Страница 19 из 20
Тем не менее, скифы, или, точнее, тавроскифы, все еще имеют внешнеполитические амбиции. Вскоре после опустошения Крыма они нападают на Ольвию. Ольвия обратилась за помощью к Риму, и скифы были разбиты.
По существу – в этот период оказалась разрушенной надежда «скифской изоляционистской партии», надеявшейся когда-то, что, отказавшись от черноморско-крымской (по сути – евразийской) интеграции они смогут избежать противостояния с Римом и обеспечить себе независимое от него существование.
Территория скифов сократилась до нескольких зон в предгорьях центрального и юго-западного Крыма. С востока их все сильнее теснил Боспор. В конце II в. н. э. они были окончательно разбиты боспорским царем Савроматом II и скифская часть Таврики вошла в состав Боспора. В таком состоянии скифы продолжают проживать в предгорьях Крыма до III в. н. э. В это время скифские города терпят последнее поражение, по всей видимости, уже от германских племен, пришедших в Крым.
Но в целом мы можем говорить, что тройная линия интеграции: «дорийцы-скифы-ионийцы» постепенно вела к рождению новой интегративной культуры и таврической государственной общности.
При этом ослабляющим звеном здесь были дорийцы Херсонеса. Ионийцам Боспора удалось выстроить более гибкую схему. Они, сохраняя эллинистическую идентификацию, сумели включить в интегративный процесс и скифов, и другие окрестные племена и сыграть ключевую роль в создании союзной державы Митридата.
Принято рассматривать этот процесс как результат завоевательной политики Понта. Но это во многом неверно по двум причинам. Во-первых, наибольших успехов Понт добивается именно за счет военных побед Диофанта, воспитанного при Боспорском дворе – и именно его влияние обеспечило заключение Боспорско-Понтийской унии. Во-вторых, свое сравнимое с Римом влияние Понт и Митридат обретают именно после объединения с Херсонесом и Боспором, и именно последний до конца остается оплотом сопротивления Риму, и даже проиграв ему при Митридате и Фарнаке – сохраняет самостоятельное значение. Скифы также оказались скорее склонны к интеграции, тогда как Херсонес соглашается на нее только ситуативно. Боспор ориентирован все время на сохранение самоидентификации в культурной преемственности с эллинизмом, включая в нее окрестные народы – Херсонес скорее тяготеет к своего рода этнической чистоте и определенному изоляционизму.
Однако в какой-то момент в указанную тройную линию интеграции добавляется и иная – фактор сарматов, также активно участвующих в политических коллизиях Таврии, вмешивающихся в борьбу трех вышеназванных государственных образований, которые, по легендам – сами также являются продуктом скифо-греческой интеграции: потомками скифов и побежденных эллинами амазонок.
1.2.2. Последовательная эллино-интеграция: тавроэллинизм – сарматы-аланы-готы, – удерживающая интеграция
Сарматы
По легенде, пересказанной Геродотом в его «Истории», после битвы при Фермодонте (река в Малой Азии), греки, победив амазонок, переправились через Черное море на трех кораблях. Пленных амазонок они везли с собой. Во время путешествия по морю амазонки подняли бунт и перебили греков, но, не зная мореходства, не смогли управлять кораблями. Волны прибили судна к берегам Меотиды, то есть к скифским берегам.
Сойдя на берег, они начали войну со скифами, но когда скифы, увидев мертвые тела убитых врагов, поняли, что перед ними женщины – решили прекратить войну. Если упростить легенду, они послали к амазонкам своих мужчин, что бы те предположили им вступить в брак. Амазонки ответили: «Мы не могли бы жить вместе с вашими женщинами, ведь у нас и у них разные обычаи. Мы стреляем из лука и мечем дротики; и ездим верхом, женским же работам мы не обучены. А ваши женщины не делают ничего из того, что мы перечислили, но, оставаясь в повозках, занимаются женским трудом, не выезжая на охоту и вообще никуда. Так вот, мы не можем ладить с ними. Но если вы хотите, чтобы мы были вашими женами и чтобы вы могли считать себя справедливыми, то, придя к родителям, получите свою часть имущества и затем, когда вернетесь, будем жить сами по себе».
Амазонки с мужьями переселились за реку Танаис, то есть Дон. Этот народ Геродот и назвал «савроматами». «И с того времени жены савроматов придерживаются древнего образа жизни, выезжая на охоту на лошадях и вместе с мужьями, и отдельно от мужей; они так же ходят на войну и носят ту же одежду, что и мужья… Относительно брака у них установлено следующее: никакая девушка не выходит замуж прежде, чем не убьет мужчину из числа врагов», – пишет Геродот.
Из рассказа Геродота мы узнаем с достаточной долей достоверности, что савроматы ведут кочевой образ жизни и пользуются языком, похожим на скифский. Отличительной чертой их общества стало высокое общественное положение женщины. Встречается не одно упоминание о сарматских женщинах-воительницах, в зрелом же возрасте женщины сарматов зачастую возглавляли племя или становились жрицами. Почти все богатейшие погребения сарматов принадлежат женщинам.
Памятники сарматов представлены прежде всего «всадническими кладами» – это вещи, которые находят обычно на природных возвышенностях и в насыпях курганов. Среди них почти всегда – части конской сбруи, в том числе фалары – сделанные из серебра или бронзы, изукрашенные орнаментом бляхи, служившие украшением лошади. Так же часто встречаются другие изделия из серебра и бронзы: котлы, посуда, оружие. Встречаются и античные вещи, например, боевые шлемы.
В подземной пещере под селом Чистенькое в Крыму, служившей, очевидно, гробницей, были обнаружены останки сарматского воина в полном вооружении – меч, копье, два дротика, стрелы. Рядом с ним были захоронены конская сбруя, посуда, украшения. Обряд захоронения этого воина, по всей видимости, включал в себя как сарматские, так и позднескифские традиции.
В другом захоронении, Ногайчинском кургане в Нижегородском районе Крыма, была обнаружена женщина, захороненная в деревянном расписном саркофаге. Интересно, что среди ее многочисленных украшений были браслеты с подвесками в виде обнимающихся Эрота и Психеи – то есть иллюстрирующие сюжет греческого мифа.
Античные историки относят к сарматской группе племена языгов, роксоланов, сираков, аорсов, аланов.
Племенной союз савроматов формируется, по всей видимости, в Волго-Уральских степях, затем они переселяются в Волго-Донское междуречье, а в IV в. до н. э. переходят Дон. Здесь они действуют уже под именем сарматов.
Сарматы продолжают двигаться на запад, в течение нескольких веков они достигают территорий современных Италии, Франции, Испании и даже Северной Африки.
Появление их в Северном Причерноморье относят обычно ко II–III вв. до н. э., хотя, по некоторым данным, они появились там на сто лет раньше.
Их отношения со скифами были неровными, мир сменялся войной и наоборот.
В 512 г. до н. э., во время вторжения в Скифию царя Дария, савроматы выступили против персов вместе со скифами.
Крым находился на обочине интересов сарматов.
Первый их набег на полуостров под предводительством царицы Амаги относится, возможно, ко второй половине III или началу II в. до н. э. Амага, по легенде, пришла на помощь Херсонесу.
В 179 г. до н. э. сарматы, уже под предводительством царя Гатала, упоминаются в договоре понтийского царя Фарнака I с восточными державами, опять же, как союзники Херсонеса.
В конце II в. до н. э., по свидетельству Страбона, сарматское племя роксоланов под предводительством Тасия выступило на стороне скифов против Диофанта: «Роксоланы воевали даже с полководцами Митридата Евпатора под предводительством Тасия. Они пришли на помощь Полаку, сыну Скилура, и считались воинственными. Однако любая варварская народность или толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае, роксоланы числом около 50 000 человек не могли устоять против 6000 человек, выставленных Диофантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены».