Страница 16 из 21
Это опасный и многочисленный враг, способный использовать упущения противника. Он эффективно применяет самые разные виды вооружения, в том числе и сложные образцы. Мыслит грамотно, действует по плану, и если Карату кажется, что сейчас атомиты напрасно переводят боеприпасы, это значит, что он не разгадал замысел противника.
На будущее надо держаться как можно дальше от загрязненных радиацией районов.
– Есть связь! – произнес Краб.
Шуст, чуть не подпрыгнув, спросил:
– И что говорят?
Боец его проигнорировал, поднес ко рту трубку малогабаритной радиостанции, произнес:
– Финн, соединяю с центром. Кричи громче, слышимость – отстой.
Связист оставил основную рацию в режиме громкой связи, и парочка сталкеров смогла греть уши без затруднений.
Первым делом послышался голос кого-то незнакомого, явно не Финна. Скорее всего оставшегося при нем радиста:
– Центр, я Семнадцатый, как слышите?
– Я Центр, слышу вас плохо, – отозвались другим голосом, тоже незнакомым.
– Нас зажали атомиты. Бэтээр подбит, из магазина пришлось отойти. Находимся в квадрате шестнадцать-два, заняли позицию на старом заводе. Мы под обстрелом. Повторяю – мы под обстрелом. Просим помочь подкреплением и артиллерией.
– Вас понял, оставайтесь на связи.
– Да остаюсь, остаюсь, только надолго ли?.. – Краб пробурчал это так тихо, что расслышать удалось лишь благодаря паузе в обстреле.
– Со связью здесь всегда плохо? – раз уж пока делать нечего, Карат решил поболтать и заодно разжиться ценными сведениями.
Для новичка каждое слово старожилов – сокровище.
– По-разному бывает. Тут вроде все зависит от конфигурации мертвых кластеров. Или хрен знает от чего. В общем – все непонятно. Бывает, между тобой и корреспондентом сплошная чернота, но слышно, будто в ухо кричит, а бывает, черноты почти нет, только сбоку немного примазалась, а хрен что услышишь.
– Чернота электронику не любит, – согласился Шуст.
– Да при чем тут электроника? Это ведь не детали по небу летят, а радиоволны. Электроника перегорает в устройствах, которые на мертвый кластер попадают. И то на уровне земли с этим почти нормально, можно включенный ноутбук пронести, вряд ли накроется, главное – не задерживаться, за минуту-другую уложиться. А вот уже на высоте этой башни в нем погорят почти все микросхемы. А выше – тем более. Там такое начинается, что даже артиллеристам приходится извращаться.
– А им-то почему? – удивился Карат. – Я понимаю, если ракета пролетит над черным кластером, там – да, в ней может быть полно электроники. Но в простом снаряде ничего нет, там голая механика.
– Ну, во-первых – есть снаряды с электроникой. Дорогие, в том числе и управляемые, даже не знаю, есть ли у нас такие. А во-вторых, выпущенный из орудия снаряд может забраться на такую высоту, где чернота просто лютая, она даже тонкую механику влет гробит и может вызвать химические изменения во взрывчатке. Очерняет как бы.
– Не знал, – тоже удивился Шуст.
– Да темные вы оба. Как вам пьезоэлектрический взрыватель, а? Вроде без микросхем и транзисторов, но понятно, что с чернотой не подружится.
Рация мигнула зеленым огоньком, послышался очередной незнакомый голос:
– Семнадцатый, я Центр, каковы силы противника?
– Минимум один противотанковый комплекс, два АГС[10], гранатометы, стрелковое, работали снайперы, количество живой силы неизвестно, предположительно несколько десятков, до сотни. Броня потеряна, боеприпасов немного. Когда можно ожидать помощь?
– Вопрос с отправкой брони решается, ждите. Южная батарея может достать до вас на пределе возможностей, орудия уже выдвигаются, готовность к стрельбе – пять минут. Дайте координаты.
– Квадрат шестнадцать-два, улитка четыре.
– Ожидайте.
– Ну, сейчас тут станет совсем жарко, – довольно произнес Краб. – Сто пятьдесят пять миллиметров – это вам не шуточки.
– Как-то у вас все сложно и плохо, – заметил Шуст.
– Что плохого?
– А почему бы вам не повесить снабжение на рейдеров, как в других стабах делают? Никакого геморроя, они сами все принесут и все свои проблемы решат по-тихому, вам до них дела не будет.
– Зато у нас армия, и нас уважают. Проще жить, когда знаешь, что тебе всегда помогут. Стаб небольшой, но спаянный. Ты тут небось недавно, что-то не припомню тебя. Так ты не сомневайся, понравится.
– Да уж, понравится, чуть под раздачу не попали в том магазинчике. Похоже, остальные не вырвались, а вот вы дружно свалили. Получается, кинули нас, как лохов. Это ты называешь спайкой?
– Вообще-то вы не наши, не на полном контракте, к таким здесь особое отношение.
– То есть мы вообще не люди – так получается?
– Я такое не говорил. У вас свое начальство, и вообще – вы не армия, вы отдельно.
– Ну да, потешными войсками еще назови.
– Это ты сам назвал. Почему все не побежали за нами?
– Наш бугор приказал к машинам пробиваться.
– Это Сурок который?
– Он самый.
– Так я его видел. Он сразу дернул вдоль лесополосы вслед за Есаулом. Что тот, что другой – оба великие герои, только на одном побрякушек больше, но по факту и тот и другой – мешки с тухлым дерьмом.
– Не могу с тобой не согласиться – с командирами нам не повезло.
– Это точно.
– У вас хоть зам головастый остался, а мы сами по себе.
– Так вы снабжение, у вас почти все кадры по залету, таких за людей не считают. Я тебя вроде припоминаю… Это не ты пырнул ножом проезжего, а перед этим еще джинсы с барменши стаскивал при всем народе и кричал, что хочешь на ней жениться?
– Ну я, а что не так?
– Да все так, только насчет той хохмы с барменшей я не все понял, она ведь такая страхолюдина, что на нее даже слепой лезть не станет.
– Так я ведь бухой был.
– Это сколько же надо выпить?!
Где-то близко грохнуло так, что все трое дернулись, переглянулись, прислушиваясь к запоздавшему свисту уже разорвавшегося снаряда.
– Первый пошел, – осклабился Краб.
Рация захрипела, замигала красным, связист сразу нахмурился, начал что-то там крутить и нажимать, пожаловался:
– Далековато забрались, давно разговоры идут стационарный ретранслятор замутить под это направление, так все руки не доходят. Надо ведь еще пару детских площадок сделать, кинотеатр для детей, детский центр и пруд мелкий выкопать с песочком, чтобы мелюзга не тонула. Все лучшее детям, а такому мясу, как нам…
Краб явно хотел сказать что-то нехорошее, но не успел – вновь грохнуло, и почти сразу еще, да так, что пол дрогнул; с потолка посыпалось; старое противотанковое ружье, простоявшее неизвестно сколько лет или десятилетий, завалилось на груду истлевшего тряпья, из которого при этом выкатился человеческий череп.
– Да что эти суки косоглазые творят! – охнул Краб. – По нам кладут! Без корректировки, твари позорные, работают!
Мелкая рация загудела, голосом Финна рявкнула:
– Где связь?! Связь давай мне!
– Работаю, – чуть не плача, ответил Краб. – Пропала, и все. Может, до ретранслятора добрались, он вообще не отзывается.
Карата последние слова чуть удивили. Ведь говорил, что нет никакого ретранслятора. Или речь шла только о стационарном, но есть и мобильная техника?
– Пробуй напрямую, – скомандовал Финн.
– Я все пробую, но это вообще не вариант, слишком далеко.
– Да хоть ключом отстукивай, лишь бы быстро! Сразу скажи им, обстрел, чтобы прекращать, надо быстро очень! – От волнения командир начал путаться в словах. – С недолетом кладут, нас цепляют!
Неужели и правда финн по национальности? А ведь временами говорит, как чистокровный русский. Впрочем, сейчас не тот момент, чтобы это выяснять.
Краб вовсю колдовал с рацией, а обстрел не прекращался. Каждую минуту прилетали три-четыре снаряда, из чего Карат заключил, что скорее всего работает одно орудие.
Негусто.
Впрочем, и одного хватало. Артиллеристы, находившиеся за десятки километров отсюда, усердно обрабатывали заданные координаты, не обращая внимания на отсутствие связи. Может, у них так принято, что с учетом особенностей распространения радиоволн в Улье не так уж и неразумно.
10
Автоматический гранатомет станковый.