Боеприпасы на зиму

— Лебедка! — крикнула Гюрза, стараясь не вылететь из дико мчащейся машины. — Есть трос!

— Дело за птицей… — следопыт рванул рулевое колесо, машина пошла юзом и с грохотом врезалась боком в декоративную ограду аистодрома. На шум, из диспетчерской повыскакивали зверяне.

Темир махнул Гюрзе на вделанную в бампер автолебедку, и пока селевиния, ругаясь, разматывала сверхпрочный кевларовый тросик, подбежал к ошарашенному диспетчеру.

— Приближается человечий боевой вертолет, если они долетят до Каскабулака, города не станет! Где вы храните прототипы самолетов?! Здесь есть кто-нибудь, умеющий их пилотировать?!

Диспетчер, совсем молоденький рыжий бельчонок, от страха моментально стал серым.

— Прототипы давно разобрали… — выдавил он, дрожа как вибростенд. — Их строили в семидесятые…

— МАТЬ!!! — Темир в бешенстве подпрыгнул. — Тогда нужна птица, самая мощная и грузоподъемная, что у вас есть! Шевелись, ну!!!

— На базе ни одного аиста… — диспетчер сглотнул. — Только одноместные саджи да беспилотные воробьи.

Следопыт попятился и бросил отчаянный взгляд на Гюрзу. Та, сжимая и разжимая коготки, стояла рядом, у ее ног валялась наскоро смотанная бухта троса.

— Что делать?

— Не паниковать, — процедила Гюрза сквозь зубы. — Я была в Дегелене, когда они напали. Знаю тактику. Зависнут примерно вот там! — она показала, — Ударят по воротам ракетой, затем пустят осколочную вовнутрь. Очистив вход, произведут высадку огнеметчиков.

Диспетчер пискнул и свалился без чувств. Темир скрипнул зубами.

— Огнеметы будут ранцевые? — спросил быстро.

Гюрза горько усмехнулась.

— В Дегелене были. После встречи со мной, полагаю, уже не будут.

Следопыт лихорадочно оглядел степь.

— Мины?

— Не успеем… Стоп!!! — Гюрза судорожно выдохнула. — Есть идея!!! — она схватила Темира за плечо. — В Дегелене люди точно знали, где искать ворота и куда стрелять. Они могли это выведать только у пленных, то есть, с помощью телепата! Надо сделать вид, что Каскабулак давно покинут! Разбить ворота, уничтожить маскировку, раскидать по степи обломки машин!

Следопыт с горечью покачал головой:

— Поздно.

Гюрза рывком обернулась. От горизонта, колышась в потоках нагретого воздуха, стремительно приближались зловещие черные силуэты. Рев моторов пока еще слышен не был, но одного взгляда на кошмарные, хищные формы, увешанные оружием широченные крылья и характерную пушку под кабиной, хватило селевинии, чтобы потерять равновесие и беспомощно опуститься на хвост.

— 24-ки, — выдохнула она, сама себе не веря. — Пять машин! Против нас?!..

Темир хрипло выдохнул.

— Они не станут приземляться. Отработают издали, вспашут здесь все метров на десять в глубину и зальют напалмом. Это конец…

Гюрза, издав свирепый рык, вскочила на ноги:

— НЕТ! Сая они не получат!!! Темир, за мной! — она бросилась к джипу. Следопыт задержался еще на секунду, чтобы обратиться к шокированным зверянам из диспетчерской:

— Берите птиц и мчитесь врассыпную! Это место будет уничтожено!!! — он подбежал к машине, едва успел залезть в кресло, как Гюрза вдавила педаль. Джип рванулся вперед.

— Ты ведь понимаешь, что мы уже не успеем забрать детей и отыскать птиц? — выдохнул Темир. — Вертолеты будут здесь через минуту, первый же взрыв погубит всех пернатых в радиусе сотен метров!

Селевиния лишь крепче схватилась за руль. Всю обратную дорогу, она не проронила ни звука, лишь иногда шумно выдыхала сквозь ноздри, если машину бросало особо жестоко.

Айжамал и несколько старших офицеров стояли у разбитых ворот. От выражения на мордочках Темира и Гюрзы, желание задавать вопросы у них пропало начисто.

— Звено двадцать-четверок, — глухо бросила селевиния, выпрыгнув из машины. — Десанта не будет. Просто разбомбят издали. Где картина?

Белая мышь судорожно сглотнула.

— Я покажу…

Они стремительно вошли под своды. Темир догнал одного из офицеров, тронул за плечо:

— Сколько зверян в крепости?

— Свыше семи сотен, — выдавил тот.

— Успеем собрать их всех у портала?

— Мы даже не знаем, как работает портал, — Айжамал оглянулась. — Товарищ майор, прикажите задействовать план «Берлога».

Офицер, кусая губы, нехотя кивнул.

— Думаю, иного пути нет… — он выхватил рацию. — Красный код! Повторяю, красный код! «Берлоге» — добро! Повторяю, «Берлоге» — добро!

— Что за «Берлога»?! — Гюрза подбежала к белой мышке и рывком развернула ее за плечо. Айжамал горько опустила взгляд.

— Это план на случай полной катастрофы.

— Как он работает?!

Мышка судорожно вздохнула.

— Под крепостью есть штольня глубиной в полкилометра, с двенадцатью парами шлюзов и защитой от огня. Внутри — поглотители углекислоты с советской подлодки и оборудование для наркоза.

— Что-что?! — переспросил бледный Темир.

— Мы грызуны, — хмуро отозвался офицер. — Грызуны приспособлены к зимней спячке. Глубокий наркоз замедлит жизнедеятельность в десятки раз, потребление воздуха тоже. Мы пошлем сигнал бедствия, а сами впадем в спячку. Запасы кислорода в убежище рассчитаны на пять месяцев.

Потрясенный следопыт посмотрел на Гюрзу, та свирепо хлестала хвостом.

— А потом? Что потом?!

— Потом? — горько переспросила Айжамал. — Потом, если за пять месяцев нас не откопают, мы умрем, Гюрза. Тихо и без боли. Уснем. И будем видеть сны, быть может.

Бледный, как ночная рыба, Темир сглотнул.

— Я попытаю счастья с картиной, — произнес твердо. Гюрза отрывисто кивнула:

— Я тоже!

— Тогда торопитесь, — Айжамал стиснула воительнице лапку. — Прости за все. И если… Если вдруг…. Если получится… Приведи помощь… — она всхлипнула.

— Идем с нами! — Гюрза схватила ее за плечо. Белая мышь вырвалась и отступила на шаг.

— Прости, — она судорожно дышала. — Я нужна здесь. Портал меня не пропустит.

— Что за чушь?! — взорвался Темир. — Ты сама, только что, сказала, что понятия не имеешь, как работает картина!!!

— Вот этот портал, — тихо отозвалась мышка, коснувшись сердца. — Прощайте.

Она обернулась и побежала догонять группу военных, шагавших по центру улицы. Уже выли сирены, повсюду открывались двери и окна, из домов выбегали перепуганные зверяне, матери прижимали к себе детей. Совсем, как год назад в Нэнэке-Улусе.

У Гюрзы помутилось в глазах.

— Нет… — прошептала она, медленно опускаясь на колени. — Нет, только не снова… Только не снова…

— Вставай, подруга, — дрожа, выдавил Темир. — Вставай. Теперь лишь от нас зависит, останутся ли они жить.

Воительница зажмурилась.

— Каскабулак разрушат. Картину похоронят под тоннами камней. В чем смысл? Не лучше ли…

— НЕ ЛУЧШЕ!!! — рявкнул следопыт, тряхнув Гюрзу за плечо. — Приди в себя!!! Твой сын, помнишь? Мой Туман! Дети нуждаются в защитниках! Думай только о них, только о них, не смотри вокруг! Не смотри!

Гюрза со свирепым рыком впилась когтями в камни и вскочила, судорожно втягивая воздух. Темир хлопнул ее по спине:

— Вот так, другое дело! За мной! Я знаю, где хранится картина!

Они бросились к жилым кварталам. По улицам бежали десятки зверян, вой сирен ранил слух. Все стремились в одну сторону, к западной части крепости — очевидно, плану «Берлога» обучали каждого.

Вокруг караван-сарая суматохи уже не было, жители покинули окрестные дома. При виде трепещущего от страха Тумана, по-прежнему верно хранившего сон незнакомого ему Сая, у следопыта ёкнуло сердце. Схватив мышонка, он стиснул его в объятиях. Гюрза, тем временем, рванулась в номер и выскочила обратно с плачущим сыном на руках.

— Ты вернулся за мной? — дрожа, спросил Туман. В его темно-карих глазенках блестели слезы. — За мной? Но я… Я же… Бесполезный…

Темир стиснул зубы:

— Сейчас я из тебя щетку для обуви сделаю, живо пользы прибавится! А ну кончай молоть чепуху!

— Куда идти? — оборвала Гюрза. Ее трясло не слабее, чем ребенка.

— Не идти… — следопыт оглядел пустынную улицу, подбежал к брошенному пескоходу. Выбил стекло жестоким ударом, разбив пальцы в кровь.