Страница 4 из 18
«Соответствующие органы» выдадут вам свидетельство о расторжении брака, фамилия мужа (жены), взятая при вступлении в брак, по желанию разводящейся сменится прежней, «девичьей», и потекут, мало-помалу, иные дни, полные иных надежд и очарований.
Главное, что имущество поделено по справедливости.
В этой связи мы можем говорить о том, что брак как процедура зародился с первым государством, как с первым лучом солнца: понадобилось властям навести порядок в интимной сфере – и узаконили.
Любовь…
Любовь, говорит опыт поколений, – чувство довольно подслеповатое и дальше предмета своего, как правило, ничего не видит, живет сегодняшним днем. Может ли государство со своими обширными планами на нас и наших детей полагаться на эту подозрительную во всех отношениях гражданку? Долговечны ли браки по любви?
Советская и мировая социология думала над этим вопросом не один десяток лет и так ничего значимого и не придумала.
Без любви не устоит ни один брак, твердила она. Оттого одним из образов истинно советской любви стал престарелый профессор, уходящий со стопкой книг и конспектов от старой жены к молодой аспирантке. Подобный перебежчик будто и не видит, что это и есть та самая «седина в бороду, бес в ребро», не подозревает, как смешон и подл в эту минуту, что «любовь» его не строит, а только разрушает, и потому не имеет права на звание любви, но только похоть, старческая и унизительная.
Случайна ли пословица о том, что на чужом несчастье счастья не построишь?
Счастливой при подобном исходе может быть, пожалуй, лишь аспирантка, которой перепадет несколько крошек из профессорского пайка да сомнительная слава «разлучницы», которых на Руси порой бивали всем женским кагалом.
Советский Союз так и не смог (не успел) решить для себя вопрос о том, должен ли быть в браке хотя бы крошечный элемент расчета. Влюбленному сама мысль об этом кажется кощунственной, но стоит чуть выйти из летучего, волшебного, а порой и откровенно мучительного состояния влюбленности, как назойливый вопросик возникнет вновь – должен ли?
Ларчик открывается просто: некоторые браки по любви обречены чуть ли не заранее в силу бытовых, социальных, психологических и экономических причин. Поэтому некоторые варианты супружества не мешало бы, во избежание неподъемных трудностей, хорошенько обдумать еще до брака. И здесь активное участие разумных родителей как нельзя кстати.
Первый аспект – то же самое проклятое жилье. Проблема под названием «негде жить». Дети, родившиеся на съемных квартирах, в атмосфере практически постоянных переездов, – какой образ мира они носят в себе, что считают домом? Ладно там – офицерские семьи: жене, теряющей квалификацию в далеком гарнизоне, можно, конечно, сбежать с погранзаставы назад к маме, большому городу и его безграничным возможностям, но, как правило, офицерские жены тоску первых лет переламывают исступленным домашним трудом, воспитанием детей и общественно-полезной деятельностью.
Но если – не армия? Гражданка?
Второй аспект – работа, точнее, ее временное ли, постоянное, но в обоих случаях плачевное отсутствие.
И только затем, после всех глобальных факторов, следуют странные привычки, несходство характеров и представлений о жизни, то есть всякие «конфликты мировоззрений».
Марксизма, милые, никто не отменял: надеюсь, вы еще не забыли, кто кого определяет в дуалистической паре «бытие-сознание». Первично, видимо, все-таки первое, второе следует за ним. «Надстройка» за «базисом». С этим можно спорить, особенно тем, кто счастлив.
Несчастным же хочется понять причины своего несчастья.
У брака множество врагов, но первые враги его – мы сами, наше легкомыслие, нежелание учитывать конкретику, мыслить и чувствовать вместе, терпеть, надеяться, уступать.
ЧТО ЖЕ ТАКОЕ БРАК?
Брак – это союз мужчины и женщины, освященный обрядом, церковным или светским, или ими обоими сразу, во время которого они дают друг другу слово быть верными друг другу.
Помните изумительные слова из западноевропейских брачных служб: «…В болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас»? Они даже немного пугают, эти клятвы, но ведь и даются они не кому-нибудь, а Богу.
Кстати, почему столь неблагозвучно после пронесшейся над нами промышленной эры звучит само слово «брак»? «Хорошее дело браком не назовут» – одна из самых расхожих пошлостей, в которой звучит отнюдь не пошлая ироническая грустинка. Дело в омонимии (внешней похожести одного слова на другое), бытующей в языке с незапамятных времен.
«Брак» (не производственный, а тот самый, изначальный) образовался от слова «брать». Брали обычно невесту в дом жениха.
Этимология термина «брак» – вопрос достаточно сложный и дискуссионный. Старославянское слово «брачити» означало отбирать что-то хорошее и отвергать плохое. А также могло означать «супружество», «пир», «свадьба». Использовались и другие термины – «сълюбъ», «сълюбытись», что означает «договориться». Иногда использовался термин «поимется», который означал фактические брачные отношения.
Есть и иная, выглядящая довольно конспирологически, версия, которую впору назвать «аббревиатурной»:
Мутировав, изменив словокорневой смысл, слово «брак» вернулось на Русь во времена христианизации, пишет неизвестный форумчанин:
Б – БОГ
РА – СВЕТ, ОСВЕЩЕНИЕ
К – КОЛЬЦО – ОБРУЧ – ОБРУЧЕНИЕ
Итого получается: БОЖЕСТВЕННЫМ СВЕТОМ ОБРУЧЕННЫЕ
Для меня же в слове «брак» всегда звучал отголосок «братства» как высокой дружбы. Брак и братство для меня – одно. Своей жене я брат, она мне – сестра.
Так и живем.
«Гражданским» в обиходе называют брак без регистрации. «Живут в гражданском браке» – значит, доверяют (или наоборот, не доверяют) друг другу настолько, что имеют дерзость годами оставаться для государства с его органами регистрации, учета и опеки ничем не связанными друг с другом, то есть холостыми, неженатыми.
Меж тем семья, пусть и неофициальная, образована, и это приходится признать если не государству, то хотя бы окружающим.
На самом деле гражданским называется вовсе не брак без регистрации, а только-то брак без венчания – то есть соответствующего церковного обряда. Гражданский – значит не церковный.
Эта путаница образовалась примерно сто лет назад, когда возникло само понятие гражданского брака. Нарастающий урбанизм (стремление людей в крупные города) не пощадил сравнительно маленьких – деревенских, поселковых, цеховых – общин, где главенствующую духовную роль играли церковные приходы со священниками во главе, распоряжавшимися личной жизнью прихожан, в том числе их личными семейными отношениями. В эти самые отношения лезли, не стесняясь, прямо в обуви, копаясь в душах исповедовавшихся с особым пристрастием. Чуть позже страсть распределять, кто с кем должен ужиться, целиком заимствовали у церкви комсомольские и партийные органы, устраивавшие публичные судилища тех, кто недостаточно образцово вел себя в браке.
Но это случилось уже при ослаблении вездесущей роли церкви и соответствующем усилении роли светского государства, немедленно предоставившего обществу свои аналоги церковных обрядов – пусть ущербные, лишенные глубокого метафизического смысла, предельно обедненные двухмерным официозом, но аналоги.
Что же было отвергнуто?
Церковный брак, признававшийся государством в течение, по крайней мере, нескольких столетий.
Государство сказало: расписывайтесь при мне, я отныне есть ваша церковь. Если хотите, можете и обвенчаться, но главное здесь – я.
Для того чтобы понять причины этого отчаянного со стороны государства шага, должно вернуться к самым началам цивилизации.
БРАКИ В ДОХРИСТИАНСКИХ ОБЩЕСТВАХ
Религия как феномен исключительно человеческий создала себя в храмах – местах для молитв.