Время нашей беды

– Пиво?

– Ага, живое. Тут заводик есть.

– Чего – в Каму меня спихнешь?

– Чего?

– Ну… говорят, в КГБ, если кого-то надо было убрать, это поручали лучшему другу. Последняя проверка на вшивость.

– Ты охренел?

Мне вдруг стало стыдно:

– Ленар… извини, бабай.

– Нет, ты реально охренел.

– Не бери в голову. Не в твою сторону.

– Ага, не бери все в голову, бери все в рот.

Обиделся…

– Ленар… извини, дружище. Реально извини… навалилось тут. Проверка эта… нервы на взводе… видишь, что делается. И здесь, и в стране.

– Проехали… – буркнул Ленар, глотнул пива. Мы сидели и смотрели на Каму… летний закат на Каме дивно хорош. Кстати, мало кто знает, что при слиянии Волги и Камы водосброс Камы больше, чем Волги, и потому по правилам главная река страны должна бы называться Кама, а не Волга…

Кама недвижно лежала средь берегов, стремя свои воды вдаль, на юг. Одинокий водный лыжник выписывал кренделя на воде, водомеркой гоняясь за катером. В последнее время на берегу Камы понастроили домиков и дач, и теперь в сгущающемся сумраке угольками светились огни окон и костров. С того берега доносилась музыка.

Я ведь не просто так это начал. Корни мои – в центре России, но вырос и живу я здесь. Эта земля мне такая же родная, как и русское Нечерноземье. И это – русская земля, в том нет никаких сомнений. Здесь жили и живут особенные люди, в чем-то крепче сибиряков. Татарин если рогом упрется – трактором не сдвинешь, но и русские тут немного другие. Здесь Урал. Край заводов. Сто лет назад тут такое творилось! Из моего родного города большевиков турнули так, что пыль пошла. Многих тут же и порешили. Посланный на усмирение латыш Азиньш отсюда еле ноги унес. Колчак считал выходцев из моего родного города лучшими солдатами, они шли с ним до конца. В девяностые здесь тоже отличились, я это хорошо помню – среди урок город заслужил очень недобрую славу. Одного за одним замочили четверых воров в законе. Какое-то время смотрящего в городе не было вообще, потому что никто не хотел идти. Была тут у нас одна тачила… желтый «Лотус Эсприт»… экзотика! По дороге на Пермь взорвали вместе с хозяином. Веселые времена были…

Да и ожидаются не лучше.

– Ленар… Сам-то как?

– А как думаешь? – огрызнулся он.

Немного отойдя, заговорил:

– То, что ты сказал… не знаю, как остальные, но я за тебя, сто процентов. Про эти реформы – ты как из головы моей вынул.

– А чего? Может, будет Татарстан незалежный, а?

– Шутишь? Мне, блин, эта незалежность ни шла, ни ехала. У меня брат двоюродный в Казани, недавно звонит – сам офигевает. Местные бабаи, говорит, собрали тайный сход и говорят: больше денег в Москву перечислять не будем, все налоги будем оставлять себе и заживем. Потому что на армию не будем тратить – вокруг Россия. Вот это – как?

Я скрипнул зубами.

– Умный.

– Ага, блин. Только он что-то не задумался о том, как людям работать. И он не один такой, самодуров хватает. Я недавно на отсыпку дороги на тендер заявился. Там, у себя… Выиграл, все по-чесноку, явился. Там сидит такой кабан, в тюбетейке, говорит – десять процентов. Я ему такой – чего? Я конкурс выиграл! А он мне – десять процентов, или ни одного акта не подпишу, по судам пыль замучаешься глотать. Я ему – мы ж с тобой оба татары, ты чего? А он мне – какой ты татарин, ты по-русски говоришь, значит, русский выродок. Я не знаю, как сдержался, ему прямо в кабинете в морду не заехал… И вот этот вот кабан, который в жизни руками рубля не заработал, будет мне говорить, татарин я или нет?! Да мне на… это не нужно! В… мне это не сдалось! – Ленар помолчал и продолжил: – Сейчас он никто. Так, пыль. Мелкий ворюга, боящийся свое кресло потерять и на нары приземлиться. А вот будет незалежность, – это слово, как и я, Ленар сказал на украинский манер, – будет незалежность, так он еще разгуляется. Тут не десять процентов будет, тут все пятьдесят. И знаешь, что самое хреновое, – за ним пойдут! Пойдут, блин. Я по своим мужикам сужу – из тридцатника больше половины пойдет. Двадцать пойдет, не меньше. Потому что против, но не знают, против чего. Охота начальству каку сделать. А что потом делать – тоже не знают, кроме как натворить делов и разойтись по домам…

– А что – намечается что-то?

– А сам как думаешь?

Да уж…

Уральск, Россия

30 мая 2017 года

Ждал всего. Жизнь сейчас такая, что никому доверять нельзя… никому совершенно, и пионерские костры в пятой точке давно отыграли. Но не произошло ничего…

У нас контора в центре города, приличное такое, в последние годы советской власти построенное здание. Утром – только припарковал машину, стоящий неподалеку «БМВ» взревел каким-то музыкальным клаксоном. Пригляделся, посмотрел номера – Ленар.

Надо по сторонам смотреть…

В машине играла музыка, легкая. На руках Ленара черные перчатки с отрезанными пальцами – но не стрелковые, водительские. Он – водила. И не просто водила – а мастер, у него отец водитель, он за руль лет с семи сел. Это я – как беременная каракатица езжу, мне до Ленара – как до…

Понятно, в общем.

– Чего?

– Довожу до тебя решение общества…

Музыку он не глушил.

– Ты принят. Единогласно.

Я выдохнул.

– Принят – куда? Что там у вас – я так и не знаю.

– Куда-куда… – раздраженно сказал Ленар, – на кудыкину гору. Потом – сам поймешь. Значит, по правилам у нас каждый новичок принимается с испытательным сроком полгода, за ним закрепляется старший, который за него отвечает. Твой старший – я, и я за тебя отвечаю.

Не так плохо.

– Ясно. Еще чего?

– На выходные есть планы?

– Никаких.

– Подъезжай в субботу часов в шесть. Где я живу – знаешь.

– Знаю. Чего с собой брать?

– То же, что и в прошлый раз.

– Ясно. Буду.

– Тогда давай. Мне работать надо, тебе тоже.

– Ленар?

– А?

– А чего почитать дашь? Ну, устав там, литературу какую…

Ленар сказал несколько слов на татарском, как я подозреваю, не совсем пристойных…

– Какие на фиг книги? Какой устав? Нет у нас устава, просто смотри по сторонам и въезжай. И готовься. Ко всему, блин.

…

И последнее. Дорогие россияне, [с тех пор, как я позволил Луне светить мне в спину (Шерлок Холмс)], с тех пор, как вы проглотили то, что ваши дети стали смотреть «Букиных» и т. п., вы должны ожидать, что и за вами придут. ИХ не остановят многочисленные провалы, ОНИ отряхнутся от любых неудач. Но как бульдог, вцепившийся в горло Белого Клыка, ОНИ будут методично, пользуясь любой возможностью, передвигаться к артерии. ОНИ будут прощупывать ваши рефлексы, ОНИ будут незаметно навязывать вам новые. У нас долгое время «три тушки» совершенно позорно и безответно волали «Вставай, Україно!». Над ними не стебался только ленивый. А зря. Это просто была маскировка (как сейчас вас успокаивает отсутствие массовой реакции на убийство Немцова). Реально и неожиданно для многих сработали рефлексы, отработанные:

1) на трагедии с Оксаной Макар в 2012 году (за полтора года до Майдана);

2) уже на новом витке – врадиевское дело;

и когда случилась «подстава» с «избиением младенцев» 29 ноября 2013 года, рефлекс сработал у сотен тысяч.

Тут надо заметить, что непоправимое случилось не тогда, когда 1 декабря 2013 года «воодушевленные» толпы прошлись по Киеву. Знакомые, ходившие еще при Союзе на первомайские и ноябрьские демонстрации, описывали свои ощущения похоже. Мир раскололся на темную и светлую стороны, когда эти люди не захотели знать, что ими воспользовались несколько десятков радикалов для захвата административных зданий (помните – КМДА и Дом профсоюзов захватили патриоты, а под Администрацией Президента не вышло, хоть Найем прискакал туда заранее, потому что там действовали, по словам Порошенко, титушки). Когда «мирні кияни» не захотели осудить садизм в прямом эфире в отношении оцепления, которое «парализовали» кадрами «избиения детей» и которым была запрещена активная защита, ведь это было так приятно и привычно – обвинять «кровавый „Беркут“», хоть он и простоял три месяца со связанными крыльями, «не замечать» чего могли себе позволить только те, над чьими рефлексами хорошо поработали. И можете не сомневаться, дорогие россияне, над вашими рефлексами работают. Да, вам повезло, начали не с вас. Поэтому к подобным примитивным методикам, сработавшим в Украине, у вас – иммунитет. Кроме того, вас не поймать на зависти и жадности, это не те ваши черты, за которые может зацепиться «козлоногий». Глеб Жеглов говорил о трех головах дракона – хитрости (трусости), жадности и предательстве. И что если одна прикусит человека, то две другие доедят его дотла. Я бы проапгрейдил перечень голов. Но полезнее будет, если это сделают сами россияне. Просто знайте, что если у вас есть недостойные черты характера, ими воспользуются, на них сыграют. И пусть уровень этой игры будет выше того, на который, к великому стыду, повелись мои соотечественники, ОНИ также будут играть на ваших недостатках, чувствах и рефлексах. При этом выбирается уровень достаточного покрытия, за умными фразами не гонятся, действуя по принципу «чем проще – тем надежнее и правдоподобнее». Хотя обязателен элемент «комплимента». В 2004-м хомячки повелись на интернет-атаку, когда основная масса еще черпала информацию из телевизора. Оказалось достаточным внедрить единственный 5-й канал Порошенко, способный «вратькактимошенко», чтобы отмыться от грязи было невозможно. Дальше, после порога перколяции, все работает автоматически. Как будут действовать в России, пока не знаю (а когда узнаю – поздно будет). Но то, что убийство Немцова – это еще не «Оксана Макар», но уже «Георгий Гонгадзе», я чувствую. Только после вашей «Врадиевки» пути назад не будет. Вы и сами не заметите, как ваши рефлексы начнут работать против вас.