Страница 8 из 33
С 1968 по 1989 годы Березовский опубликовал в соавторстве более 100 научных работ, в том числе и ряд книг. Часть была опубликована в США, Великобритании, Японии, Германии и Франции.
Но его научные успехи представляются ныне не более чем фасадом, прикрывавшим коммерцию.
По ряду свидетельств, он был дельцом от науки: организовывал своих ученых знакомых и торговал плодами их трудов. Уже в конце 70-х изготовление диссертаций было поставлено «на поток», причем написание только одной главы, по воспоминаниям «коммуникатора» той среды Петра Авена, стоило около 300 руб. Цена же докторской «под ключ» составляла несколько тысяч рублей, – при зарплате ее реальных авторов в 200 руб. в месяц. При этом Березовский подрабатывал еще и лекциями, и мелкой спекуляцией (весной 1981 года он был задержан в Махачкале за спекуляцию постельным бельем и провел 10 суток в камере предварительного заключения), – в соответствии с анекдотом, в котором еврей-портной говорит: «А если меня сделают царем, я буду подрабатывать шитьем и жить еще лучше, чем царь». И, по некоторым воспоминаниям, будучи весьма богатым по советским меркам человеком, не мог удерживаться, чтобы не экономить в прямом смысле слова копейку на разнице цены проезда в трамвае и автобусе.
Понятно, что писать диссертации Березовскому было нелепо. По наиболее популярной версии, его кандидатскую писал приятель юности Денисов, а докторскую – сослуживец по Институту проблем управления Красненкер, который в 90-е стал его партнером, дорос до заместителя гендиректора «Аэрофлота», был судим и умер в январе 2005 года от рака. Он и возглавлял, похоже, изготовление диссертаций.
«Крестный отец» Березовского Зибарев, в ключевые для его возвышения 1988–1992 годы бывший заместителем гендиректора «АвтоВАЗа», вспоминал, что на советах директоров «ЛогоВАЗа» Березовский не мог даже внятно докладывать об итогах работы, – какие уж тут диссертации!
Его сила была не в этом.
Свобода новых возможностей
В 1987 году, когда государство взяло курс на развитие рынка, Березовский покинул Институт проблем управления (хотя заявлял, что сделал это в 1989 году, «когда в институте перестали платить зарплату»). Писал статьи о перестройке хозяйственного механизма для популярной тогда «Советской России», но явно не мог удовлетворяться подобным занятием, – не говоря уже об отсутствии коммерческой выгоды.
Скорее всего, он пытался схватиться за возможности, которыми дразнила его наступающая эпоха: завязывал новые связи, строил планы, пытался проворачивать комбинации, очертя голову бросался в авантюры, о которых потом и вспоминать было неловко.
Так, пытался заняться кастрацией кабанов при помощи лазера, который, как он где-то слышал, делает операцию безболезненной, и хряки не мучаются, – а значит, и не худеют. После получения аванса от председателя подмосковного колхоза, как вспоминал его друг и партнер Дубов, «первые два борова у нас подохли на месте, а третий испустил дух ровно в тот момент, когда мы вскочили в автобус: за нами уже бежали с дрекольем».
Попытки припасть к источнику дефицитного тогда продовольствия продолжились. Березовский, по некоторым воспоминаниям, убедил руководство подмосковного на сей раз совхоза в чудодейственности случайно оказавшегося у него пакистанского корма для кур. Экономический эффект был рассчитан на сложных математических моделях, но Березовский умудрился приехать за деньгами как раз в момент обнаружения поголовной гибели птицы. Он не был поднят на вилы лишь потому, что сумел убежать от разъяренной толпы и вскочить на подножку уже отходившего рейсового автобуса.
Еще раз навыки стремительного, хотя и суетливо семенящего бега пригодились ему уже в 1990 году, когда он увел молодую жену у одного из известнейших советских драматургов. Знакомы они был давно (еще в начале 70-х тот написал пьесу о только построенном «АвтоВАЗе» и, по некоторым данным, привел туда Березовского), но именно в 1990 драматург стал необходим Березовскому, так как, по некоторым воспоминаниям, за 3 тыс. долл. познакомил его с благоволившим к нему вторым человеком в Политбюро ЦК КПСС, занимавшимся идеологией и управлявшим «перестройкой и демократизацией» Яковлевым.
По имеющейся информации, последний сыграл ключевую роль не только в уничтожении нашей страны, но и в становлении бизнес-империи Березовского, за аналогичные 3 тыс. долл. рекомендовав того руководству производившему самую дефицитную в стране продукцию «АвтоВАЗа». Именно так, как рассказывалось в госаппарате, Березовский втерся в доверие к ним (ранее он воспринимался лишь как «научная обслуга») и получил исключительные преференции; именно так «ЛогоВАЗ» из мелкого посредника стал спрутом общенационального значения.
Ничтожная по нашим меркам сумма взятки не должна вызывать смущение: в 1990 году доллар в СССР был запрещен, его курс на «черном рынке» был гомерически завышен, да и в США его покупательная способность была значительно выше сегодняшней. А руководители нерыночного государства не сознавали ценность распределяемых ими ресурсов и потому ценили себя дешево. (Так, Горбачев, по некоторым свидетельствам, признал Южную Корею, отказавшись от встречного требования признания Западом КНДР, за кредит в 1,47 млрд. долл.: 1 млрд. деньгами и 0,47 млрд. потребительскими товарами, – и чемоданчик со 100 тыс. долл.). А таких, как начинающий Березовский, вокруг Яковлева тогда было много. К концу 1991 года и покупательная способность доллара внутри страны в силу развития рынка упала, и новые лидеры «вошли во вкус» коммерции, – так что хозяйственное распоряжение Ельцина стоило, по оценкам, 30 тыс. долл.
Важность контакта с Яковлевым не давала Березовскому ссориться с пожилым драматургом, – и он, уведя от него не любившую его молодую жену, жаждавшую красивой жизни, вывез ее в Италию. И, выразив потрясение ее исчезновением, организовал поиски и более полугода еженедельно приходил к нему и за дружеским столом подробно рассказывал об их ходе, неизменно выражая уверенность в том, что с беглянкой ничего плохого не случилось, и он вот-вот найдет ее и вернет.
Пожилой драматург любил жену и плакал, рассказывая о случайно услышанных им ее нелицеприятных отзывах о себе.
Обман открылся неожиданно для Березовского, и тому пришлось убегать от разъяренных друзей драматурга, всерьез хотевших утопить мерзавца в Москве-реке. Их ярость и намерения были таковы, что, несмотря на избыточный вес и опьянение, они продержались «на хвосте» у Березовского около двух километров.
«АвтоВАЗ»: трамплин к богатству и власти
В 1989 году Березовский учредил «ЛогоВАЗ», включив в состав основателей помощника директора «АвтоВАЗа» по финансовым вопросам Самата Жабоева, – 34-летнего выпускника ГИТИСа и Киевского госуниверситета, успевшего поработать в ГИТИСе преподавателем режиссуры.
Первоначально «ЛогоВАЗ» был создан в качестве модного совместного предприятия: с российской стороны учредителями стали «АвтоВАЗ», «АвтоВАЗ-технобслуживание» и НИИ проблем управления, автоматики и телемеханики АН СССР, с которым Березовский не терял связи, с швейцарской – консервативная и закрытая Andre & Cie, управляемая семейством Andre на протяжении уже четырех поколений, одна из пяти крупнейших компаний мира, торгующих зерном и другими биржевыми товарами. Как Березовский завязал с ней сотрудничество, неизвестно, но в 1992 году эта корпорация стала учредителем скандально известной в последующем швейцарской фирмы Forus (название которой расшифровывается как «Forus» – «для нас»), а в 1994 году, вместе с AVVA, – фирмы Andava, вместе с Forus обслуживавшей валютные счета попавшего под контроль Березовского «Аэрофлота».
Березовский создавал «ЛогоВАЗ» для поставки на «АвтоВАЗ» программного обеспечения и даже пытался лоббировать его через Госкомитет по науке и технике. Быстро поняв ограниченность этой идеи, он вышел на коммерческий простор, занявшись продажей чудовищно дефицитных «жигулей» (сначала – отозванных из зарубежных автосалонов как не нашедших спроса) и сервисное обслуживание иномарок. Березовский, похоже, опирался на дополняющие друг друга силы: «отца перестройки» Яковлева, сотрудников КГБ и чеченских бандитов.