Тайное сокровище Айвазовского

– Вас, Мария Осиповна. Разрешите войти?

Женщина отступила на шаг, и он смог наконец ее разглядеть. Под шестьдесят, невысокая, плотная, с помятым, словно заспанным лицом и собранными в пучок седыми волосами.

– Извините, – поймав его взгляд, пояснила Мария Осиповна, – заснула после работы, не сразу звонок услышала. – Вынув из прически гребенку, она привычным жестом поправила выбившиеся со сна пряди. – Так вы по какому вопросу?

– Я из милиции, насчет вашего соседа Сергея Игнатьевича. Майор Терентьев Юрий Васильевич. – Он достал из внутреннего кармана удостоверение.

– Ясно. Что ж, проходите в комнату. – Поправила воротничок ситцевого пестрого халата и пошла вперед, показывая дорогу.

– Присаживайтесь, – отодвигая стул и усаживаясь у круглого, покрытого поверх скатерти клеенкой стола, пригласила хозяйка. – Что вас интересует? Он ведь не дома умер, на службе.

– Совершенно верно, – согласился капитан, оглядывая вытянутую чулком комнату. Жила Мария Осиповна тесновато. Сюда едва вместились стол, буфет, шкаф и кровать, да еще между шкафом и буфетом втиснулся короткий диванчик. Зато комната была очень светлой и порядок в ней царил идеальный.

– Так что же вы от меня хотите? – отвлекла от наблюдений хозяйка.

– Хотелось бы узнать о друзьях и знакомых вашего покойного соседа. Кто приходил к нему в гости, кто звонил? Может, вы знаете его коллег, дальних родственников, знакомых? Нас интересуют любые связи.

– Да какие у него связи? – пожала плечами Мария Осиповна. – Сын на флоте служит, раз в год в отпуск приезжает. Жены нет. Сам он уже на пенсии, работает ночным сторожем, точнее работал. А какие у него коллеги могут быть? Все домой – он на работу, все на работу – он домой. Жил тихо, вон во двор летом выйдет, с такими же пенсионерами на лавочке посидит, и все друзья, – кивнула в сторону окна Мария Осиповна. Лицо ее не выражало ни интереса, ни готовности помочь следствию, а только желание поскорее избавиться от гостя.

– Может, по телефону ему кто-то звонил? – с чуть большим нажимом спросил майор. – Меня интересуют последние несколько месяцев.

– Может, и звонил. Да я ведь за ним не слежу, меня и дома-то днем не бывает. Я, между прочим, работаю, занимаюсь просветительской деятельностью, читаю научно-популярные лекции в обществе «Знание».

– Ясно. Так, значит, вы у Сергея Игнатьевича гостей никогда не видели? И чтобы звонил ему кто-то, не слыхали?

– Нет, – ответила она, но тут же как-то смешалась и виновато нахмурилась. – Хотя нет, видела одного, забыла просто. Давно это было, месяца полтора назад. Я как раз дома днем оказалась – зашла в перерыве между лекциями пообедать. Я иногда с выездными лекциями выступаю на предприятиях и, бывает, успеваю забежать. Правда, нечасто, – словно оправдываясь, торопливо добавила соседка, и ее некрасивое лицо потеплело и стало приятней.

– А когда это примерно было?

– Мне кажется, в начале ноября. Слякоть была, я еще ноги промочила и даже пожалела, что домой пошла.

Майор слушал пожилую гражданку с искренним интересом. Если свидетель решил все рассказать и помочь следствию, перебивать его и уж тем более торопить не стоит, можно пропустить какую-нибудь мелочь, из-за которой потом все дело посыплется. Так что Терентьев сидел смирно, слушал внимательно, впитывал.

– Я пришла, разделась. Вы, может, не заметили, у нас вешалка стоит сразу за кухней. Там ниша большая за занавеской и вешалки стоят, удобно очень, чтобы в комнату в пальто и в шубах не ходить. И как раз звонок в дверь прозвенел.

– А вы всегда черным ходом пользуетесь? Мне кажется, через кухню ходить не совсем удобно, – рискнул перебить хозяйку майор.

– Да, наверное, – пожала она плечами. – Парадная лестница у нас есть, но так уж заведено, что ходим через кухню. Не знаю даже почему. Так при старых соседях еще повелось, так и идет. И гости ходят, и почта, и вообще.

– Ясно. И что же в тот день дальше было?

– Так вот, я как раз пальто повесила, и звонок раздался. Звонили не мне, но какая, думаю, разница, раз я рядом. Хотела открыть и возле дверей столкнулась с Сергеем Игнатьевичем. Он вроде как мне не обрадовался. Я тогда подумала, что задела его случайно. А сейчас сообразила: может, ему не хотелось мне гостя своего показывать?

– А почему вы так подумали? – наклонился к собеседнице майор.

– Он обычно спокойный такой, доброжелательный. Интеллигентным человеком его не назовешь, но и не грубиян. Если ситуация какая-то, знаете, как в коммунальной квартире бывает, все с шуточками-прибауточками, без ругани. А тут как-то грубо меня от двери отодвинул и сказал что-то вроде того, что я у него под ногами путаюсь. Я даже обиделась тогда.

– А гость что же? – с трудом сдерживал нетерпение майор.

– А вот он как раз оказался очень приятным. Сразу видно, что человек воспитанный. Увидел меня – поздоровался, поклонился даже. Шляпу приподнял. По-моему, даже представиться хотел, да Сергей Игнатьевич его быстро в комнату повел.

– А дальше?

– Я пошла обед разогревать, а они в комнате были. Тихо сидели, ни голосов громких, ни смеха – ничего. Даже чайник не ставили, я бы услышала, если бы Сергей Игнатьевич из комнаты выходил. Его комната дальше моей по коридору, а полы у нас скрипучие, такие песни поют, что и глухой услышит. Потом я на работу ушла, а они еще сидели.

– И все? – разочарованно спросил майор. – Вы даже имени его не знаете?

– Нет, я же говорю, он мне не представился. Хотя потом, вечером, я как раз вышла на кухню чайник поставить, и Сергей Игнатьевич пришел покурить. Он всегда на кухне курит, там форточка целый день открыта.

– Так.

– Вот пришел, сел на подоконник и глазом так подмигивает. Что, мол, Мария Осиповна, понравился мой гость? Я плечами пожала: что мне до его гостя? Я все еще на него тогда обижалась. А он как ни в чем не бывало говорит: знакомец это мой старый, по делу одному проходил, давно уже. Сто лет не виделись, а тут случайно на улице повстречал.

– А как зовут – не говорил? – взволнованно спросил майор.

– Нет.

– Может, о том давнем деле какие-то подробности вспоминал?

– Нет, – покачала головой Мария Осиповна. – Больше ничего о госте не добавил. Да и я не расположена была с ним беседовать, у меня на следующий день большая лекция была запланирована для учащихся Военно-морского училища, а выступать перед молодежью всегда очень ответственно. Вот я и хотела с вечера еще раз материалы просмотреть, примеры свежие добавить.

– Ясно, – вздохнул майор, не впечатленный трудовым энтузиазмом коростылевской соседки. – Как выглядел гость, описать сможете?

– Не знаю даже, – с сомнением протянула она. – Обыкновенный такой товарищ, в пальто и в шляпе. Как еще объяснить?

– А вот роста он был какого – высокий, низкий? Как я, к примеру? – поднялся с места Юрий Васильевич.

– Да, наверное, повыше, – придирчиво оглядела следователя Мария Осиповна. – И щуплый. Лицо у него было такое вытянутое, худое лицо.

– Вот видите, сколько вы всего вспомнили, – подбодрил ее майор. – А насколько он выше меня?

– Наверное, вот настолько, – неуверенно показала Мария Осиповна. – Но его-то я в шляпе видела.

– А какая шляпа была?

– Такая, знаете, с заломом посредине, и поля небольшие, ровные. Фетровая, серая.

– А пальто? – не отставал майор.

– Пальто драповое, в елочку, карманы врезные, мешковатое немного, но приличное, – с полным знанием дела описывала Мария Осиповна.

– Вот видите, как вы хорошо пальто разглядели. А говорите, не знаете, как выглядел.

– Так то пальто, а то человек. Его-то я не разглядела.

– Не может быть, – уверенно возразил майор. – Вот какой у него был нос – как у меня, картошкой? Или, может быть, вытянутый, уточкой?

– Да какая там уточка, – категорически отмела Мария Осиповна. – Массивный нос был. Крупный такой, но прямой. И лицо чисто выбрито, и губы тонкие. И вообще приятный мужчина, не знаю, что у него за дружба была с Сергеем Игнатьевичем. Уж больно разными людьми они смотрелись, – покачала головой соседка.