Наместный маг 2

- Верно Дым говорит. - Кивнул староста. - Ультаку повод нужен, чтобы села свободные прибрать, дань с нас брать. А уж мертвая кровь отпрыска - повод не малый.

- Что же нам теперь? - Спросил огромный мжик с пудовыми кулаками. - С воями из Ультака биться? Так ведь в Ультаке их не пара десятков! А ну как пару сотен пригонят? Что делать будем?

- Пест... ? - Не обращаясь ни к кому конкретно спросил Лык, мастер рыбного дела в селе Ведичей.

- С Песта толку будет мало, ежели до битвы дело дайдет... - На старосте скрестились непонимающие взгляды. - Рок у него. Как в смерти запачкается, так она его с собой заберет...

Лица мужиков, после этих слов, тут же стали хмурыми. В доме старосты повисло почти осязаемое чувство отчаяния.

- Как бы то ни было, но биться все равно будем. - Произнес староста, сжав руки, лежащие на столе в кулаки. - До последней крови будем! Клич по слам соседним кинем. Кто воями богат - поможет.

- Пест тоже в бой пойдет... - Четко обьявил Дым. - Не удержишь ты его, старшой. А он подсобит в бою, как Аккилура нам подсабливала...

- Чем он подсобит? - Спросил один из мужиков, сидящих по праую руку от старосты. - Он ведь сам слово молвил, что толку с него...

- Ты старшой сам видел тьму, что с глаз его текла! - Вмешался в разговор Огниво. - Ту тьму, что Аккилуре подчинялась. Ежли Пест дело делать будет не как маг недоученый, а как ведун, за которым слово Аккилуры? Сдюжит!

Староста взглянул на Дыма. Тот молча кивнул в ответ. Он переводил взгляд с одного главы рода на другого. Все молча кивали.

- Что же выходит? Хоть свет, хоть тьма, но села уберечь надо?

- Я так вразумею... - Кивнул Дым.

- Выходит, что так... - Кивнул один из мужиков.

- Хоть с чертом бок о бок биться буду, но кровь свою под Ультак не пущу! - Огромный мужик с пудовыми кулаками стукнул по столу, от чего тот скрипнул и слегка подпрыгнул.

В вечернем полумраке, который наполнял дом рода Подова суетилась Лита. Она вертелась у печи, готовя не хитрый ужин. Ее мать тем временем сидела на лавке, за столом и не моргая смотрела в небольшое оконце. За ним смеркалось и света от лучины было больше, чем от окна.

- Мама, поешь! - Обратилась к ней Лита, ставя перед ней тарелку с парящей, ароматной кашей. Мать не прореагировала. Даже не моргнула. Лита принялась трясти ее за плече и та встрепнулась.

- А? Что?

- Мам, тебе поесть надо! Ты сегодня не ела совсем...

- Не хочу... - Почти одними губами произнесла в ответ мать, бездумно глядя в тарелку с парящей кашей.

В это время из-за печи вышел Пест. Его лицо было бледным и осунувшимся, как и лицо матери, но его глаза... Они были полны решимости.

Он прошел за стол и сел, взглянув на уже подросшую Литу.

- Ставь ужин. Мне идти надо... - Коротко бросил он ей. Лита метнулась к котлу и принялась ложить в отцовскую миску кашу. Навалив с горкой он принесла ее Песту и поставила на стол. Сама же отошла к стене и спросила оттуда:

- А куда ты пойдешь?

- Ворожить...

- А что ворожить собрался? Дело к ночи же! Не видать ничего!

Пест не ответил и замер, перестав жевать. Он взглнул на миску и проглотив произнес:

- Смерть ворожить буду. - Коротко ответил Пест. Мать подняла на него глаза и тихим шепотом произнесла:

- Не быть миру, пока мести кострище горит. Не быть прощенью, пока мести пожар не истлеет.. - Она оторвала взгляд от столешницы из обычных тесаных досок и уставилась в глаза Пста. - Не бери греха на душу, не пачкайся в смрти. Не такой ты... не таким тебя растили... Огниво - да, тот может, а ты нет...

Пест молча продолжил есть. Периодически он останавливался и начинал рассказывать.

- От лесного хозяина весть была. Конные, что у нас люд резали в Ультак вернулись, а уже следующим утром из Ультака вышли двадьцать три десятка воев пеших. - Пест закинул в рот несколько ложек каши и, прожевав ее, продолжил: Все вои в доспехах. У всех одинаковые, словно из гвардии государевой. Только у каждого на щите знак Ультака града.

Пест на долго замолчал, доедая кашу. После того, как он ее полностью доел и вымазал тарелку хлебом он поднял взгляд на мать. Та следила за тем как он есть. От ее внимания не укрылось, что Пест заглатывает кашу, не особо разбирая ее вкус.

- Двадцать три десятка воев. - Пест вздохнул и поднялся из-за стола. - Ежли жывых для боя не хватает - я мертвых звать буду... За тем смерть ворожить надо...

Пест поклонился матери в пояс и вышел из дома. Его проводили глазами мать и сестра.

- Нас убют? - Тихо спросила Лита, после того как Пест вышел из дома.

- Единый не выдаст вурдалак не сьест... - Задумчиво ответила мать, глядя на закрытую дверь. Не отрывая взгляд от двери, она обратилась к Лите: Беги к старосте, расскажи разговор наш ему. Про двадцать три десятка воев не забудь.

Она оторвала взгляд от двери и, пододвинув к себе тарелку с уже остывшей кашей, начала есть.

- Ну? Чего встала? Беги! Кому сказано? - Лита тут же сорвалась с места и скрылась за дверью.

Место захоронения села Дорожичей.

Пест стоял на вершине пологого холма. Кое-где на холме были видны свежая земля, которую недвано перекапывали. На этой же вершине находился огромный камень, размером с самого Песта. Камень был серый и местами покрытый мхом.

На голове Песта была повязана его повязка с перечеркнутыми кругами на месте глаз. Он одной рукой упирался в камнь, словно держался за него для чего-то.

Обернувшись он взглянул вниз по склону. Туда, где он начертил пентаграмму с защитными знаками. По ее углам лежали черные камешки - накопители.

Помимо пентаграммы он увидел не ясные, полупрозрачные фигуры людей. Глубоко вздохнув он обратился к ним:

- Не ученый я некромантии, а коль учили бы - не посмел бы такое сотворить. - Одна из фигур подошла к пентаграмме, начерченной на земле, и уставилась на нее. После пары секунд молчания фигур подняла голову и Пест увидел лицо. Лицо довольно старого человека. Оно хмурясь смотрело на него.

- Я это начертил для того, чтобы те из вас, ежели кто решиться помочь в битве за село Ведовское, могли в этот мир вернуться... - Пест вглядывался в лицо старика, который переводил взгляд с пентаграммы на Песта и обратно.

Пест простоял так еще минут двадцать. К пентаграмме и Песту подходили полуразмытые тени, разглядывающие его и его творение. Ни один дух не проронил ни слова. Все происходило в полнейшей тишине. Это было уже третье кладбище, на котором Пест чертил упрощенную "Звезду некроманта". И везде происходило одно и то же. К нему подходили духи, разглядывали его, слушали и уходили. Никто в пентаграмму не вошел.

Потеряв всякое терпение Пест начал говорить ни к кому конкретно не обращаясь.

- Как же так, то? Как такое быть может, чтобы предок не откликнулся? - Пест не глядел в лица духов, он глядел в землю, словно обиделся на что-то или кого-то. - Меня с малых лет учили, что над главою предок, что предок не предаст, предок поможет, предок подскажет... Предок в тружный час не бросит...

Пест утер нос кулаком, словно откуда-то появился насморк. Глаза были влажные, но слез он не обронил.

- Аль не ведаете вы, что идет вражина к селам, да такая, что села сметет и не заметит! Нет у нас воев столько, чтобы хотя бы по числу в ровень встать! - Пест начал повышать голос, словно он обвинял предков села Дорожичей в чем-то. - Я вас рабами быть не заставляю! Я вас прошу на бой прийти, только на бой! Чтобы мужики не полегли, чтобы ни один род, не приведи единый, не оборвался! Я с вас клятвы верности не прошу... я сам ее дать готов...

Пест поднял взгляд, обведя безэмоциональные лица духов и громко спросил:

- Вы пойдете за мной, на битву с вражиной из Ультака?