Страница 7 из 13
– Привет, – вздохнула Женя, – а ты чего? Вроде бы мы не договаривались…
– А я знаю, что у тебя сегодня выходной, вот и зашел, – сообщил Иннокентий и перешагнул через порог.
Жене пришлось отступить – не выталкивать же его назад, на площадку. Еще разобьет то, что у него в коробке. Он вообще-то очень неловкий.
– А я вот тут принес… – Иннокентий уже протягивал ей коробку, – мама прислала.
Небось опять какие-нибудь допотопные чашки. Ничего, Кристинка их быстро перебьет.
Представив, как Кристина машет руками и сбивает на пол бокал с надписью «От благодарных учеников», Женя посмотрела на бывшего мужа едва ли не ласково. Он понял ее взгляд по-своему и хотел погладить ее по руке, так что Жене пришлось подхватить коробку. Она понесла ее на кухню, чтобы быть подальше от Иннокентия.
Однако в коробке оказались не чашки. Там стояли два контейнера с пирожками и сырными шариками. Свекровь обожала готовить что-то мелкое и трудоемкое.
Пирожки были крошечные, размером с шарик от пинг-понга, из слоеного теста, и просто таяли во рту, Женя уж знала. Очевидно, сырные шарики свекровь освоила недавно.
Глядя на все это великолепие, Женя снова вздохнула. Вот и попробуй выгнать Иннокентия вон. Ну не может она надеть ему тарелку с пирожками на голову просто так, ни с того ни с сего. А если сказать словами, он не уйдет. Это уж точно.
Вот для чего он к ней ходит? Зачем таскается к ней в квартиру при каждом удобном случае, без всякого повода, с упорством, достойным лучшего применения? Свекровь присылает? А у нее-то что за интерес к бывшей невестке? Казалось бы, все кончено, они в разводе, Женя ни на что не претендует, своя жилплощадь есть…
Ага, похоже, что в этом все дело. Свекровь хочет, чтобы они помирились, точнее, снова свелись, и сыночек ушел к Жене жить… Да не может быть, не она ли согласилась в свое время на их женитьбу только для того, чтобы не разлучаться с единственным своим чадушком? И Женю даже разрешила к ним в квартиру прописать. Правда, без права на жилплощадь. Неужели Иннокентий ей тоже надоел?
– А ты угостишь меня кофе? – робко спросил Иннокентий.
Жене уже кофе на сегодняшний день хватило, однако воспитание опять взяло верх.
– Да, конечно, – вздохнула она.
И подумала, что слишком часто стала вздыхать. Просто как унылая старушка. Но что делать, если Иннокентий надоел ей до зубовного скрежета? И как объяснить ему, что у них никогда ничего не получится? И вовсе не потому, что он ей изменил – да бог с ним, с кем не бывает! Все гораздо серьезнее.
Пирожки, конечно, были изумительные, просто таяли во рту.
Вот интересно, Женя понятия не имеет, какая из свекрови была учительница, скорее всего, плохая, потому что она вечно жаловалась на детей, которые, судя по всему, ее не любили. Но готовить свекровь любит и умеет, этого у нее не отнимешь. Так, может, ей нужно было пойти в повара, а не в учителя биологии?
– Как дела? – спросила Женя машинально, хотя не следовало этого делать.
Сейчас Иннокентий начнет долго и нудно рассказывать про свой музей, про то, какая стерва там директриса и как она его зажимает в творческом плане. Надо же, когда-то Женя внимала ему с восторгом, слушала его негромкий голос, глядела в его блестящие глаза. Но тогда он говорил о городе, а теперь пересказывает сплетни своего музея и жалуется на судьбу.
Ел Иннокентий мало, выпил кофе и встал из-за стола, вежливо поблагодарив (мама приучила). Женя отвернулась к раковине, а он, войдя в комнату, изумленно спросил:
– Ой, а что это у тебя?
– А это сестры вещи! – крикнула Женя из кухни. – Сестра приехала погостить!
– Нет же у тебя никакой сестры! – сказал Иннокентий.
– Как нет? Двоюродных полно, – соврала Женя, – вот, поживет некоторое время.
Она постаралась, чтобы он не услышал в ее голосе некоторого злорадства, потому что заметила его недовольство. Ну еще бы – теперь посторонний человек в доме, будет создавать неудобства.
«Ты еще не знаешь какие…» – мысленно усмехнулась она.
И выслушала его пространные речи почти благосклонно. По крайней мере, снисходительно.
Слушать надо было обязательно, Иннокентий очень тонко чувствовал интерес собеседника.
Женя сама приучила его к своему вниманию, так что теперь никак нельзя было действовать по методу Винни-Пуха, то есть кивать головой и вставлять изредка глубокомысленные замечания «Да-да, конечно» или «Нет-нет, ни в коем случае».
Так прошло какое-то время. Женя давно уже, пока жила с ним, уверилась, что к домашней работе Иннокентия приспособить никак нельзя – он ничего не умеет. А если настаивать, проявлять упорство, то непременно что-то разобьет или переломает. Или уронит на себя что-то тяжелое. Свекровь обычно все делала сама или вместе с Женей.
Они вообще насчет хозяйства никогда не ссорились, она даже Женю хвалила за аккуратность и любовь к порядку.
Так что сейчас использовать Иннокентия для хозяйственных нужд Женя и не пыталась. Она развесила белье в ванной, затем навела порядок на кухне. Нашла в шкафчике остатки круп – пшена и гречки – и, улучив минутку, когда Иннокентий удалился в ванную помыть руки (мама приучила), высыпала все на подоконник в маленькой комнате. Тотчас прилетел белый голубь и начал аккуратно выклевывать пшено из небольшой кучки.
– Ешь, дорогой, – Женя сама удивилась своей нежности, – ешь, мой маленький…
Голубь поднял голову и поглядел на нее хитрым круглым глазом. Женя протянула руку сквозь прутья решетки и погладила перышки. Голубь принял это спокойно – из благодарности, наверное.
День понемногу двигался к вечеру, Иннокентий даже не собирался уходить.
– Тебе что – никуда сегодня не надо? – не выдержала наконец Женя.
– А куда? – Он смотрел недоуменно. – Сегодня же воскресенье, у меня выходной… Женя, – он все-таки прочел что-то в ее взгляде, – я должен с тобой поговорить!
– Ты мне ничего не должен! – отшатнулась Женя, застигнутая врасплох. – Мы все давно уже выяснили и расстались без взаимных претензий! Как интеллигентные люди, – добавила она, вспомнив про свекровь.
– Но я… – он нервно заходил по комнате, наткнулся на Кристинин сапог, отбросил его в сторону, – я бы хотел…
«Хоть бы Лариска пришла, – с тоской подумала Женя, – то из квартиры ее никакими силами не вытолкать, а то вдруг затаилась, как мышь под веником…»
Вот что надо бывшему мужу? Не денег же он у нее занимать пришел? Деньги его не интересуют, он всегда это подчеркивает. Неужели он хочет, чтобы они опять сошлись? Не иначе свекровь его подговорила, не зря же она старается с пирожками. Да ни за что на свете!
И вот, когда Женя уже собиралась с силами, чтобы раз и навсегда прояснить этот вопрос и вытолкать своего бывшего вон, раз он намеков не понимает, раздался звонок в дверь. Точнее, не один, а серия звонков, потом кто-то двинул в дверь ногой.
– Женька, открывай! – послышался голос Кристины.
– Кто это? – Иннокентий отпрянул от двери.
– Увидишь. – Женя хитро блеснула глазами, широко распахнула дверь и поскорее отскочила в сторону, чтобы Кристина предстала во всей красе.
Она все правильно рассчитала, потому что посмотреть было на что.
Обильно политые лаком, волосы у Кристины стояли дыбом, как иголки у дикобраза, глаза горели, как у тигрицы в джунглях. И эта золотая попона… И каблуки…
Даже у Жени, которая была готова к этому зрелищу, зарябило в глазах. Иннокентий же покачнулся, едва не вскрикнув, и прислонился к стене, прикрыв глаза.
– Писать! – громогласно объявила Кристина и рванулась в ванную, сметя Женю с дороги, как пушинку.
– Что это? – слабым голосом проговорил Иннокентий, прижав руки к груди.
Он уронил очки и с трудом успел их поймать, руки его дрожали, а глаза выглядели совершенно беспомощными. И Женя вспомнила, как свекровь рассказывала про того же хулигана Шерстоухова, который был кошмаром их учительской жизни.
Двадцать второго марта, в день весеннего равноденствия, как известно, начинаются школьные каникулы. Кроме того, этот день был памятным для их школы, Женя уж не помнит, в чем там было дело.