Страница 10 из 21
Тем временем татары начали штурм Тулы, стараясь захватить город до подхода к нему русской армии. «Июня 22, в среду, в первом часу ночи, – сообщает летописец, – пришел царь (Девлет-Гирей – В. В.) к городу х Туле с всеми людми и с нарядом да приступал день весь и из пушек бил по городу и огненными ядры и стрелами стрелял на город, и в многых местех в городе дворы загорелися, и в те поры царь велел янычаном турецкого салтана приступати многым людем». Обороняющиеся с большим трудом отбили неприятельский приступ. На утро бой должен был возобновиться. Однако защитники Тулы, узнав о приближении посланных им на помощь полков, утром 23 июня внезапно атаковали крымский стан. В сражении под стенами города пал шурин «крымского царя» князь Камбирдей, в руки русских воинов попала вся турецкая артиллерия. «И в тот час, – писал, славя победу тулян, летописец, – нечестивый царь Девлет-Гирей крымьской побеже от града с великим срамом».[100]
Неудачное для крымцев нападение на Тулу во многом предрешило судьбу Казани, павшей 2 октября 1552 года. Однако частые мятежи и восстания в Казанской земле заставляли московское правительство держать там значительную военную группировку. Это ослабляло боевые возможности русской армии, вынужденной в борьбе с крымскими татарами ограничиваться стратегической обороной южных рубежей. В эти годы к югу от Оки строились новые города. В 1553 году в мещерских местах на р. Шача (приток р. Цны) Б. И. Сукиным был поставлен город Шацк.[101] Он закрыл врагу проход на Русь к мещерским и рязанским местам через так называемые «Шацкие ворота». В 1554 году на р. Шивороне, на месте древнего Дедославля, князь Д. М. Жижемский построил город Дедилов, призванный оберегать тульские места от приходивших по Муравской дороге татарских отрядов. Весной 1555 года М. П. Репнин и Г. И. Нагой возвели на р. Нугрь город Болхов, прикрывший подвергавшиеся частым неприятельским вторжениям белевские, козельские и мценские места. Первоначально новый город на Нугри в документах именовался «Нугрь», и только с осени 1556 года он получил название «Болхов». Летом – осенью 1557 года на р. Хупте у Рясского поля был построен еще один город – Ватман, затем переименованный в Ряжск. Возведением этой крепости руководил М. И. Колычев. Благодаря постройке Ряжска русское правительство надеялось более надежно прикрыть Рязанскую землю.[102] Постепенно граница Руси с «Полем» отодвигалась дальше на юг, высвобождая для хозяйственной деятельности обширные черноземные пространства. Здесь, вдали от укреплений «Берега» и старых приокских городов, тактика предупреждения татарских нападений была иной. При сохранении старого рубежа обороны, служившего для защиты центральных уездов страны, отныне предполагались решительные действия воевод на «Поле» для перехвата шедших на Русь крымских отрядов. Теперь более важная роль в борьбе с татарским «загонами» отводилась казакам – непримиримым врагам татар. О движении крупных войск противника казачьи атаманы старались как можно быстрее сообщить русским воеводам, встречавшим врага на подходе к границе. В 1557 году воеводы доходили уже до «усть Ливен» и «усть Ельца», правда, затем поспешно возвращались к Туле и Михайлову.[103]
Заслуживает внимания предпринятая в 1555 году попытка атаковать противника на его территории после срыва в мае этого года мирных переговоров с Девлет-Гиреем. Иван IV послал на Мамай-луг на «крымские стада» войско под командованием боярина И. В. Шереметева и окольничего Л. А. Салтыкова.[104] В поход выступили большие силы, включающие «московских городов выбор», отряд из двора удельного князя В. А. Старицкого, всех северских помещиков и смоленский «выбор» лучших людей и слуг. При обозе находился небольшой стрелецкий отряд и служилые казаки. От участия в походе освободили только детей боярских «казанские стороны». Власти не хотели ослаблять свои вооруженные силы на востоке: на территории завоеванного ханства продолжалось восстание «луговых людей», отряды которых нападали на русские гарнизоны в казанских городах, на нижегородские и муромские места. В 1555 году в Поволжье против мятежников было отправлено войско боярина И. Ф. Мстиславского.
Собранное в Белеве 13-тысячное русское войско И. В. Шереметева и Л. А. Салтыкова вышло в поход на крымские владения 2 июня 1555 года. Дворян и детей боярских в поход выступило около 4 тыс. человек, казаков и стрельцов – около тысячи, боевых холопов и «кошевых людей» – 7 тыс. человек.[105] Из них в прошедшей затем битве на Судьбищах погибло около 5 тыс. военных слуг.
Составленная из трех полков русская рать шла на юг Муравским шляхом.[106] В верховьях рек Мжи (приток р. Северский Донец) и Коломака (приток р. Ворсклы), где войско должно было соединиться с отрядом почапского наместника И. Б. Блудова, воеводы узнали, что «царь крымской Донец перелез со многыми людми, а идет к резаньским и х тульским украйнам». Об этом сообщили казаки станицы Л. Колтовского – Б. Микифоров и Шемятка, а также «сторож от Святых гор» И. Григорьев.[107] В войске Девлет-Гирея, двигавшемся к русским границам, находились подразделения янычар (по сомнительному утверждению А. М. Курбского, они насчитывали 10 тыс. человек[108]) и турецкие «делы» – пушки.
Определив маршрут движения татарского войска, русские воеводы разделили свою рать на две части. Отряд численностью 6 тыс. воинов под командованием голов Ш. В. Кобякова и Г. В. Желобова атаковал и захватил «царев кош» (крымский обоз).[109] Второй отряд, в котором насчитывалось 7 тыс. служилых людей во главе с самим Иваном Васильевичем Шереметевым, пошел прямо на главные силы противника, несмотря на подавляющее численное превосходство татар: крымский «царь» вел 60 тысяч воинов. Русские воеводы рассчитывали застать врага в «войне», но Девлет-Гирей, узнавший о сосредоточении на границе крупных сил неприятеля, не стал распускать свои отряды для разграбления пограничных селений, а повернул обратно в степь. Таким образом, русской рати пришлось встретиться в открытом бою со всей крымской армией, озлобленной неудачей и потерей «коша». 3 июля 1555 года у урочища Судьбищи, в вернем течении реки Любовша, началось тяжелое двухдневное сражение.[110] В ходе этой битвы войско И. В. Шереметева потерпело поражение. Однако часть русских отрядов, которыми командовали воеводы А. Д. Басманов и С. Г. Сидоров (остатки Передового и Сторожевого полков численностью ок. 2 тыс. человек), устояла и, отступив в дубраву, где находился обоз, укрепилась («осекошася») в ней. Туда же пробились уцелевшие воины из других отрядов и полков. Они успешно отразили все крымские атаки, продолжавшиеся до глубокого вечера. Опасаясь подхода русских войск, шедших к месту боя от Тулы, Девлет-Гирей прекратил сражение и ушел за р. Сосну.
Несмотря на поражение русских в битве на Судьбищах, в Крыму и в Москве, поход Девлет-Гирея на Русь считали неудачным. Основанием для этого служила не только обидная для ханской чести потеря «коша», но и отступление татарского войска без добычи и «полона».[111]
В 1556 году русские войска нанесли по Крымскому юрту ряд небольших, но болезненных ударов. Первым отличился отряд служилых казаков атамана М. Грошева. Посланный в «Поле», он наголову разгромил встреченных там крымчан. Затем на Днепр было направлено войско головы Матвея Ивановича Дьяка Ржевского, к которому присоединился отряд запорожских казаков из Канева численностью в 300 человек. На легких речных кораблях, изготовленных на реке Псел, московские и запорожские воины спустились вниз по Днепру. В низовьях этой реки они разорили окрестности турецких крепостей Ислам-Кермена и Ач-Кале (Очакова), на обратном пути отбили нападение преследовавшего крымского войска и благополучно вернулись назад, пройдя к своим границам по литовской стороне Днепра.
100
ПСРЛ. Т. 13. С. 189–190. По сообщению А. М. Курбского, при отступлении татарского войска от стен Тулы турецкая артиллерия и боеприпасы были утоплены (РИБ. Т. 31. Стлб. 176). Возможно, брошенные в воду пушки были впоследствии обнаружены и извлечены победителями, чем объясняется информированность мемуариста.
101
РК 1550–16368 гг. М., 1975. Ч. 1. С. 25; Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI в. С. 95.
102
РК 1475–1598 гг. С. 145, 148, 161, 165; РК 1550–1636 гг. Ч. 1. С. 36, 66; Загоровский В. П. Указ. соч. С. 96 (Дедилов), С. 97 (Болхов и Ряжск).
103
РК 1475–1598 гг. С. 139, 145, 162.
104
ПСРЛ. Т. 13. С. 256.
105
РК 1475–1598 гг. С. 149. В. В. Пенской высказал предположение, что войско Шереметева и Салтыкова насчитывало «максимум 10 тысяч сабель и пищалей, вместе с кошевыми» людьми. – Пенской В. В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. С. 30 и др. Однако рассуждения этого авторитетного исследователя в данном случае небесспорны по причине гипотетичности ряда аргументов.
106
А. М. Курбский позднее писал, что войско шло «на Изюм-курган (РИБ. Т. 31. Стлб. 220). Он, по-видимому, ошибался. Об этом походе князь писал явно с чужик слов, так как сам в то время участвовал в боевых действиях против восставших казанских татар.
107
ПСРЛ. Т. 13. С. 256; РК 1475–1598 гг. С. 149.
108
РИБ. Т. 31. Стлб. 222–223.
109
В захваченном русскими «коше» было 60 тыс. лошадей, 200 аргамаков, 80 верблюдов. В плен попало 20 татар. Взятый «кош» был отведен в Рязань и Мценск. Из состава участвовавшего в нападении на кош русского отряда лишь 500 человек успели присоединиться к главным силам и принять участие в битве на Судьбищах.
110
Пенской В. В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. С. 43.
111
ПСРЛ. Т. 13. С. 256–258; ПСРЛ. Т. 20. Ч. 2. С. 560–562; ПСРЛ. Т. 21. С. 654; ПСРЛ. Т. 29. С. 238–239; РИБ. Т. 31. Стлб. 222–223. В 1556 году отпущенные из татарского плена дети боярские – Иван Трофимов и Борис Шелонин, а также татарин Байбера – рассказывали, что «боярин Иван Васильевич Шереметев с товарыщи побил многых лутчих людей, князей и мурз и ближних людей, и безчестие царю и убытки… в том, что кош у него взяли, те лошади и на украйну и увели, а на бою с ним русские немногие люди билися и побили у него многих людей: хотя их де царь разгромил, а которые де в дуброве сели, и тех взять не мог и назад наспех шел, блюдясь царя и великого князя приходу на себя». – ПСРЛ. Т. 13. С. 261–262