Словоплёт

Она всё вслушивалась и вслушивалась, но больше ничего не было слышно ни с этой, ни с той стороны двери. И вдруг, как молния, её прошибло: те звуки, что она слышала в самом начале, уже не стук запираемого засова это был?! Не думая больше ни о чём Сантинали дёрнула дверь, но та не поддалась. То ли заела слишком крепко, то ли с другой стороны действительно была заперта на засов. Сейчас, немного задумавшись, колдунья вспомнила, что прежде чем открыть дверь сбросила со скоб засов. Но тогда в панике она даже не обратила на это внимания. Как оказалось, зря. Неужели отсюда нет больше другого выхода и Каранниэль теперь просто подождёт немного, пока королевна не умрёт от холода, жажды и голода, а потом просто избавится от её трупа? Посидев ещё с полчаса у запертой двери колдунья решила двигаться вперёд, иначе так насмерть действительно замёрзнуть совсем недолго. Коридор всё тянулся и тянулся, разветвлялся и множился, уходя в стороны туннелями, комнатами и лестницами. Время от времени попадались завалы. И везде пыль, пыль, запустение. Никаких предметов, хотя бы отдалёно намекавших бы для чего раньше использовались эти помещения - то ли пыточные, то ли склады. Похоже, прежде чем закрыть эту часть подвалов, из них вынесли абсолютно всё, что только можно было вынести, включая подставки под светильники. Первому скелету Сантинали почти обрадовалась: хоть какое-то разнообразие. Одежда на несчастном почти полностью истлела, оружие превратилось в ржавую пыль, оставив после себя только рукоятку, да золотая цепочка болталась на шее. Жалкое и в то же время жуткое зрелище. 'Вдруг и меня ждёт такая же судьба', - вздрогнула колдунья. Она старательно отмечала все развилки и лестницы, но только пыль встречала её всюду.

Когда лёгкий ветерок коснулся кожи, Сантинали даже не сразу поняла, что изменилось в мёртвом воздухе подземелья. К этому времени прошло уже несколько часов и десятка полтора разной сохранности скелетов. Колдунья была в полубессознательном состоянии: усталость от дороги и погони давала о себе знать, но лечь поспать означало верную смерть - голый пол, никакого плаща или хотя бы платка, жуткий холод. Если переохлаждение не добьёт её в ближайшие несколько часов, то в течение суток точно. Сантинали замерла, пытаясь определить, откуда дует сквозняк. Неужели выход?! Наконец, ей удалось настроить светляк так, чтобы он двигался против ветра и бросилась за заторопившейся прочь светящейся точкой. Через несколько поворотов вдали появилась светлая полоска: на улице ещё не наступило утро, но Салес и Ренан стояли почти в зените, давая достаточно света. Сантинали подбежала к дверном проёму, откуда дул ветер и разочарованно остановилась: перед ней находилась просторная комната с высоким потолком и узкими окнами-бойницами. Весь пол был завален ровным слоем мусора: веточки, листики, птичьи скелеты, дерьмо и перья. Никаких намёков на выход. Хрустя мелкими косточками она подошла к одному из окон и забравшись на вырубленный в стене подоконник выглянула наружу. Словно с высоты птичьего полёта перед ней открылась долина. Можно было рассмотреть дорогу, деревья, дома и даже собачьи будки в голубоватом сиянии лун. Похоже, бойница была пробита прямо в Белой Скале. Слишком узкая, чтобы через него выбраться из подземелья даже Сантинали, в целом некрупной девушке.

Она стояла и смотрела наружу, слушая завывания ветра и пытаясь совладать со слезами. Даже кричи во всю глотку - никто не услышит. А даже если услышит - не сможет помочь. Окно не расширить. Да, у неё оставалось ещё немного сил на несколько огненных заклятий, но даже если сделать брешь достаточную, чтобы в неё пролезть - что дальше? До земли, наверное, километр, не меньше. Даже если бы Сантинали умела нормально летать (а левитация никогда не была её коньком) - так много и долго пролететь в её текущем состоянии было бы невозможно. И это ощущение чьего-то взгляда, мешающее сосредоточиться... Сантинали резко повернулась, но в комнате, как и можно было ожидать, никого не было.

- Кто здесь?! - светляк взметнулся под потолок, но сил разжечь его поярче не было. Ощущение чужого присутствия не отпускало, но кто ещё может быть здесь, в этом богами забытом подземелье? Только тени по углам. Сантинали затравленно попятилась вдоль стены не спуская глаз с входа. Отсюда, из более освещённой комнаты коридор теперь казался чёрной дырой, полной опасностей. Она осталась здесь совсем одна, и скоро умрёт. Ужас и отчаяние поднялись в душе огромной волной. Что-то хрустнуло под ногой и королевна не удержав равновесия упала. Тихий смешок, как наждачка, продрал по коже.

- Кто здесь?! - светляк в панике заметался по комнате выхватывая из темноты только мусор. - Не вижу ничего смешного, остряк!

- Ты слышишь меня? - удивлённо вздохнула темнота.

- Слышу! А ну, покажись! - Сантинали очень надеялась, что её голос не дрожит так сильно, как руки, готовые в любой момент пустить в незнакомца молнию.

- Здесь, - прошелестела темнота. - Я здесь.

Сантинали повернулась на звук голоса, но по-прежнему никого не видела. Перед ней была лишь стена. С огромной чёрной кляксой от пола до потолка и какими-то барельефами, трудно различимыми в темноте.

- Где?

- Здесь.

Сантинали недоумённо рассматривала кляксу. Голос, или то, что ей казалось голосом, шло откуда-то отсюда. Но кроме пятна на стене... Вдруг она увидела две маленькие светящиеся алые точки, глядящие на неё в упор, и сердце пропустило удар. Эта клякса - это ведь вовсе не клякса. Как бы она хотела сейчас упасть в обморок. А потом проснуться и понять, что все события последнего месяца ей просто приснились. Что она дома, в своей уютной постели, а что холодно - так это просто простынь упала, а в августе ночи такие непредсказуемые. То холодно, то жарко... Но вместо этого она стояла в подземелье, без шанса выбраться, потерявшая всех своих людей и смотрела на какую-то потустороннюю сущность, распластавшуюся на стене и готовую то ли прыгнуть на неё, то ли ещё что. Наверное, нечасто здесь попадается такая крупная добыча, как она - вон, на полу только обглоданные птичьи кости валяются. Голодная тварь, наверное. Но прошла минута, другая, а клякса не шевелилась, словно выжидая, и только алые глаза еле заметно мерцали, изучая пришелицу.

- Ч-что ты такое? - наконец, не выдержала Сантинали.

- Я - клякса, - откликнулась клякса, будто бы могла читать её мысли. - А ты?

- Сантинали Рилиэль, королевна Ясеневой Рощи, - колдунья поднялась и принялась отряхиваться: на полу сидеть было ещё холоднее, чем стоять, а это жуткое существо, кажется, было не прочь поболтать. - Колдунья школы Ри, воевода Белой Скалы. Неудавшийся.

- В тебе сильна кровь ша, наверное, поэтому ты меня слышишь, - словно не услышав её, произнесла клякса. Видимо, её очень удивляло, что она может с кем-то говорить. - Но как носитель крови ша мог оказаться здесь? Ты в чём-то провинилась, что тебя отправили умирать в подземелья?

- Меня и моих людей предали, - нехотя буркнула Сантинали, живо представив, как она запирает за собой ту проклятую дверь. Дверь в свой склеп. Но откуда ей было знать, что замок стоит на фундаменте какого-то намного более древнего строения?! Кто знал, что здесь будут ещё километры и километры стылых коридоров, невозможных в обычном сторожевом замке-крепости? И что такое 'кровь ша'?

- Ужасно, - равнодушно согласилась темнота и тут же вкрадчиво добавила: - Хочешь отомстить?

- Как? - безнадёжно спросила Сантинали. Ей не выбраться отсюда.

- Заключим сделку, О'Сантинали, - прошептала темнота. Даже самые горячие любовники в самые интимные моменты не шептали так жарко, как эта жуткая клякса сейчас.

- Сделку?

Э, нет. Сантинали слишком хорошо была наслышана о разных сущностях, с которыми незадачливые колдуны заключали сделки, а потом не досчитывались души-другой или чего-нибудь похуже. Только полный безумец, отчаявшийся сумасшедший пойдёт на сделку с тёмными тварями.