Волчье сердце

Увидев первого прибывшего, она с удивлением поняла, что он не был тем подкреплением, которое она ждала. Скорее всего, это был вестник, который мчался, словно ветер. Сначала Халдрисса подумала, что каким-то образом Гаррошу удалось приблизиться к границе и он собирается атаковать заставу сзади, но наездник не выглядел испуганным, спрыгивая со своего запыхавшегося ночного саблезуба.

— Помощь идет! — крикнул он ей, не обращая внимания на то, что другие тоже услышали его торжествующий крик. — Орда заплатил за Среброкрылых!

— О чем ты говоришь? — спросила Халдрисса, когда подошла Денеа вместе с остальными. — Разве подкрепление из западных застав уже в пути?

— Да, как и многие другие, командир! Как и многие другие! Наши корабли приплыли сегодня утром! Все высадились на берег и отправились к опорному пункту Орды — заставе Зорам’гар, где не встретили сильного сопротивления!

– ‘Высадились на берег’? Что ты имеешь в виду? Кто? Откуда это подкрепление?

— Из Дарнаса! Ваш посол добрался до Дарнаса!

— Арадриа? — выпалила Денеа. — Она жива?

Радость наездника мгновенно исчезла:

— К сожалению, она смогла рассказать все, что знала, а затем ее душа присоединилась к Матери Луне.

— Молодчина, — отметила Халдрисса. — Мы никогда ее не забудем.

— За ее жизнь заплатят, по меньшей мере, десять орков, — прорычала Денеа.

У командира не было времени на подобные разговоры. Ведь во время битвы у воина остается лишь одно желание — просто выжить. Она спросила у наездника:

— Их возглавляет генерал Шандрис?

— Нет, хотя она тоже приехала. — Ночной эльф не смог сдержать улыбку. — Экспедицию возглавляет сама Верховная жрица!

— Верховная жрица? — Все вокруг выглядели ошеломленными. Халдрисса не могла поверить своим ушам. — Тиранда Шелест Ветра в Ясеневом лесу?

— Да… и скоро она будет среди нас. Она обещала!

Эта новость очень обрадовала Часовых. Верховная жрица, говорящая от имени Элуны в Азероте, не только узнала об опасности, которая угрожает ее подданным, но и лично приехала сюда, чтобы привести их к победе над Ордой.

— Орки зря бездействовали, — с наслаждением произнесла Денеа. — А вы правильно сделали, что заставили нас отступить, командир! Сейчас они заплатят за Среброкрылых… заплатят в сотни раз больше!

Халдрисса тоже так думала. Гаррош Адский Крик — достойный противник, но против Тиранды Шелест Ветра, которая имела десяти тысячелетний военный опыт, у орка не было никаких шансов. Окончательная победа будет за Альянсом, убеждала себя Халдрисса.

Но в тоже время… она продолжала смотреть в сторону врага и не прекращала удивляться их поведению.

Должно быть, сейчас она уже в Ясеневом лесу, — думал расстроенный Малфурион. — Она в Ясеневом лесу, пока я гоняюсь за призраками…

Но это было не совсем так. Майев со своим братом проводили основное расследование, в то время как Малфурион тратил большую часть своего времени, пытаясь понять причины происходящего с Высокорожденными.

Из-за отсутствия успехов в расследовании Высокорожденные злились все больше. Поэтому они начали свое собственное расследование, особенно Вар’дин. К сожалению, из-за этого у них возникли разногласия со многими жителями Дарнаса. Малфуриону уже один раз пришлось вмешаться, чтобы остановить кровопролитие.

Даже Мордент уже терял терпение. Он и Малфурион находились на окраине лагеря Высокорожденных, потратив три безрезультатных часа на обсуждение дальнейших действий.

— Верховный друид, я достаточно долго старался сдерживать нашу молодежь, вроде Вар’дина. Но сейчас я больше не буду этого делать.

Малфурион очень хорошо помнил, как Вар’дин чуть было не использовал свою магию на сердитых ночных эльфов, которые его окружили. Они на него рассердились после его высокомерного допроса и явных угроз по поводу произошедших двух убийств:

— Мы делаем все, что от нас зависит. Майев…

— Одна из лучших в своем деле. Я знаю о ее репутации. Но не вижу ничего, что бы ее подтверждало. Она приставала к нам снова и снова с различными вопросами, некоторые из которых подразумевали то, что убийцы находятся среди нас же. Если это то лучшее, что она может делать для этого дела…

— Мордент, она допрашивала всех. Просто она очень дотошная, — вздохнул Малфурион. — Я поговорю с ней и пойму, если что-то не так.

— По крайней мере, ее брат более тактичный, но такой же бесполезный. Однако он хотя бы проявляет должное уважение.

Верховный друид воздержался от комментария. Джерод действительно был более тактичным.

— Мы найдем виновных.

— Как скажете, — с сомнением произнес Высокорожденный. — Прощайте.

Малфурион кивнул в ответ и пошел назад в Дарнас. Однако не успел он сделать пару шагов, как почувствовал, что снова был не один. Он оглянулся, но никого не увидел. Тогда Малфурион внимательно осмотрел путь перед собой.

Впереди в доспехах стояла она. Окутывающий ее плащ делал ее образ темным и зловещим, который время от времени устрашал даже Иллидана.

— Верховный друид Малфурион, — поприветствовала его Майев.

Он повернулся и посмотрел туда, где разговаривал с Высокорожденным. Малфурион и Майев были очень близко к тому месту:

— Что вас сюда привело?

— Пара вопросов относительно убийств, которые я хочу задать Вар’дину или его господину. Кажется, я что-то поняла.

— Ты что-то выяснила?

Она вздохнула:

— Я не хотела бы об этом рассказывать, пока не буду точно уверена.

Малфурион не стал настаивать, но продолжал сомневаться в правильности ее намерений:

— Тебе обязательно нужно с ними поговорить?

Майев усмехнулась:

— Неужели я им надоела?

— В этом нет ничего смешного.

Сестра Джерода снова стала серьезной:

— Вы правы. В обеспокоенности Высокорожденных нет ничего смешного.

— Без этих вопросов никак не обойтись?

— Я ничего не делаю просто так. И не переживайте, я не собираюсь их расстраивать настолько, чтобы они захотели пойти в Дарнас. Я слышала о Вар’дине. С ним могут возникнуть проблемы.

— С ним все будет хорошо, если виновные будут найдены.

Она нахмурилась, но ответила:

— Надеюсь, что вы правы.

— Майев, будь осторожна.

— Непременно.

Слегка кивнув, сестра Джерода пошла дальше. Малфурион пару секунд смотрел ей вслед, но она не оглянулась.

Он помотал головой. — Долг прежде всего, даже если придется рисковать жизнью.

Внезапно Малфуриона охватило огромное чувство вины. Ведь по большей части именно из-за него она стала настолько одержима своими заданиями. Она охраняла его брата на протяжении 10 тысяч лет, потому что Малфурион сжалился над Иллиданом. Верховный друид чувствовал огромную ответственность за Майев; он не хотел, чтобы она снова страдала.

А если она своими вопросами слишком разозлит Высокорожденных, то очень вероятно, что она сильно пострадает.

Оставшись снова один, Малфурион в полной мере наслаждался спокойствием леса. Он все больше и больше хотел просто сесть где-нибудь и помедитировать… или даже на какое-то время погрузиться в Изумрудный Сон.

Но сейчас было не до этого. После Катаклизма появилось много дел, требующих внимания друидов и Малфурион должен был их правильно распределять. Но самым важным было то, что Тиранда сейчас возглавляла ночных эльфов и их союзников в битве против Орды. Если ей понадобится его помощь, то Малфурион был готов пожертвовать даже своей жизнью ради нее.

Его поприветствовал местные деревья. Они были благодарны за его появление по большей части из-за Высокорожденных, которые поселились неподалеку. Из-за заклинателей лес стал настороженным; деревья особенно могли чувствовать, насколько опасна их магия.

Верховный друид постарался успокоить деревья. Однако все, что он мог им сказать — это то, что Высокорожденные не будут использовать вокруг них опасные заклинания. Ведь Малфурион обещал относиться к народу Мордента с пониманием, а это означало, что он позволил им иногда практиковать свою магию… но только в ограниченной мере и только на указанной территории недалеко от их лагеря, где друиды приняли все меры безопасности. Верховный маг контролировал большую часть своего народа, но, как было известно Малфуриону, за некоторыми, такими амбициозными как Вар’дин, нужно было присматривать дополнительно. Даже здесь Малфурион чувствовал отголоски какого-то заклинания тайной магии. Вскоре после убийств Верховный друид поговорил с Мордентом о том, чтобы Вар’дин использовал свою силу только в рамках дозволенного.