Страница 4 из 8
Как-то вечером я решила, что мне не повредит заняться каким-нибудь хобби. Почему бы, например, не выучить испанский? Он пригодится: я не так уж редко летаю к маме в гости.
Второй раз я зарегистрировалась на сайте, когда Сережа сказал, что я «слишком зациклена на верности» и мне стоило бы взглянуть на вещи шире. Это вывело меня из себя, и я решила показать ему, где раки зимуют. Познакомилась с кучей народу и даже встретилась с одним испанцем, когда тот был в Москве. Позже мы с ним пересеклись в Мадриде, но все получалось как-то чересчур сложно, а мне и без того хватало сложностей. В итоге и мы расстались, так и не успев сойтись. К слову, на сайте мы общались по-испански. Не без помощи онлайн-переводчика, конечно.
Тут надо отметить, что с Испанией у меня всегда складывались странные отношения. Начну с того, что с ранних лет я постоянно слышала рассказы о ней. Мой дедушка был дипломатом (по тем временам, читай, шпионом), и они с бабушкой часто переезжали из страны в страну – каждые два года в новую. Повидавшая множество городов, бабушка тем не менее влюбилась именно в Мадрид. А заодно в Хулио Иглесиаса (я выросла на его пластинках) и… в «Эль Корте Инглес» – сеть супермаркетов, где, со слов бабушки, можно было найти абсолютно все. Когда мама переехала жить в Мадрид, бабушка, беседуя по телефону, первым делом неизменно спрашивала: «Как там “Корте Инглес”?» А однажды я подарила ей билет на концерт Хулио Иглесиаса, проходивший в Кремлевском дворце. Она была счастлива, несмотря на то что певцу уже исполнилось лет семьдесят и от его прежней красоты не осталось ровным счетом ничего.
Итак, когда встал вопрос о том, как учить испанский, я даже не задумалась: разумеется, через сайт знакомств. Я честно указала в своем профиле, что хочу выучить язык и найти друзей. На внешность потенциальных друзей и их интеллектуальный уровень я, естественно, обращала внимание, но не считала эти параметры такими уж принципиальным. И вот однажды мое внимание привлек профиль мужчины, отличавшийся от остальных некой особой романтичностью.
«Я посмотрела твой профиль, и он меня заинтересовал», – написала я ему стандартную фразу, которую в тот день разослала уже раз двадцать.
Он ответил практически сразу:
«Да? И что же тебя во мне заинтересовало?»
Я заметила, что он пишет на английском.
«Не знаю», – соврала я, хотя в душу запала фраза о том, что ему нравится фильм «Красотка». И вообще, он производил впечатление человека чуткого, а именно такого мужчину я подсознательно стремилась встретить после всех предыдущих неудачных отношений.
«Я здесь для того, чтобы учить испанский, поэтому давай писать на нем, хотя я его почти не знаю, – сразу начала я. – Я не планирую ни с кем знакомиться для отношений, я слишком устала от них».
Верила ли я сама в эти слова? Отчасти. Нет, конечно, основной моей целью было выучить язык, а для меня (как я успела убедиться) живое общение с носителями – оптимальный вариант, куда более эффективный, чем курсы или занятия с репетитором. Но в глубине души, как и любая другая нормальная женщина, я все равно надеялась встретить своего принца, пусть и осознавала, что шансы ничтожны.
В первый день мы проболтали несколько часов. Я усердно копировала фразы, переведенные с английского в онлайн-переводчике, прежде чем отправить ему, и таким же образом старалась уловить нить его мысли. Когда становилось слишком уж сложно, я переходила на английский, – но только в крайних случаях.
«А у вас есть холодильники?» – поставил он меня в замешательство странным вопросом.
«А где, по-твоему, мы храним еду?»
«За окном! У вас же холодно!»
Я рассмеялась до слез:
«В Москве порой бывает жарче, чем в Мадриде».
На следующий день он написал:
«Я бы приготовил тебе завтрак, если бы ты была в Мадриде».
«Несколько двусмысленное приглашение», – парировала я.
«Да перестань! Почему?» – возразил он.
«Потому что на завтрак обычно приглашают после совместно проведенной ночи, а я еще не настолько хорошо тебя знаю. – Немного подумав, я продолжила: – Да что там говорить, я тебя ни разу в жизни не видела!»
Через пару дней он попросил меня выйти в скайп. Как назло, меня замучила простуда.
«Только, чур, не пугаться моего красного распухшего носа и бледного лица».
«Не буду. Мне так хочется убедиться в том, что ты реальная!»
Разговор не ладился. Письменную речь я за неделю начала более или менее различать, а вот устная – совсем другое дело. Но мой собеседник, казалось, был на седьмом небе от счастья, оттого что смог лицезреть меня.
Незаметно и как-то очень естественно наше общение, поначалу легкомысленное, переросло в отношения. Мы ежедневно разговаривали по два-три часа и обязательно желали друг другу спокойной ночи или доброго утра. Он писал мне каждую свободную минуту. И я чувствовала, что меня накрывает с головой. Правда, обжегшись столько раз, я боялась поверить в то, что меня не обманывают. К тому же я твердо пообещала себе больше не поддаваться на провокации со стороны чувств, но, невзирая на отчаянное сопротивление разума, с ужасом осознавала, что меня засасывает все сильнее.
С каждым днем мы все больше сближались. Я ничего не пыталась изображать и держалась на редкость естественно, потому что устала от бесконечных игр. Мы болтали обо всем: о прошлом, о будущем, об отношениях, о наших детях (у него их было двое). Я узнала, что в 2007 году он обанкротился, затем развелся с женой, с которой прожил семнадцать лет, и женился на марокканской девушке, оказавшейся «редкостной стервой». Она сбежала от него к другому мужчине, предварительно сделав аборт. Это показалось мне странным: ну какая нормальная женщина согласится уйти от такого мужчины, да еще подобным образом? Но с другой стороны, «арабы – загадочный народ, кто их разберет».
Незаметно и как-то очень естественно наше общение, поначалу легкомысленное, переросло в отношения. Мы ежедневно разговаривали по два-три часа и обязательно желали друг другу спокойной ночи или доброго утра.
Еще одним фактом в его биографии, который почему-то меня не насторожил, было то, что он судился… с собственной матерью. Из-за плохого обращения. По его словам, после банкротства он хотел переехать в Канаду, но мать, чтобы воспрепятствовать этому, заявила в полицию, что он якобы толкнул ее и сломал запястье.
История, конечно, темная. Но я решила, что просто не до конца разобралась во всех нюансах, так как по-прежнему недостаточно хорошо владела испанским.
Я осознала, что влюблена, буквально через неделю после знакомства. В тот день – 1 сентября – я повела дочку в школу. Он не ответил на привычные утренние позывные и написал мне уже во время линейки. Увидев его сообщение, я ощутила прилив счастья, который резко сменился испугом. Я не могла себе позволить снова влюбиться. Я столько раз влюблялась – и неизбежно обжигалась. Однако… Он был другим. Он вел себя естественно и непринужденно. Он называл меня «моя жизнь»; поначалу это меня даже немного коробило, но постепенно я привыкла.
А потом я совершила первую ошибку – позволила своему богатому воображению разыграться. Я вспомнила предчувствие, посетившее меня в Греции летом, и подумала: а может, это тот самый мужчина моей мечты? Такой нежный и страстный (во всяком случае, на словах), такой заботливый. Готовый не спать полночи, лишь бы поговорить со мной, хотя назавтра ему работать в две смены. Я припомнила, как, гуляя по пляжу, ощутила чье-то теплое прикосновение. И теперь я подсознательно внушила себе, что тем прекрасным незнакомцем и был Хуанки (именно так он просил называть себя, хотя его полное имя было Хуан Карлос).
Мы писали и звонили друг другу одновременно, просыпались и засыпали в один и тот же миг. Он волновался за меня, если я не выходила на связь. Мог побежать на автобусную остановку в пять утра только потому, что там был Интернет, а у него дома он не ловился. Да и я ночью срывалась в интернет-кафе, когда дома были проблемы на линии. Я старательно настраивалась на его волну. Он говорил, что пытается продвинуть мою книгу в Испании, общается со своими друзьями на эту тему. Мой испанский совершенствовался с каждым днем.