Тварь

А во-вторых, нет никаких достоверных сведений о нападениях сирен на человека. Больше того, во всех источниках, в которых упоминается этот вид тварей, особо отмечается их покладистый и дружелюбный нрав. Где-то я даже читал о том, как дети из деревни, неподалеку от которой появлялась сирена, кормили ее с рук фруктами и овощами.

Охотились на них из-за хвостов, точнее, из-за рубинов, которые в этих хвостах скрывались. А так как они подпускали к себе людей довольно близко, убивать их было совсем несложно.

Конечно, никакой статистики не велось, и никто толком не знал и не знает точной численности тварей, но сирены, раньше встречавшиеся чуть ли не в каждом лесу, теперь не появляются вовсе. Поэтому есть мнение, что их истребили полностью.

И с чего вдруг спрашивается именно здесь и сейчас мне увидеть во сне сирену? Наверное, все дело в записке. Я вынул бумажный квадратик из кармана куртки. Да, о сиренах всегда говорят только в женском роде, наверное, из-за названия. И да, "не опасна" - больше ни о какой твари так не скажешь. На счету даже самых безобидных озерных коровок есть с полсотни искалеченных и убитых людей. За следующими в списке летучими скатами уже пара сотен. А дальше счет идет на тысячи.

Я спрятал записку обратно в карман и вышел из комнаты. Дверь за моей спиной закрылась с тихим щелчком, и только тут я сообразил, что коротышка не оставил мне ключ-карту. Плохо, что еще сказать - свой рюкзак с оружием я оставил там.

Но машинально похлопал себя по бокам - да, ножны с охотничьим ножом под правой рукой и с метательным кинжалом под левой все-таки не забыл. Первое правило Охотника - никогда не ходи без оружия. Я ухмыльнулся про себя. И никакие металлоискатели нам не страшны. Даже сверхчувствительные сканеры в аэропортах, которые безошибочно определяют металлические крепления в полимерных кардиостимуляторах, не реагируют на меня с полным рюкзаком оружия. А эти допотопные пищалки вообще ни на что не способны.

Я вошел в указанную коротышкой дверь, спустился по винтовой лестнице и очутился в просторном светлом зале. На больших окнах вдоль трех стен легко подрагивали почти невесомые занавески. Да, провинция, совсем не боятся ни террористов, ни снайперов, ни крылатых тварей. Я вздохнул с сожалением. В столице уже давно строят здания с крошечными оконцами, похожими на бойницы. Даже у меня в квартире такие. А я люблю солнечный свет и воздух.

Собственно, ради возможности почаще бывать на природе я и устроился в комиссариат - при одной мысли о необходимости сидеть в закрытом офисе с крошечными оконцами или на заводе на глубине около пяти метров под землей мне становилось дурно.

- Доброе утро, - поприветствовал меня здоровенный лысый мужик в черном костюме и с длинными черными усами, свисавшими до самого его подбородка.

Мужик сидел во главе длинного стола, поблескивавшего ламинированной столешницей и хромированными ножками в свете от окон.

Я чуть поклонился и прижал правую руку к груди - как положено по этикету:

- Доброе утро, Павел Григорьевич.

Коротышка, суетившийся тут же возле стола, удовлетворенно закивал и с подобострастной улыбкой уставился на своего шефа.

- А вы, если я правильно понимаю, господин С? - заказчик прищурился на меня, покрутил кончик правого уса и указал мне место рядом с собой.

Коротышка низко поклонился, отодвигая для меня стул. Как и положено, я поблагодарил его одним кивком.

- Господин С - это значит Сергей? Или Степан? - Павел Григорьевич хитро улыбнулся.

- Нет, - ответил я, хотя колкость так и просилась на язык. - Сейчас Охотникам присваивают инициал, который никак не связан с их именем при рождении.

- О! - вскинул кустистые брови заказчик. - Значит, у меня нет никаких шансов узнать ваше настоящее имя?

- Оно вам ни к чему, - спокойно ответил я. - Комиссариат не приветствует установление личных отношений между заказчиком и Охотником.

Павел Григорьевич пожевал губу:

- Мне все равно неуютно от того, что вы обращаетесь ко мне по имени отчеству, а я к вам по инициалу, который даже не связан с вашим именем. Давайте я буду называть вас Сергеем?

- Как вам будет угодно, - усмехнулся я.

И в этот момент коротышка, на удивление легко и бесшумно порхавший вокруг стола, расставляя на нем приборы, выставил передо мной тарелку с молочной кашей. С божественным запахом. Я даже невольно прикрыл глаза.

Павел Григорьевич улыбнулся:

- Что, не кормят вас в вашем комиссариате? Так хоть у дяди Паши отъедитесь.

И расхохотался так, что даже под костюмом было заметно, как трясутся складки на его животе. Я сдержанно посмеялся. По этикету положено - каким бы остроумным ни был юмор хозяина, гости должны смеяться сдержанно, желательно даже прикрывать при этом рот, рукой или салфеткой.

- Благодарю за заботу, - ответил я, когда "дядя Паша" перестал смеяться, а коротышка выставил перед ним его порцию каши.

- Ну, а как же яичница с беконом? - вдруг жалобным голосом обратился заказчик к метрдотелю.

Коротышка улыбнулся и поклонился:

- Вам доктор запретил есть жирное и жареное.

Я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться, глядя на притворно плаксивое лицо Павла Григорьевича. Он же обернулся ко мне:

- Вот, представляете, Сережа, в своем отеле, в своем дому, можно сказать, приходится всякой гадостью давиться!

- Отчего же гадостью? - с улыбкой возразил я. - По-моему, каша очень вкусная.

- Правда? - хитро прищурился на меня заказчик. - Я специально попросил, чтобы лично для вас туда положили ваниль. И не какой-нибудь химический заменитель, а самую что ни на есть натуральную.

- Спасибо, я тронут.

Натуральная ваниль и раньше была редкостью и невероятно дорогой штукой, а сейчас, когда твари в тропиках практически вытеснили человека, достать ее вообще нереально.

Еще никогда мне не доводилось встречать людей, которые бы одной незамысловатой фразой сразу очертили мне всю местную иерархию и мое место в ней. Тонко.

- Когда же я узнаю подробности задания? - спросил я, едва коротышка забрал наши опустевшие тарелки.

К слову, свою я опустошил в два счета - такой вкуснятины мне давно не доводилось пробовать.

- Давайте выпьем кофе, и я вам все расскажу, - Павел Григорьевич грузно поднялся из-за стола.

Как я и ожидал, он оказался примерно на голову выше меня. Про плечи и живот и говорить нечего - на его фоне, наверное, я выглядел десятилетним мальчишкой.

Коротышка с подобострастной улыбкой буквально из-под земли вырос позади стула хозяина.

- Принесите нам кофе в мой кабинет, - не глядя на него, сказал Павел Григорьевич.

- Мне без кофеина, пожалуйста, - виновато улыбнувшись, попросил я.

Кустистые брови "дяди Паши" снова сдвинулись к переносице.

- Даже самые легкие наркотические вещества притупляют реакции, - пояснил я, чуть склонив голову. - Перед охотой нельзя.

- Значит, вечером будете со мной пить нормальный кофе да еще и с коньяком, - Павел Григорьевич хитро сморщил нос.

Я улыбнулся, а хозяин подхватил меня под руку и буквально вынес из столовой в широкий и тоже очень светлый коридор с огромными окнами.

- Так вы расскажете мне о задании? - спросил я, когда мы устроились в мягких уютных креслах в небольшом кабинете с камином.

Прямо напротив двери под окном стоял большой письменный стол, слева тускло поблескивали гладкими корешками с золоченым тиснением старинные книги на полках, занимавших всю стену, а справа и стояли те самые кресла и тихо потрескивали дрова в камине. Здесь пахло книжной пылью, древесной смолой и дорогим табаком.

Едва войдя сюда, я подумал, что стол стоял неправильно, что если снайпер устроится на крыше соседнего здания, он без труда рассмотрит и убьет этого Павла Григорьевича. Или меня. Эх, непуганые они в этой провинции.

- Скажите, Сергей, - Павел Григорьевич открыл бутылку коньяку и плеснул себе в чашку с кофе. По кабинету тут же поплыл сладковатый ягодный аромат, - вы застали время, когда не было тварей?