Страница 65 из 84
— Я… — слова застревали в горле, но я нашла силы произнести это — Я люблю тебя!
Я тщетно пыталась пошевелиться в руках мраморной статуи, в которую превратился мой возлюбленный, оставалось ждать, когда камень вновь оживет, но проходили минуты, а ничего не менялось и, не выдержав ТАКОЙ паузы, я начала говорить то, о чем всегда предпочитала молчать!
— Я люблю тебя и всегда любила! С той самой минуты, как я увидела твой образ сквозь дым и языки пламени того треклятого костра! Даже раньше…ты всегда жил в моем сердце… просто я тебя еще не знала, но уже любила… Благодаря этому чувству я выживала тогда и живу сейчас… И если мир рухнет, то я хочу умереть чувствуя твои руки и глядя тебе в глаза! Ты и есть мой мир!
Лед дрогнул! Совершенные черты застывшего божества исказила боль, быстро сменившись мукой! Воздух со свистом наполнил его легкие, и прекрасный брат Адониса открыл глаза!
— Я уже не верил… — прошептал Дарий так, словно язык не повиновался ему.
— Во что? — удивилась я.
— В то, что когда-нибудь не только почувствую это, но и услышу… от моей снежной королевы… — неожиданно закончил он свое признание, спрятав свое лицо на моей груди.
— Дарий? — позвала я.
— Да, мой ангел?
— Сколько у нас времени? — мой шепот потерялся в его длинных смоляных локонах.
— У нас все время мира! — с жаром ответил мне тающий лед.
Его губы добивались новых признаний, а руки обвились вокруг меня стальными обручами и мой позвоночник, громко хрустнув, явно был вправлен на место, как и мой мозг…
Я лишь засмеялась, радуясь его силе, а испуг моего «титана», сменился трепетной нежностью, ласкающих рук…
Выкатившись из-под подушки, хрустальный шар, с мелодичным звоном, закатился в угол…
«Все потом!», это была последняя связная мысль в моем сознании, которое теряло свою четкость в розовом мареве.
Небо становилось все светлей. Я, молча, смотрела в окно. Свернувшись калачиком, заботливо закутанная в одеяло и оплетенная длинными, бледными руками, я была счастлива. Мысли перестали нестись бурным потоком, сейчас они больше были похожи на перистые облака, неспешно путешествующие по небу.
Я думала о словах Марты, и чем больше я размышляла, тем больше я приходила к выводу, что ее предсказания, странные и непонятные, сбывались всегда, но понять, что к чему и полностью осознать их смысл, чаще всего удавалось лишь после того, как все уже происходило и пророчества сбывались.
Я неотрывно смотрела в угол комнаты, куда закатился «подарок» Марты, который светил оттуда матовым блеском лунного камня.
Хрустальный шар всегда был атрибутом предсказателей, если всматриваться в него долго, находясь в определенном состоянии сознания, то именно в нем, как в зеркале вставали образы прошлого, будущего или настоящего — это зависело от того, кто смотрел, его желания и воли что-либо увидеть.
«Чем этот шар должен помочь?» — эта мысль не давала мне покоя.
То, что шар, это вспомогательное средство, мне было понятно, но как он должен помочь Монике овладеть ее даром в полной мере?
— О чем ты думаешь?
Голос Дария, слега обеспокоенный, резко вырвал меня из моих раздумий.
— О Марте… — невпопад ответила я, пытаясь вернуть утерянную цепочку своих размышлений.
— Я что-то пропустил? — вопрос прозвучал более тревожно, чем Дарий планировал.
Я обреченно вздохнула и, повернувшись к нему лицом, стала рассказывать о своем видении, надеясь таким образом все же прийти опять к тому выводу, который от меня так не вовремя ускользнул.
— Это он? — Дарий кивнул в сторону шара, который в предрассветных сумерках мерцал уже молочно-металлическим светом.
— Да… — констатировала я и без того очевидный факт, раздраженная тем, что даже после прохождения всей логической цепочки заново, я по-прежнему не могла вспомнить свою догадку, к которой была так близка всего лишь несколько минут назад.
Протянутая рука Дария замешкалась на мгновение над шаром.
— Хм, — Дарий все-таки взял его и, снова откинувшись на подушки, стал его изучать с каким-то непонятным выражением лица.
А выражения его лица, стремительно менялись сообразно его мыслям, от чего мне лично легче не становилось, так как о них я могла лишь догадываться, следя за меняющейся мимикой. Больше всего меня напугал момент, когда его желваки стали играть, а глаза засветились недобрым огнем. Наконец, Дарий просветлел и, усмехнувшись, заметил:
— Однако… а ведь Марта действительно все делает вовремя… понять бы КАК она это делает!
— Ты о чем? — я была в полном информационном тупике.
— На сегодня у нас запланирована охота, так? Кровь… или точнее жертва, вот что с древних времен всегда сопровождало магию людей и инициацию, кстати, в первую голову. Я предполагаю, что шар лучше передать Монике до охоты и настоять на том, чтобы она взяла его с собой.
Дарий протянул шар мне, со странной улыбкой. Было в ней что-то от восхищения, смешанного с опаской и неодобрением одновременно.
— Говорить ей будем? — неуверенно спросила я, взяв мерцающую сферу.
— Мне кажется, что лучше положиться на предвидение или более правильно сказать, ведение Марты и все произойдет само собой. Вряд ли стоит накалять и без того напряженную атмосферу. Я надеюсь, ты не думаешь, что эти развлекательные шалости всерьез занимают их участников?
— У меня вообще такое впечатление, что все старательно выполняют сложную задачу — делать вид, что ничего не происходит. — буркнула я, рассматривая свои руки.
— Не переживай, все идет как надо, учитывая что нас взяли на постоянный и не очень понятный контроль.
— Не поняла?
— Марта была хранителем?
— Да…
— А теперь… кто она? И на чьей стороне играет, ты можешь угадать? Я не возьмусь строить предположения, слишком много неизвестных в этом уравнении… У меня даже нет уверенности в том, что Марта это Марта.
— Ого… — только и смогла вымолвить я, понимая, насколько он прав.
Я крутила сферу в руках, пытаясь понять, была ли она только хрустальным шаром и даже боялась предположить, что может быть заключено в ней на самом деле.
— Может не отдавать ее Монике?
— Какую игру ведет этот призрак, нам не понятно, но ясно одно, каким-то странным стечением обстоятельств, это привидение сейчас с нами в одном лагере… думаю этим надо воспользоваться.
— А если с Моникой что-то случиться? — я была близка к панике.
— Ей, как и нам всем, за исключением тебя сейчас, конечно, не так уж легко навредить, так что отдаем…
— Как ты можешь? — я начала вскипать.
— Послушай, — он примирительно вскинул открытые ладони перед собой, — если Марта, будем называть ее так, смогла вручить тебе в твоем якобы сне этот шар и он оказался реален, значит, она могла навредить тебе в любой момент твоих видений… — Дарий поморщился, словно эти слова причиняли ему нестерпимую боль. — Однако не произошло ничего, кроме того, что мы получаем информацию и какую-никакую помощь, что уже само по себе не плохо… как ты считаешь?
Он замер, глядя на меня. В этой статуе непостижимым образом продолжали жить только глаза, жгучие, все подмечающие.
«Вот оно!» — вспышка озарения опалила мой мозг, «Вот почему Дарий злился, вот какая догадка упорно ускользала от меня — мои странные видения были реальностью и сфера яркое тому подтверждение, но как она это делает?»
— Ты прав, — наконец выдохнула я, — любой из сторонников триумвирата, с радостью воспользовался бы представившейся возможностью, и я была бы уже мертва.
Зря я это сказала вслух, да еще так! Лицо Дария исказила боль, быстро сменившаяся безумием, всего лишь на мгновение, он быстро совладал с собой, но я уже кляла себя за неосторожность.
Он стремительно обнял меня, с силой притянув к себе, и я услышала его шепот возле своего уха:
— Прости… от одной этой мысли я…
— Забудем! — я резко перебила его, прекрасно понимая, что он может сейчас сказать и я не была уверена, что в состоянии это услышать, ведь еще так живы мои воспоминания о том, что я могла его потерять. — Все должно быть хорошо!