Страница 20 из 21
– Не стоит совершать необдуманных поступков, – застучало в висках. – Перед тобой вечность. Стоит ли отказываться от нее из-за обидных слов и действий человека, встреченного на пути. Он шел рядом с тобой, притворяясь искренним. Дорога пошла в гору, человек отстал, струсил. Не тяни его за собой. Ему не нужна эта вершина. Он покорит другую. Возможно, покорит. А если нет, это уже не твоя забота. Ты ушла, он остался. Забудь о нем, как о воде, бегущей вниз с горы. Забудь, забудь, за-а-а-бу-дь…
– Забуду, – прошептала тогда Эльза, вытирая слезы. – Забуду.
Ей это почти удалось. Поэтому она не станет вспоминать о протекшей воде. Не будет полосовать ножом по зарубцевавшейся ране. Им с Марселем есть о чем поговорить и без этих откровений. Пусть их сердца переполняет радостный восторг от сопричастности к природе, а все проблемы пусть остаются за чертой, за горным перевалом, в другой жизни, в другом временном измерении. Эльза чувствовала, что у Марселя тоже есть шрам на сердце, поэтому он так живо реагирует на ее слова о верности и предательстве. С таким вниманием слушает ее, слыша между строк.
Эльза была права. Марсель с трудом сдерживался, чтобы не рассказать о том, как стоял на краю вершины и смотрел на острые камни у подножья горы. Инстинкт самосохранения удержал его от неверного шага.
– Как хорошо, что тогда я одумался. Какое счастье, что тогда я струсил, – улыбнулся он. – Жизнь только начинается. Наша новая жизнь будет наполнена новыми впечатлениями, яркими красками и восторгом. У нас с вами целых восемь дней! Целых восемь дней, а потом…
Он знал, что будет потом, но не решался признаться себе в этом знании. Прикрывал его незнанием, неведением, дарящим надежду, помогающим отыскивать новые тайны в новом дне. Марсель уже не мог представить свою дальнейшую жизнь без Эльзы, без вершины Зойлинг, без каменных теплых ладоней, в которых так удобно сидеть и размышлять о вечности.
Ронское вино, которое Марсель привез с собой из провинции Прованс, закончилось на восьмой день их с Эльзой совместных прогулок.
– Его было столько, сколько нужно, – сказала Эльза. – Пришла пора прощаться.
– Вы верите в то, что это необходимо? – спросил Марсель, глядя в ее погрустневшие глаза.
– Не верю – знаю, – ответила она, потупив взор. – Вам пора возвращаться в Прованс, мне – в Мадрид, а через год…
– Мы можем встретиться раньше, – сказал он. – Встретиться за горной чертой.
Она вздохнула. Подкативший к горлу ком не дал ей сказать, что она знает про их невстречу. Знает, что там за горной чертой в его жизни для нее не останется места. Не будет времени на встречу. Поэтому лучше об этом не думать. Лучше думать о том, что их встреча на вершине Зойлинг – уже счастье, подарок судьбы… Самый дорогой подарок. Самый…
Впервые за восемь дней они спустились с вершины вместе. Марсель шел впереди, помогая Эльзе преодолевать трудные места. Потом они долго сидели на ступенях домика егеря. Сидели молча и смотрели на обмелевшую реку. А вечером состоялся прощальный ужин при свечах.
– Я буду скучать без вас, Зойлинг, – прошептал Марсель, прикоснувшись к ее щеке.
Эльза растерялась, не посмела обнять его, хотя безумно этого хотела. Прошептала:
– И я… – шагнула за порог своего номера.
Она долго стояла, прижавшись спиной к двери. Хотела побежать за Марселем, но вспомнила, что не знает, в какой гостинице он остановился. Она не удосужилась спросить его об этом. Было не важно тогда, а теперь уже не нужно. Завтра утром она сядет за руль своей маленькой золотистой Хонды и уедет в Зальцбург. А Марсель отправится в Прованс. И, возможно, возможно, возможно, они встретятся здесь через год. Но, возможен и другой финал истории Зойлинг…
Марсель провел рукой по двери, за которой скрылась Эльза. Знал, что она стоит с той стороны. Гладил дверь, словно гладил ее спину. Мог постучать. Не посмел. Побоялся разрушить хрупкий мир, в котором они жили эти восемь удивительных дней. Марсель вышел из гостиницы, подошел к машине Эльзы. Прикрепил к лобовому стеклу конверт и на цыпочках вернулся обратно. Постоял у двери Эльзы. Послушал тишину. Мысленно пожелал ей спокойной ночи, вошел в свой номер. Лег на кровать. Сна не было. В окно заглядывала полная луна и загадочно улыбалась.
– До завтра, Зойлинг, – прошептал Марсель и закрыл глаза.
Пролежав всю ночь без сна, Эльза поднялась на рассвете. Бросила в багажник чемоданчик, села за руль. Увидела на лобовом стекле конверт. Улыбнулась:
– Что бы это значило? Наверное, послание от господина Марселя Паньоль. Но, как он узнал?
Эльза вышла из машины. Взяла в руки конверт, на котором ровным почерком было написано: «Эльзе Мистраль».
– О, вам известна моя фамилия? – улыбнулась она, вскрывая конверт. – Интересно, какие еще сюрпризы вы мне приготовили, господин Паньоль?
«Буду ждать вас в саду Мирабель каждую субботу с двенадцати до четырнадцати. Ваш Марсель Паньоль. Грюсс Готт, Эльза!»
Эльза сложила листок, прижала его к губам, рассмеялась. Закрыла машину и пошла в горы. Уезжать не хотелось. Никто не ждал ее там, внизу, за горным перевалом. Никто ее не гнал из этих мест. Никто… Она могла пробыть здесь столько, сколько захочется. Она могла вернуться в Зальцбург в любое время. В любое…
Марсель вышел из номера. Постоял у двери Эльзы. В ее номере было тихо.
– Неужели, вы еще спите, Зойлинг? – спросил он мысленно. – Хороший у вас сон. Ну что ж, не стану вас тревожить. Пусть останется тайной наше соседство. Через неделю я увижу вас в саду Мирабель. Через неделю…
Марсель провел рукой по двери, вышел на улицу. Машина Эльзы стояла на месте, а конверт исчез. Марсель усмехнулся:
– Вы встали с рассветом, как всегда. Я знаю, где искать вас, Зойлинг. Но…
Он открыл багажник, бросил туда сумку, задумался. Уезжать не хотелось, но обстоятельства заставляли. Он обещал Клоду вернуться к полудню. На вечер был заказан ужин в ресторане. Деловую встречу с партнерами никак нельзя было пропускать. Никак нельзя… Марсель вздохнул, сел за руль.
– Нет. Я не могу уехать сейчас. Не могу, – воскликнул он, сжав виски. – Что вы делаете со мной, Зойлинг? Вы заставляете меня менять все мои планы. Все…
Он позвонил Клоду, извинился за то, что не сможет приехать в Зальцбург в назначенное время. Попросил начинать ужин без него. Клод попытался что-то возразить. Марсель не стал его слушать, выключил телефон. Отключился от внешнего мира, чтобы ничто не отвлекало его, ничто не напоминало о существовании другой реальности, ждущей его за перевалом. Сейчас ему не хотелось думать ни о чем, кроме вершины Зойлинг.
Марсель думал о том, что не станет подходить к Эльзе. Он просто посмотрит на нее издали и уйдет, не сказав ни слова. Но, увидев ее, в каменных ладонях, не смог сразу уйти. Он стоял и смотрел из-за дерева на плачущую Эльзу. В ее скорбной фигуре было столько грациозного величия, словно она была каменным изваянием, молчаливой, плачущей скальной породой, которую невозможно спросить о причине слез. Которой можно только восхищаться.
– Ах, Марсель, что же нам делать? – прошептала Эльза. – Что же нам теперь делать?
– Жить, – прошептал он.
– Жить, – повторила она. – Но как, как?
Она подняла лицо к небу, закрыла глаза, что-то зашептала, молитвенно сложив руки.
– Я тоже не знаю, как мне теперь жить, – вздохнул Марсель. – Пока не знаю, но…
Он повернулся и пошел вниз, решив, что не стоит торопить события. Они с Эльзой попрощались. Новая встреча будет за горами. Непременно будет.
Марсель написал Эльзе еще одну записку и уехал. Уехал в другую реальность…
Эльза спустилась с горы после полудня. Она шла медленно, часто останавливалась, стараясь вобрать в себя все запахи и звуки. Она знала, что обязательно останется что-то, что она упустит, не заметит. Пусть. «Нельзя объять необъятное».
Эльза выпила чашечку кофе в «Домике егеря», покормила лебедей и пошла к машине. Записку Марселя она вновь увидела не сразу. Долго смотрела на нее через лобовое стекло, думая о том, что голос Марселя на вершине ей не почудился. Он тоже был там. Он стоял и смотрел на нее из-за дерева. Он не посмел нарушить таинство прощания. Она бы тоже не посмела выйти из тени деревьев, если бы увидела его на вершине, если бы он пришел туда первым.