Страница 3 из 13
Сейчас Женя думает, что лучше бы они ее отговаривали, грозились, что денег не дадут, скандалили бы, упрекали, что сидит на их шее. Авось тогда бы она послушалась и выбрала более приличную специальность.
То есть учиться-то было интересно, но вот с работой потом были проблемы.
– Женька-а! – послышалось из маленькой комнаты. – Ты где? Ты куда пропала?
Женя осознала себя стоящей посреди прихожей и бездумно глядящей перед собой. Точно, нужно бросать пить эти дурацкие таблетки, все равно они не помогают. А сейчас срочно кофе выпить, чтобы в себя прийти.
– Ой, что это? – спросила Кристина. – Ну и ну!
– Не трогай! – закричала Женя и бросилась в комнату.
Но было уже поздно, из маленькой комнаты послышался жуткий грохот, потом крик, потом забористый мат.
По дороге Женя споткнулась о чемодан, ушибла ногу, потеряла тапок и добежала до комнаты, чертыхаясь.
Так и есть, проклятая дверца вывалилась прямо на Кристину, и теперь она сидела на полу, потирая ногу. Дверца валялась рядом, целая и невредимая.
– Ты жива? – спросила Женя.
– Что это было? – Кристина шмыгнула носом.
– Нога цела? Встать можешь?
В Женином голосе прозвучала неподдельная, искренняя тревога – не дай бог, Кристина ногу сломала, это же она месяца два будет тут торчать!
Женя тут же устыдилась своих мыслей, тем более что Кристина встала, охая и постанывая.
С Жениной помощью она доковыляла до дивана в большой комнате и плюхнулась на него прямо в сапогах.
– У тебя выпить нету? – спросила она. – Чтобы стресс снять.
– Нету, – твердо ответила Женя, – вот чего нету, того нету. Ни выпить, ни покурить в доме не держу.
Тут раздался звонок в дверь. Ну не будет сегодня покоя!
– Кто еще? – не слишком любезно спросила Женя.
– Девочки, у вас все в порядке? – взывала Лариска из-за двери. – Вы там подрались, что ли?
– Ничего не подрались, у нас шкаф упал! – рявкнула Женя, и не собираясь отворять. – Все у нас хорошо!
Лариска потопталась на площадке и ушла.
В комнате Кристина, морщась, снимала сапоги. Потом задумчиво покрутила ногой.
– Вроде бы ничего, – неуверенно сказала она, – надо бы холодное приложить…
Женя с трудом вставила дверцу шкафа на место.
В крошечной комнате мебели не было, только вот это дубовое страшилище. Когда Женя въезжала сюда, она выбросила почти все, что осталось от старой мебели.
Все было темное от грязи и изъедено жучками. А шкаф был такой огромный и к тому же тяжелый, что у Жени просто не хватило ни сил, ни времени его разобрать.
Пользоваться этим шкафом она не хотела – оттуда пахло чужой несвежей одеждой и застарелой пылью, да еще и дверца все время выпадала.
И все равно, несмотря на ужасное состояние квартиры, Женя считала ее подарком судьбы. Ведь это была ее, только ее квартира, она была тут полноправной хозяйкой.
«Раз в жизни повезло», – говорила мама, и Женя была полностью с ней согласна.
И правда, она уж отчаялась тогда, после расставания с Иннокентием. Не то чтобы страдала от любви и ревности, просто было ужасно муторно на душе.
Когда же она получила бумаги о разводе, позвонила свекровь и сказала холодно, что на Женино имя пришло официальное письмо из нотариальной конторы.
Хотя нет, к тому времени, как они окончательно оформили развод, свекровь стала гораздо лучше к Жене относиться, уверившись, что добилась наконец своего и Женя ей больше не опасна.
Свекровь сказала, что нужно прийти за письмом как можно скорее – вдруг там что-то важное, нотариус просто так, по ерунде, беспокоить не будет.
Когда Женя пришла, свекровь просто умирала от любопытства, но сама письмо вскрыть не решилась – как можно, мы же порядочные люди, не вскрываем чужие письма, не подслушиваем чужие разговоры, не читаем эсэмэски в чужом телефоне.
Был у Жени соблазн взять письмо и уйти, но свекровь буквально затащила ее в квартиру и даже сервировала чай. Печенье испекла с глазурью!
Женя открыла письмо и обалдела.
Там черным по белому было написано, что ее родной отец по завещанию оставил ей квартиру. Буквы прыгали у нее перед глазами, Женя заикалась и мямлила, тогда свекровь вырвала письмо у нее из рук и прочитала все сама.
Она перечитывала письмо раз пять, если не больше, а Женя за это время успокоилась.
Было очень забавно наблюдать за лицом свекрови: она, которая всегда считала невестку хищницей из провинции и приблудной кошкой, своими глазами видела, что теперь невестке принадлежит квартира в центре.
Квартирка оказалась так себе, отец в свое время получил ее от престарелой своей тетки. Никто из родственников на нее не претендовал, отец, оказывается, тоже умер небедным человеком, недвижимости было у него достаточно.
Свекровь тогда едва не заболела от разочарования, потому что если бы ее сын не развелся с Женей, ему тоже причиталось бы что-нибудь по закону. Теперь же Женя сделала ей ручкой и ушла. Ушла в свою собственную квартиру.
Это событие помогло Жене перенести развод.
Навалились дела и хлопоты. Квартира была очень запущенной, в ней долгое время никто не жил. У Жени хватило денег только на новый диван – не на полу же спать.
С тех пор как она официально оформила все документы на квартиру, прошел почти год, и за это время Женя успела накопить денег на новую кухню. Прежняя была вообще никакая, то есть ее просто не было – колченогий столик, покрытый продранной клеенкой, две хлипких табуретки и шкафчик для посуды, в который вместо стекол вставлена была фанера. Все было ободранное и засаленное до неприличия, так что Женя вынесла эту, с позволения сказать, мебель на помойку вместе с закопченными кастрюлями и битыми тарелками.
Теперь кухонька радовала глаз. Все было такое чистенькое и новенькое – и стены, и потолок, и мебель, и посуда. В магазине, где она работала, на новоселье подарили ей новую кофеварку, и Женя была счастлива. Даже Иннокентий принес на новоселье две чашки.
Чашки были новые, но ужасно старомодные, аляповатой доисторической расцветки, – похоже, что свекровь выдала ему из своих загашников. До пенсии она работала учителем в школе, и у нее скопилось ужасное количество хрустальных ваз, чайных сервизов и комплектов постельного белья. Что характерно, белья свекровь не прислала, видно, пожадничала.
Оказавшись на своей новой кухне, Женя, как всегда, пришла в хорошее настроение. Кристина, прихрамывая, притащилась за ней.
– Как тебе? – не выдержала Женя.
– Класс! – ответила Кристина. – Очень даже ничего!
– Кофе будешь? – спросила Женя, суетясь у кофеварки.
– А пожрать чего есть? А то в самолете такая тошниловка. Как попробовала – думала, сразу сблюю. Как они не стесняются такое людям подавать?
Кристина сбросила наконец свой меховой жилет и осталась в обтягивающей трикотажной кофточке с очень большим вырезом. Бюст произвел впечатление даже на Женю.
– Ага! – Кристина перехватила ее взгляд. – Силикон! Денег отдала – жуть, зато красота какая!
«Да уж». – Женя поскорее отвернулась.
– Ой, забыла совсем! – закричала Кристина. – Мать же варенья дала, две банки!
Из прихожей послышался оглушительный грохот, что-то звякнуло, брякнуло, потом на кухне появилась сияющая Кристина с двумя двухлитровыми банками варенья подмышкой. Женя в это время нашла в шкафчике батон.
Позавчера купила, ну, черствый даже полезно.
В холодильнике оставалось только полпачки масла, потому что Женя его ела крайне редко. У нее на сегодня был запланирован поход в магазин, но, видно, не судьба.
Кристина не унывала. Она резала батон толстыми кусками, намазывала их уже вовсе не приличным слоем масла и сверху выкладывала варенье столовой ложкой. Все это она запивала крепчайшим кофе, который попросила налить не в маленькую кофейную чашечку, а в пол-литровый фаянсовый бокал, тоже подаренный свекровью. Бокал был белый, с широкой золотой каймой, и на боку выгравирована надпись: «Вере Анатольевне от благодарных учеников». Свекровь говорила, что бокал преподнесли ей, когда она поскользнулась и сломала ногу, пролежав два месяца в гипсе. Очевидно, ученики были благодарны за то, что свекровь так надолго избавила их от своего присутствия.