Эра в Вечности

– Хорошая штука эти проекции, – самодовольно произнес хозяин и указал на часть шара, окрашенную в желтый цвет, – тебе не кажется, что Восточный регион портит весь пейзаж? – при этих словах он сморщившись, нажал на большой желтый кусок шара, по форме напоминавший большую лужу. Лужа внезапно превратилась в реальный проекционный мир Восточного региона. В данный момент картина показывала огромные свалки, туманный воздух, который можно было назвать непрозрачным.

Рой смиренно склонил голову.

– Вам виднее. Если ыы считаете, что он портит ыаш мир, то его надо убрать.

– С другой стороны, мне думается, что он сам себя убьет в ближайшее десятилетие. Хотя…Время показало, что мы их недооценили. Эти жители Восточного региона слишком живучи, – сказав это, он присел в подобие кресла, которое вмиг подстроилась под его удобную позу, – мы слишком долго тянули. Если бы они не так цеплялись, то мы бы давно уже очистили эту землю. Их почва очень богата. Возможно, покопавшись в ней тщательнее, мы найдем что-то доселе неизведанное. А из Восточного региона мы можем сделать райский уголок. Северный регион отслеживает Совет. Проследи за ними, они не должны делать ошибок. Время не ждет, иди.

Рой вышел, оставив хозяина в любимом им одиночестве. О чем же думал этот властный? Сегодняшнее утро явно нравилось ему – панорамный вид на построенный еще его отцом Ангруд успокаивал его. Комната его мыслей была просторна и великолепна – мечта любого мыслителя. Три стены из четырех были прозрачными настолько, что казалось, что стекла нет. Четвертая стена была из гладкого камня, и она была просто белой стеной, в ней была искусно замаскирована дверь, из которой недавно появился Рой. Посреди комнаты было только кресло. Ведь он не любил ничего лишнего. Комната располагалась на самом верху, благодаря чему вид возвышался над всеми крышами. И это тоже успокаивало его.

Прошлые сутки выдались насыщенными, и поэтому сегодня Он решил посвятить день разгрузке. Он – это мужчина лет двадцати восьми, Он же и есть тот хозяин. Его власть делала его поведение и старше лет на десять при всей внешней молодости. Волевой подбородок, четко отточенные черты, рост чуть выше среднего – внешность его относилась к аристократическим типам лица. При этом его темно-карие глаза привыкли выдавать только холодный или гневный взгляд. Если есть среди людей те, кто убивают одним взглядом, то они без вопросов признали бы его первенство в этом вопросе. Если бы им еще дали выбрать.

Кто же этот мужчина, который имеет право играть судьбами целого региона? Неужели один из членов Главного Совета? Близко, но не в точку. Главный Совет был Всеобщим Органом Управления Миром, и выше его нет никого. Так думают все. И будут думать. Потому что он так хочет. Масштаб его власти вот уже как двадцать лет велик до невозможного – вся Земля принадлежала ему. Регионы, края, все, что окружает человеческий взор, и то, что попадает на карту мира, управляются одним кивком головы этого властного Повелителя. Человек ли он? Самый настоящий. Знали ли люди, что ими управляют? Нет. С древних времен люди постепенно освобождались от монархов, завоевателей. Казалось, что уж сейчас они были свободны и могли делать что угодно. Но не тут то было. Видимая свобода была лишь ширмой умелого человека, самого крупного манипулятора, пожалуй, всех времен. Потому что мир не помнит ни одного человека, который правил бы всем миром и делал это так, что никто не догадался. Истинная власть, Великая Игра одного человека. То, что казалось невозможным в этом мире, где каждый хочет урвать себе кусок. Сказочные миллиардеры, Главный Совет, сильные мира сего, выставленные напоказ – все они подобны красивым актерам, которым достаются аплодисменты, цветы, подарки. Но кончается спектакль, опускается занавес, гаснет свет и появляется генеральный спонсор. Он не получит того, что получают они, нет. Он даже неизвестен. Он всего лишь дал этому спектаклю, сценарию и актерам шанс существовать, блистать. И, если ему будет нужно, то они выступят еще раз. Конечно, он не получит их цветов, признания и известности, это ему не надо. Он отлично понимает, что вместе со всеми словами восхищения, актеры получат зависть, ненависть и останутся на виду у недоброжелательной публики… Его устраивает это. Его – молодого человека с древним именем Кадор.

Маленькие люди

Нет проблем! Я увольняюсь! – Эра спокойно сидела на стуле в кабинете главного редактора и смотрела прямо на его взбешенное лицо. Эра нащупала в руке, спрятанной в кармане, плоский квадрат – ее талисман еще с детства. Он был невероятно гладким, его поверхность успокаивала. Талисман представлял собой квадрат, поделенный изнутри на четыре части. Она уже и забыла, откуда он у нее появился. Наверное, отец покупал. Она брала его с собой на важные случаи. Вот и сегодня был такой.

Как уже было сказано, Трукей был зол. Жилки на его шее говорили о возможном взрыве. Красный как помидор, он был взбешен, но в то же время было видно, что он со всех сил старается владеть собой и ситуацией. Но последняя, к сожалению, вышла из-под его контроля.

– Давайте поговорим как люди. Вы пришли к нам на работу с намерением работать. Так, правильно я понимаю? – говорил мистер Трукей медленно, буквально выцеживая слова из ротовой полости, – так почему вышло так, что вы не вышли на работу три дня подряд? Объяснитесь, пожалуйста. Компания из-за вашей безответственности потеряла крупного клиента, который должен был переговорить с вами.

Эра разглядывала в этот момент картину, которая висела прямо над редакторским креслом. Она изображала прекрасный пейзаж, наверное, где-то из Южных регионов, судя по обилию растительности, подумала Эра. «А ведь такая красивая картина.… Совсем не подходит ее хозяину». Услышав, что словарный поток прекратился, она поняла, что он ждет ее ответа.

– Да, я пришла к вам работать. И хоть я проработала у вас всего полгода, я считаю, что сделала за это время больше, чем некоторые делают по два-три года. Во-вторых, просьбу предоставить мне трехдневный отгул я отправила вам на почту еще неделю назад. Обратиться к вам лично меня не допустили, сказав, что вы жутко заняты и будете злиться, – Эру забавляло отвечать по полочкам, – в-третьих, от этого вашего клиента вам стоило избавиться уже давно. Вы сами ранее жаловались, что он бывает нечестен в расчетах. Так?

Мистер Трукей встал со своего кресла и стал нервно расхаживать позади него. При этом его лицо меняло окраску от розового до красного. Так он прошагал метров двадцать, затем остановился и посмотрел на Эру.

– Насчет твоих заслуг я не спорю, они есть. За это тебя и поощряли соответственно. Твое письмо я не читал, к сожалению. Тебе надо было зайти ко мне все равно. Думаю, ты и сама это понимаешь. А насчет клиента – это твой жесткий прокол. Какой бы он не был – твоя задача обслужить его лучшим образом, – отчеканил Трукей, довольный столь систематической раскладкой.

«Да что ты говоришь…ты же сам его посылаешь не жалея выражений. Ну конечно, тебе же надо доказать, что ты в любом случае, прав». Вслух она произнесла:

– Боюсь, мы с вами разошлись во мнениях и никак не сойдемся. Я вижу в этом проблему. Думаю, будет хорошо, если я оставлю свой пост. Все равно, вы не намерены понимать меня, как и я не приму вашу точку зрения, – сказала Эра притворно-вежливым тоном.

Мистер Трукей, как и всякий начальник любил, когда слово оставалось за ним. Этот разговор, как начался не в его пользу, так, видимо, им и заканчивался: не в его пользу. Хоть он и не горел желанием работать с этой строптивой девчонкой, все же ему хотелось, чтобы на дверь указал он сам. А тут еще и извинений никаких.

– Отлично, что ты сама понимаешь, что я не могу тебе позволить оставаться здесь, Эра, – поспешно ответил Трукей, чтобы хоть как-то поднять себе самооценку, – я рад, что мне не пришлось тебе это объяснять. Удачи на новом рабочем месте! Не забудь про передачу кому-нибудь из журналистов твоих сделанных работ.