Бродячая душа

– Пойдем, донесу тебе домой, – бесцеремонно обратился он к Ольге, завершив покупки.

– Домой? – напряглась она, гордо подняв голову.

– Оль, не делай из меня маньяка, – он взял ее под руку. – Ты же где-то рядом живешь.

– С чего ты взял? – попыталась сопротивляться женщина.

– Ты бы не оставила надолго Светку, – снисходительно взглянул на нее приезжий. – Вот, мой пропуск.

Он ловко перекинул сумку и пакет с купленными продуктами на свой локоть и показал ей ладони. Она ахнула. Это были заскорузлые, мозолистые руки крестьянина. Оля видела такое впервые. Нет, она читала, конечно, что у шахтеров и кого-то там еще тяжелый труд, и что они…

– Представляешь, – он бесцеремонно прервал ее размышления, – трое явно «бодяжат» с порошковым молоком, разливая с свою тару. Да и творог такой же. Москвичи слепые, что ли? А цену какую ломят…

– Ты фермер? – недоверчиво покосилась на собеседника женщина.

– Нет. На мне две коровы дома. Без этого не проживешь. А до Москвы плацкарт две двести. Вот я сена и накосил. Себе и соседке.

– В столицу на заработки? – наугад спросила Ольга, чтобы хоть как-то загладить неловкость.

– Нет. У меня брат неожиданно нарисовался.

– В Москве?

– Ну, да. Двадцать лет ни слуху, ни духу, а тут – на тебе.

– То есть, ты его никогда не видел?

– Сколько живу, – улыбнулся парень. – И батя помалкивал… Партизан!

– От другой женщины? – осторожно полюбопытствовала она.

– Да это не секрет, что отец когда-то развелся и уехал из Москвы. В Тмутаракань, как он говорил. Вот, бросил все и махнул, куда глаза глядят, на первом попавшемся поезде.

– И ни разу не подумал о той семье? – укоризненно произнесла женщина.

– Ну, алименты честно выплачивал. Это мать говорила. Но чтобы там общаться, сюси-пуси… Я не слышал. Мать говорила, что даже не вспоминал.

– Прости, ты все время говоришь об отце в прошедшем времени.

– Машина его на трассе сбила, – тихо проговорил Алексей. – Девять лет назад.

– Извини, что напомнила.

– Ничего. Я привык к этой мысли. Да, и скучать некогда. У меня еще две сестренки – Галка и Ленка. Закончили седьмой и пятый. Помощницы. Я в столицу ненадолго.

Женщина с завистью глянула на парня, который так искренне и тепло говорил о своей семье, что сомнений не возникало – семья была самым главным в его жизни. Так бывает, что беды только сплачивают семьи, открывая в каждом удивительную духовность и самопожертвование. Впрочем, к столице это не относится. Большие города отчего-то иначе влияют на своих жителей, которые чаще живут рядом, чем вместе. Деньги ли становятся главным в людском муравейнике, или стремление подняться на вершину пирамиды, потешив свое эго, возможно, что-то еще – но жизнь в больших городах меняет человека. Приезжие собираются в группы по религиозным или национальным признакам, подростки сбиваются в стайки «безбашенных адреналинщиков» или «экстремалов паркура», тридцатилетние объединяются в клубы футбольных или хоккейных фанатов, любителей рыбалки или компьютерных игр, а преодолевшие полтинник, уединяются в общества нумизматов или огородников. Семья перестала быть главной, ради нее все реже жертвуют карьерой и личными интересами. Более того, все чаще интересы появляются вне семьи. Одна надежда на нашу генную память, что хранит традиции предков.

– Нам сюда, – женщина остановилась у небольшой кирпичной арки, открывавшей вход во дворик между соседними домами.

Парень молча пошел за ней, поглядывая на редкие кусты, отделявшие окна первого этажа от асфальтовой дорожки. Внутренний двор выглядел старым, но чистеньким. Правда, не было ни песочницы, ни стола для «доминошников», ни скамеек для пенсионеров. Даже вездесущие авто не проникали внутрь. Очевидно, его строили, когда все это считалось ненужным. В окнах второго и третьего этажей сплошной полосой красовались стеклопакеты. Кое-где они были установлены и выше.

– Пятый этаж, – равнодушно произнесла Ольга. – Лифта нет.

Судя по перилам широкой лестницы дом был построен до революции, но свежеокрашенные стены и видеокамеры по углам говорили о том, что тут есть крепкий хозяин. На площадке последнего этажа было всего две двери. Справа массивная металлическая с отделкой под красное дерево и видеофоном, слева ровесница октябрьского переворота с пятью разными кнопками звонков.

Оля быстро открыла входной замок, который словно только этого и ждал. Дверь приветливо скрипнула, пропуская странную пару в длинный коридор явно перестроенной квартиры. Полумрак узкого прохода, стиснутый обшарпанными стенами, разрывал свет из небольшого окна в торце. Пессимистам он мог показаться тоннелем, который каждый напоследок видит в своей бренной жизни, оптимистам он мог внушать мысль о светлом будущем, которое вот-вот наступит. Вошедшему оставалось права выбора.

Вторая по счету дверь была почему-то зеленого цвета. Она открылась внутрь, не претендуя на общественное пространство коридора. В просторной комнате почти без мебели у старого кожаного дивана стояла детская кроватка, телевизора и обеденного стола не было, на подоконнике сидела щупленькая девушка с книгой. В комнате царил покой и тишина.

– Спит? – шепотом спросила Ольга.

Похоже, девушка даже не слышала, как они вошли. Она коротко кивнула и легко соскользнула с подоконника к ним навстречу, оставив вместо себя открытую книгу. Она была пониже Алексея и, подойдя, внимательно посмотрела на него чуть снизу. Ему показалось, что взгляд любительницы почитать у окна проникал в его сознание, что-то перебирая, словно страницы большой книги. Он то задерживался на какой-то фразе, то перескакивал дальше, перелистывая сразу по несколько страниц.

– Варя, – она шепотом произнесла свое имя, протянув миниатюрную ладошку.

– Алексей, – тихо проговорил парень и отчего-то ссутулился, пожимая ее руку.

– Молочница, – шутливо прошептала Ольга, проходя к детской кроватке.

– Пойдем на кухню, – не обращая на это внимания, продолжила девушка. – Чайник поставим. С дороги первое дело попить чаю.

Они выскользнули из комнаты с зеленой дверью в другую, – наискосок у окна.

– Долго ехал? – с интересом спросила худышка, быстро чиркнув спичкой под эмалированным чайником, который казался ровесником передела богатых квартир в коммуналки.

– Семнадцать тридцать, – почти по-военному отчеканил Алексей. – Плацкарт матушка через знакомых выцарапала. Все куда-то едут. Лето…

– Ну, ты на туриста не похож, – озорно заметила Варя, привычно сев на подоконник.

Парню показалось, что в этой девушке было что-то от серого воробушка. Который на любой жердочке чувствует себя дома. Потертые джинсы и дешевенькая блузка ладно сидели на ее мальчишечьей фигуре. Двигалась она быстро и свободно, словно перескакивала с одной веточки на другую.

– Да, я по делам, – уклонился он от прямого ответа.

– IT-шник? – Варя отвернулась к окну, но парню показалось, что она смотрит на него в упор.

– Самоучка, скорее, – замялся он. – Лужу-паяю, ЭВМ починяю. У нас в Благодатке вышка стоит. Ну, я там техником.

– Как матрос, флажками семафоришь?

– Нет. Это ретранслятор каналов. Телевидение, сотовые, интернет. Работает надежно, так что времени покопаться хватает… Я даже на пару американских дипломов экзамены сдал. Дистанционно.

– Насколько я знаю, – вкрадчиво уточнила она, – экзамены денег стоят.

– Никогда копейки чужой не брал, – вспыхнул Леша. – И не возьму… Можешь не верить, но заработать вполне реально и честным способом. Всегда найдется богатенький бездельник, который полсотни баксов отдаст за контрольную или какую-нибудь программку. При желании можно пошататься на IT-шных форумах, где знания и умения меняются на доллары.

– Может, тебе в институт поступить?

– Нет. Институт не потянуть – дом на мне. Но, вот, кучу лабораторок и курсовых IT-шных университетов я за полгода переделал.

– Он замялся, но продолжил. – Потом пришлось заглядывать в записи преподавателей, чтобы ошибки проверить. Так что этот метод быстрее и дешевле. Официально учиться в американском или английском техническом университете по карману только узкой группе отпрысков богатых семей.