему согласно с Уставом Штабной Службы приходилось надевать во время теперь уже нечастых, к счастью, посещений Главштаба. Ему всегда казалось, что это вервие как бы намекает на аллегорический эшафот с грубо сколоченной полевой виселицей или на удушение в трюме штабной подводной солнцелодки, а может быть и на нечто еще более ужасное.

Закончив с внешним осмотром солдат, Броз начал наблюдать за их действиями. И здесь его острый ум тут же уловил множество понятных только опытному военному специалисту нюансов. Так, например, несмотря на присутствие высокопоставленного офицера Главштаба, солдаты громко болтали во время работы, не обращая на Броза никакого внимания, а те, что толкали бревна ногами, проделывали это кое-как, держа ладони глубоко в накладных карманах своих пятнистых бриджей.

"Однако,- подумал Броз.- Замечаний масса. Похоже, что наш бравый капитан немного подзапустил дисциплину во вверенном ему гарнизоне. Хотя, для отдаленного гарнизона такое вполне допустимо. Здесь все зависит от того, сколько они торчат в этом павлиньем углу. Если более пяти лет, тогда все нормально, но в отчете кое-что отметить все же придется".

В это время один из солдат слишком сильно толкнул бревно ногой и его конец далеко заехал в заросли тропического разнотравья. В тот же момент в траве что-то сверкнуло, и там раздался резкий хлопок.

- Ложись!- закричал Броз, ничком падая на траву и закрывая голову руками.

Майор К как раз выходил из зарослей, на ходу застегивая змейку бриджей. Услышав команду Броза, он быстро свалился в траву, но упал при этом почему-то на бок и принялся сильно дергать за змейку, которая, по-видимому, заела в самый неподходящий момент. Из солдат на землю упало всего несколько человек. Остальные только чуть присели, а некоторые и вовсе остались стоять прямо.

Один из солдат, здоровенный детина с совершенно зверским лицом, выражение которого не смогли смягчить даже аккуратная бородка-"фефеньолка" и косо подбритые бакенбарды, выплюнул окурок в траву и спокойно сказал: