Нечто иное

Костя не мог найти себе работу, так как у него не было соответствующего образования. Приходилось жить на ничтожное пособие, выдаваемое людям, не принявшим «улитку» и нигде не работающим. Однако Костя не принимал «улитку» из принципа. Он прекрасно помнил то, как в будущем люди будут издеваться над изгоями. Он как-то поймал себя на мысли, что начинает тихо ненавидеть этих улиточников – как он их прозвал. Аэромобиль у Кости, естественно, отобрали, поэтому единственным средством передвижения для него были собственные ноги. Так, на своих двоих, он, потеплее одевшись, бродил бесцельно по городу с утра и до вечера. Вечером он спешил домой, чтобы не видеть ненавистное ему звездное небо. И так бы могло длиться вечно, если бы в один из дней, когда идя, по своему обыкновению, по одной из улиц города, куда глаза глядят, он не заметил, что за ним следят. Сначала Костя подумал, что ему показалось. Женщина лет сорока, в черных очках и нелепом желтом пальто, шла за ним по пятам метрах в двадцати. Он резко остановился. Женщина сразу свернула в арку огромного жилого дома. Костя двинулся дальше. Шагов через тридцать обернулся. Она снова шла за ним. Костя нырнул в проем подземного перехода метро, – как его называли по старинке, женщина последовала за ним. Тут Костя решил остановиться и пойти прямо к ней навстречу, но потом передумал. Он вдруг почувствовал что-то вроде азарта и ускорил шаг. Пройдя турникет, Костя обернулся. Она не отставала. Костя побежал вниз по лестнице. К платформе как раз подходил «Фарад» – магнитопоезд, названный так в честь ученого Фарадея. Костя пробежал два последних элитарных вагона и заскочил в открытые двери, которые сразу захлопнулись за его спиной. Женщина стояла напротив закрытых дверей. Она сняла очки и пристально смотрела на Костю своими почти черными глазами. Вдруг она улыбнулась, и в голове Кости ясно прозвучало: «Не бойся меня». Электропоезд тронулся и Костя, пройдя по полупустому вагону, сел на свободное место. Он не считал остановок. Костя сидел и думал, что он, наверное, сошел с ума. Опять голоса. Неужели все начинается сначала? Но это не звездочет. Уж его-то скрипучий, противный голос Костя узнал бы из тысячи. «Станция Подольская, конечная», – возвестил женский голос диктора. Костя вышел на перрон и посмотрел по сторонам. Надо было возвращаться обратно. Подольска Костя не знал, да и время было около семи вечера, скоро начнет темнеть. А так можно бы побродить по улицам этого города. Костя развернулся. Прямо перед ним стояла та самая женщина в желтом балахоне.

– Что вам надо? – Костя был поражен тем, как она смогла оказаться именно там, где вышел он, тем более следующий фарад еще не подходил, вернее, не подлетал, беззвучно паря, над монорельсом.

– Мне и не нужен поезд, – вдруг произнесла женщина.

– Вы что, читаете мысли?

– И это тоже. Я знала, где ты выйдешь, и добралась сюда на аэротакси.

– Но кто вы?

– Вы Костя? – не ответив на вопрос, спросила женщина.

– Да, а с кем все-таки имею…?

Шум голосов людей, вышедших из вновь прибывшего фарада, заглушил Костин вопрос. Женщина указала на лестницу подземного перехода. Молча, они вышли на улицу.

– Скажите мне, Костя, могу ли я называть вас на «ты»? – спросила женщина, уверенно шагая в сторону парка метрах в тридцати, где под замершими липами виднелись занесенные снегом скамейки.

– Да, пожалуйста.

– Вот и хорошо. Нам надо поговорить, Костя. О многом поговорить. Не буду больше испытывать твое терпение. Меня зовут Лия. Я дальняя родственница Насти.

– Насти? – Костя остановился, словно его пришпилили к месту. К горлу подкатил ком, а сердце бешено заколотилось.

– Да, – спокойно ответила Лия. – Пойдем, пойдем. – Она слегка подтолкнула опешившего Костю в спину. Я нашла тебя через Настиных друзей, но сама она ничего об этом не знает.

Через несколько секунд Костя и Лия уселись на скамейку, стряхнув с нее снег.

– Для начала скажи мне, ты слышал что-нибудь, когда зашел в вагон?

– «Не бойся меня». Это был ваш голос, – ответил Костя.

– Так я и думала. Ты – индиго.

– Что такое это индиго?

– Последнее время на Земле рождаются люди с феноменальными способностями, о которых они, впрочем, не все знают. Они рождались и раньше, но мало. Сейчас значительно больше. Чуть ли не каждый второй ребенок. Значит, грядут перемены.

– Какие? А-а, ледниковый период, – предположил Костя.

– Не только. Услышать зов звездочета мог только индиго. Ведь Фиор так тебе представился?

– Вы знаете его?

– О да, – вздохнула Лия, – приходилось встречаться с этим одержимым маньяком и убийцей в прошлом. Поэтому ничего хорошего нас впереди не ждет.

– Но кто вы?

– Я уже сказала.

– Зачем вы меня нашли?

– Тебе небезразлична судьба Насти? – Лия заглянула Косте в глаза.

– Я люблю ее! Но ее, а не то чудовище, которым она является сейчас.

– Она стала такой не по своей воле, Костя. Это месть, которую Фиор вынашивал тысячелетиями. Он ненавидит наш род… но это длинная история. И здесь нет твоей вины, что он впутал тебя в нее, использовав в своих мерзких целях. Ты и Настя – вы жертвы этой мести. И потом, она беременна от тебя, Костя.

– Что? – Костя вскочил со скамейки, но тут же взял себя в руки и сел обратно, обхватив руками голову. – Насте можно помочь? – спросил Костя после нескольких минут молчания.

– Это я и хотела узнать у тебя. Просто отомстить – слишком маленькое дело для Фиора. Он задумал что-то большее.

– У меня? – удивился Костя.

– Именно. Пребывание его жизни в твоем теле не могло не оставить следа. Мы можем узнать его планы путем транспсихоэнергетического сеанса. Так сказать – поскрести по сусекам твоей ауры. Но ты очень слаб для его выполнения. Тебя надо подготовить.

– Я согласен, Лия. Что я должен делать?

Лия встала и зашагала в сторону подземного перехода. Костя некоторое время так и сидел на скамейке, смотря вслед уходящей, странной женщине и пытаясь осмыслить только что услышанное. Лия шла не оборачиваясь.

– Подождите, – крикнул Костя и быстро зашагал, а затем побежал догонять Лию. – Я действительно смогу помочь ей? – спросил Костя, поравнявшись с женщиной.

– У меня пока нет ответов, Костя, но что-то подсказывает мне, что ты сыграешь определенную роль в игре, затеянной Фиором, в судьбе Насти и ваших с нею детей.

– Детей? – удивился Костя.

– Да. Их будет двое.

Лия и Костя спустились в метро. Вскоре они доехали до центра города и вышли на перрон станции «Площадь Революции». Лия молчала, а Костя не осмеливался что-либо спрашивать у нее. На него нахлынули воспоминания о встрече с Настей. Ее красивое лицо, застенчивый взгляд, вкрадчивый голос. Их близость, испытанное невероятное блаженство и… Костю передернуло, скулы сжались так, что их свело судорогой. «Звездочет! – процедил Костя сквозь зубы. – Ненавижу тебя!». Лия села на скамью и закрыла глаза. Костя уселся рядом.

– Мы кого-то ждем? – спросил он.

– Закрытия метро, – бросила Лия.

Костя пожал плечами и стал рассматривать выложенные фресками своды арок проходов на перрон, узорчатый потолок, стоящие в нишах стен бронзовые скульптуры рабочих и крестьян, людей в странной военной форме, держащих в руках примитивное оружие давно минувших дней. Странно, почему он никогда раньше не рассматривал их. Метро было, пожалуй, единственным местом в городе, которого не коснулся технический прогресс. Разве что поезда-фарады стали бесшумными и высокоскоростными, с комфортабельными вагонами для элиты и простыми, но все же удобными – для низших слоев общества. Минимум рекламы на стенах. Странно, но и люди, зайдя сюда, под землю, вели себя более сдержанно и культурно, чем на поверхности. Пусть они спешили, пусть взгляды их были какими-то отсутствующими, но зато здесь не было видно наркоманов и пьяных, бомжей, плюющихся под ноги, курящих и пьющих пиво прыщавых подростков, сбивающихся в кучки, рекламщиков, пытающихся всунуть тебе в руки ненужную вещь или газету. Стоило подняться наверх, и ты попадал в какой-то другой мир – мир невежества и порока. Костя посмотрел по сторонам. Вестибюль был пуст, если не считать поломоечной машины, медленно двигающейся вдоль перрона, с восседающей сверху на ней женщиной. Голос невидимого диктора объявил о том, что необходимо покинуть станцию, которая будет закрыта через десять минут. По направлению к Лие и Косте с другого конца вестибюля шли двое полицейских. Поравнявшись со скамейкой, где Лия и Костя сидели, они попросили покинуть станцию метро, замерев на месте и показывая всем своим видом, что они ждут. Лия открыла глаза и пристально посмотрела на них. Те, как ни в чем не бывало, развернулись и пошли дальше, как будто никого не встречали.