Тарутинское сражение

Наступление продолжилось. Русская кавалерия, обстреливая противника, постепенно отходила к главным силам, вставшим на новой позиции на левом берегу реки Чернишни. В это время («часов в одиннадцать» — пишет Брандт) 2-й пехотный полк Вислинского легиона получил приказ занять располагавшийся справа лесок.

А.M. Бистром (1774–1828).

Лес не был занят русскими, поэтому поляки быстро прошли через него и оказались у берега реки Чернишни, протекавшей в глубокой долине, «о существовании которой, — замечает Брандт, — мы ничего не знали. В этот момент мы увидели впереди себя русскую кавалерию. Она отошла поспешно и демаскировала до сорока орудий, которые с другого берега реки открыли по нас сильнейший огонь. Все разом остановилось». Возможно, на этом направлении противника встретила артиллерия под командованием подполковника А.Л. Гулевича, командира 23-й артиллерийской бригады и батарейной роты № 23. О его действиях Ермолов писал: «Две батарейные роты с подполковником Гулевичем, не будучи никак охраняемы, закрывали собой движение войск, и неприятель ничего не предпринял против них». Под командой подполковника могли находится батарейные роты 4-го пехотного корпуса, части которого около полудня были выдвинуты на левый фланг занятой русскими позиции. Это батарейная рота № 2 и батарейная рота № 23 (всего 24 орудия)[80].

Четыре орудия, находившиеся при французской части, были выдвинуты к берегу реки и вступили в бой с русской батареей. Одновременно вольтижеры 2-го полка Легиона и французского полка перешли в разных местах реку и укрепились на противоположном берегу. Артиллерия, видя движение противника, отошла под прикрытием кавалерии к основным силам.

Переправившись на левый берег Чернишни, войска Мюрата нашли части арьергарда под командованием Милорадовича на новой позиции. Отойдя примерно на 4 км от занимаемого утром места при Спас-Купле, русские части стали за рекой Чернишней. Левым флангом они опирались на реку Нару, а правым — на Дедневский лес. Эта позиция была последней перед Тарутинским лагерем. «Невозможно было, — писал Ермолов, — уступить одного шагу, ибо позади на большое пространство к стороне лагеря продолжающаяся покатость оканчивалась речкою, и неприятель, овладевши возвышениями, мог видеть всякое движение в нашем лагере, а по речке расположа передовые посты, препятствовать водопою»[81].

А.А. Карпов 2-й (1762–1837).

На этой позиции Милорадовичу предстояло остановить дальнейшее наступление отряда Мюрата. О необходимости защищать занятое им место Кутузов в половине первого сделал особое распоряжение. В нем говорилось: «Его светлость (Кутузов — В.Б.) предлагает вашему высокопревосходительству без дальней нужды не отступать, а когда сие отступление начнется, отделить некоторые казачьи полки вправо и влево… Впрочем, отступление ваше без дальней нужды быть не должно, и для того готовы всякую минуту 4-й корпус и 1-й кавалерийский подкрепить, которые оставлены у переправы»[82]. Этим приказом подтверждалось возвращение к арьергарду оставивших его накануне частей. Первоначально предполагалось переправить их через реку Нару к главным силам армии, но проявленная противником активность заставила направить эти части для поддержки войск Милорадовича с целью сохранения тактически важной позиции перед селом Тарутино.

Русские войска, ожидавшие неприятеля, имели приблизительно следующее расположение[83]. В первой линии стояла кавалерия, за ней — артиллерия и пехота. На левый фланг были выдвинуты части 4-го пехотного корпуса, впереди которого действовала 3-я бригада 11-й пехотной дивизии под командованием барона А.И. Бистрома в составе 1-го и 33-го егерского полков. Здесь же, по всей видимости, действовала и артиллерия Гулевича. На этом фланге был расположен 4-й кавалерийский корпус и три казачьих полка, под командованием А.А. Карпова 2-го (полк его имени, Н.В. Иловайского 5-го и Г.Г. Мельникова 4-го). Кроме того, на левом фланге находился командующий кавалерией 1-й Западной армии Ф.П. Уваров, который, вероятно, имел при себе Елисаветградский гусарский полк 1-го кавалерийского корпуса. Центр позиции занимал 8-й пехотный корпус. Его, надо полагать, прикрывал 2-й кавалерийский корпус, действовавший больше на левый фланг, и казачий полк Балабина 2-го. На правом фланге, по свидетельству Мишеля, были сконцентрированы основные силы русской кавалерии.

И.Е. Шевич (1754–1813).

Здесь, под командованием командира лейб-гвардии Гусарского полка И.Е. Шевича находились полки 1-го кавалерийского корпуса: лейб-гвардии Драгунский, Гусарский, Уланский и Нежинский драгунский. А также казачьи полки под командованием Орлова-Денисова: Грекова 18-го, Иловайского 10-го, Иловайского 11-го, Харитонова 7-го, Сысоева 3-го и Атаманский полк. Помимо артиллерии, приданной частям, в бою приняла участие конная рота № 10 3-й резервной артиллерийской бригады.

После перехода войск Мюрата через Чернишню основные действия развернулись вблизи Старой калужской дороги, вдоль которой шло наступление противника. 15-й полк легкой пехоты, следовавший по дороге, встретил серьезное сопротивление в сельце Виньково. Против этого полка действовали части 2-го кавалерийского корпуса под командованием Корфа. В наградном списке указывается, что он «удержал неприятеля у деревни Чернышни до самых тех пор, пока не получил повеления привести оного в назначенный пункт, чем и дал Милорадовичу выбрать позицию выгодную»[84].

Остальные полки 2-й пехотной дивизии Дюфура, составлявшие центр позиции, заняли пространство до деревни Петрова. Слева от них, на возвышенности западнее Тетеринки встал польский корпус (в этом месте он, в конечном итоге, остался до Тарутинского сражения, 18 октября). На левом же фланге была сосредоточена основная часть кавалерии противника: 1-й, 2-й и 4-й кавалерийские корпуса резерва. Атаку пехоты в центре и на правом фланге поддерживал 3-й кавалерийский корпус резерва. Справа от занявших Виньково частей 2-й пехотной дивизии располагалось три пехотных полка Вислинского легиона[85]. Войска, состоявшие под командованием Мюрата, имели резерв в виде сводного корпуса Бессьера, располагавшегося на Старой калужской дороге за лесом, лежащим перед селом Спас-Купля. Капитан Ф. Дюмонсо, служивший во 2-м шеволежерско-уланском (голландском) полку сводной бригады гвардейской кавалерии, вспоминал, что вместе с 4-й пехотной дивизией 1-го армейского корпуса они находились от места боя «в одном лье (4,5 км — В.Б.) перед входом в дефиле. Мы стояли на биваках в поле, рядом с большой и красивой двухэтажной фермой из красных кирпичей, которую занимал штаб герцога Истрийского (Бессьера — В.Б.)»[86].

Б.Б. Орлов-Денисов (1780–1843).

Капитан Брандт, действовавший на крайнем правом фланге, вспоминал: «Когда мы дебушировали из долины, кавалерия снова отошла, и снова демаскировала многочисленную артиллерию, открывшую жестокую канонаду в ту самую минуту, когда 94-й французский полк (т. е. часть 33-го или 48-го линейного полка — В.Б.) в первой линии и 2-й и 3-й польские полки во второй выдвинулись из речной долины на несколько сотен шагов. Батальон 94-го полка, бывший впереди нас, терпел сильно и начал колебаться. Командир его делал все возможное для приведения людей в порядок; но в то мгновение, когда он мог надеяться на успех своих стараний, одного офицера, бывшего верхом, граната подняла на воздух, в буквальном смысле слова; батальон побежал на наш полк и обе эти части могли быть устроены уже на окраине долины Чернишни. Осколок гранаты сорвал с моей головы кивер с такой силой, что одна чешуя лопнула, и сам я, во время бегства, был сброшен с лошади». Отброшенные части не преследовались русской кавалерий, поэтому им удалось спастись и перестроиться. В это время к месту боя подошли 15 орудий, с большим трудом переправившиеся через Чернишню. «Мы, — продолжает Брандт, — двинулись теперь вперед в несколько лучшем тактическом порядке. Батареи утвердились на своих местах; мы заняли застрельщиками находившийся правее нас кустарник и построились позади него в приличном расстоянии». Слабые полки кавалерии находились в интервалах между полками и за ними. «Бой, — вспоминал Брандт, — продолжавшийся в то же время на нашем левом фланге, был так же жарок: канонада гремела страшно и сам Мюрат отправился туда»[87].

80

Брандт. С.260; Ермолов. С.211. Данное предположение подтверждается участием в бою 4 октября подпоручика 2-й батарейной роты 11-й артиллерийской бригады Г.П. Мешетича, который за отличие был награжден орденом Святой Анны 3-й степени (Мешетич. С.25, 51).

81

Ермолов. С.209.

82

Кутузов. 4.2. С.361.

83

Местоположение частей реконструируется на основе наградного списка отличившимся в бою 4 октября 1812 г., представленного М.И. Кутузовым Александру I при рапорте от 4 февраля 1813 г. Состав бригады А.А. Карпова показан на основе данных, представленных в наградном списке за Тарутинское сражение (Кутузов. 4.1. С. 343–350; 4.2. С.720).

84

Michel. С.255; Кутузов. 4.1. С.344.

85

Michel. С.255; Брандт. С. 259–260.

86

Dumonceau. Р. 170.

87

Брандт. С. 260–261.