Дело Килиоса

- Мы, кажется, ищем убежища, а ты ведешь себя, как какой-то Казанова!

Услыхав это, я на миг забыл даже о Флоре.

- Что ты сказал? Казанова? Тебе-то откуда известно это имя?

- У меня тоже есть какие-то зачатки образования, - обиженно сказал Баракс. - Думаешь, в свое время только тебя программировали таким объемом знаний?

- Можно поспорить по поводу того, кого программировали, а кто учился по собственной воле, - вспыхнул я. Флора улыбалась. Солнце золотило ее лицо, и кожа ее была цвета молочного шоколада. Недавно, в начале 20-го века, мне доводилось такой пробовать. На Баракса она даже не смотрела - видно, чувствовала его неприязнь. Потом она повернулась и, улыбаясь, пошла дальше.

Пока мы прогуливались, камердинер накрыл на террасе стол к вечернему чаю. Я объяснил отсутствие аппетита у Баракса желудочным заболеванием, и потому на столе было только два прибора. Но уж чашечку кофе Бараксу Флора налила, как он ни отказывался.

Мы болтали о том, о сем, и, наконец, речь зашла о жилье. Очень кстати я вспомнил о том, что мы сняли очень плохую квартиру. И вдруг Флора просто сказала:

- Если вам понадобится встретиться с каким-нибудь серьезным партнером, не водите его в ресторан. Мой дом в вашем распоряжении, сеньор Медина. Только позвоните предварительно. Вот номер моего телефона - 516-82-84.

Я бросил взгляд на Баракса и понял - номер он запомнил. В этом смысле он был лучше всякой записной книжки: занесенные в его память данные доступны только мне и никому другому, включая и моего шефа. Между мной и Бараксом была связь особого рода, но сейчас не время было размышлять на эту тему.

Я был очень благодарен Флоре.

- Обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением. Возможно, даже в скором времени. А вы завтра случайно не собираетесь поехать в центр города?

Она загадочно улыбнулась.

- Почему это вас интересует? А если бы я в самом деле оказалась там - совершенно случайно, разумеется?

- Один мой знакомый был бы очень рад, если бы часов около восьми вечера заметил вас, скажем, в кафе "Кальвадос", разумеется, совершенно случайно...

- Ах, так? - рассмеялась Флора. Она была обворожительна, но, к сожалению, ничего мне не пообещала.

Вечером Баракс снова собрался прочесть мне нотацию на темы морали, но не успел он произнести и двух фраз, как я заставил его замолчать. То, что он произносил мне проповедь, показалось мне совершенно невыносимым.

- Что с тобой, Баракс? Неужели шеф поручил тебе следить за моей нравственностью? Не скрою, эта женщина мне нравится, но ведь дело не только в этом.

- Ну, конечно, сейчас ты придумаешь подходящий предлог, - изрек он хмуро.

- Дом расположен в очень хорошем месте. Это нам пригодится. А поэтому прежде всего следует войти в доверие к хозяйке.

- Вне всякого сомнения, кто-кто, а ты-то уж сумеешь втереться в доверие. И, по-моему, сейчас стоишь на правильном пути, - заметил мой спутник ядовито. Приходится признать, что за время наших совместных экспедиций в прошлое Баракс весьма неплохо развился. По крайней мере, в некоторых областях. Но заставить его замолчать было не так-то легко.

- Подумай только, ты, исключительный экземпляр! Если нам удастся похитить Килиоса, где его держать? Может быть, здесь, в этом злосчастном доме в самом центре города? Вот тогда-то и пригодится загородная вилла с садом!

- Так я и знал, что подходящий предлог у тебя найдется, - проворчал Баракс недовольно.

Вечером я снова связался с шефом. Рассказал о Флоре и ее прекрасном доме. Он, видимо, почуял, что за этим кроется, и попросил точные данные о ней. Спросил, кто ее муж. На сотрудничество с Негадесом он нас благословил, но потребовал предельной осторожности.

На следующий день в город мы вышли только к полудню. Собственно, ничего особенного нам не было нужно. Мы просто собирали информацию. Перед туристическим центром висел плакат: большая фотография президентского дома с надписью, извещавшей, что агентство ежедневно организует экскурсии по этому знаменитому зданию, равно как и по зданию парламента, по дворцу, некогда принадлежавшему вице-королю, где теперь разместился музей. Мы тут же вошли и очутились в прохладном зале с кондиционированным воздухом. Здесь уже собралась горстка желающих. За конторкой стоял темноволосый человек с физиономией шельмеца.

- Сеньоры?

- Мы хотели бы осмотреть президентский дворец.

- Сожалею, сеньоры. В день мы можем пропустить только одну группу из двадцати человек. На сегодня все места уже заняты.

- Нам было бы очень приятно, если бы сегодняшняя группа как исключение состояла из двадцати двух человек. Наша благодарность приняла бы значительные размеры...

Я вынул пачку банкнот.

Это произвело впечатление - он так и впился глазами в деньги.

- Сейчас посмотрим, нельзя ли для вас что-нибудь сделать, - сказал он, вынул пухлую тетрадь и сделал вид, что изучает список, но я понял, что один вид денег уже уладил дело.

- Возможно, мы сумеем поместить вас в группу, - сказал он наконец, - автобус отправляется через час от первого подъезда нашего агентства.

Я положил перед ним несколько бумажек. Глаза его заблестели, и молодой человек тут же накрыл деньги ладонью.

- Прошу меня простить, но из соображений безопасности мы вынуждены фиксировать личные данные туристов, посещающих президентский дворец. Будьте добры, ваши паспорта...

Я нагнулся к нему, заглянул в самое дно хитрых черных глаз и медленно, выразительно процедил:

- Вот наши паспорта, видите, сеньор? - и снова продемонстрировал пачку банковских билетов.

- Ну, хорошо, - произнес молодой человек, улыбаясь, и спрятал деньги в карман.

- Значит, через час у входа в агентство? - я вежливо раскланялся. Баракс сухо кивнул.

- Не нравится мне этот тип, - уже на улице сказал мой спутник. - Он способен на любую пакость.

- Приятно слышать. Оказывается, и ты уже пользуешься старинной терминологией.

- Не шути. Чувствую, заваривается какая-то каша.

- В старину таких, как ты, называли пессимистами. Я же уродился оптимистом, и это известно всему Галаполу и даже тебе, дружище.

- Какая чушь! - махнул Баракс рукой, и снова я поразился естественности его реакции.

Между тем он продолжал:

- Ты же знаешь, Рой, что я не могу быть ни оптимистом, ни пессимистом. Просто у меня предчувствие.

- У тебя предчувствие? - съязвил я. И тут же улыбка на моем лице неожиданно застыла: мы шли как раз мимо большого торгового центра, и какой-то фотограф вдруг направил на нас свой фотоаппарат. Щелчок, и мы с Бараксом оказались запечатленными на целлулоидной пленке.

- Фотографируют! - шепнул я Бараксу. Что надлежит делать в таких случаях, он и сам знал. Невидимый луч вроде рентгеновского, однако иной природы, тут же уничтожил изображение. Не ведая о том, уличный торговец, кланяясь, поспешил к нам.

- Ваши фотографии, сеньоры, недорого, совсем недорого!

- Спасибо, не нужно. - И мы заторопились прочь.

Через час мы вернулись к туристскому агентству. У подъезда стоял автобус, в который села наша группа. Тут же находились обвешанные камерами японцы, немки в очках, без умолку болтающие американские туристы, два элегантных негра и несколько мулатов - эти, скорее всего, были местными. Управляющий агентством появился только на минуту, оглядел экскурсантов, задержал ненадолго взгляд на нас с Бараксом и вышел.

Водитель закрыл двери, и автобус покатил по запруженным машинами улицам города.

- Не нравится мне это дело, - опять проворчал Баракс. - В автобусе двадцать шесть пассажиров, считая нас.

Я понял, что он имеет в виду.

- Тот прохвост сказал, что во дворец пускают группами и только по двадцать человек. Может быть, он лгал, чтобы выманить побольше денег?

- И с помощью одной и той же басни надул еще четырех иностранцев? покачал головой мой товарищ.

Я стал смотреть в окно. Автобус как раз выехал на дворцовую площадь и через несколько секунд остановился перед коваными воротами. Вооруженные до зубов охранники проводили нас скучающими взглядами. Ворота остались позади, и мы оказались в великолепном ухоженном парке. Под огромным старым деревом нас дожидалась экскурсовод - молодая женщина в очках.