Страница 15 из 20
Киммерийцы хоронили своих мертвецов в полном боевом облачении, что позволило археологам восстановить до некоторой степени внешний облик всадника-киммерийца: такой воин был обычно вооружен мечом, булавой и кинжалом. Одними из самых лучших считались луки киммерийцев – эти луки, благодаря своему сложному устройству, прочности и прекрасным боевым качествам ценились наравне со скифскими. Доспехов, как и щитов, киммерийские воины не носили.
Киммерийцы были воинственным народом, но при появлении в Крыму скифов (VII век до н. э.) отступили в Кавказские горы. По легенде, не желая оставлять свои земли, киммерийские вожди собрались вместе и перебили друг друга. Останки их были захоронены в низовьях Днестра.
Легенду о появлении скифов в Крыму рассказывает Геродот: «Скифы-кочевники, живущие в Азии, вытесненные во время войны массагетами, ушли, перейдя реку Аракс, в киммерийскую землю (именно ее теперь и населяют скифы, а в древности, как говорят, она принадлежала киммерийцам). При нашествии скифов киммерийцы стали держать совет, так как войско наступало большое, и мнения у них разделились. Обе стороны были упорны, но лучшим было предложение царей. По мнению народа, следовало покинуть страну, а не подвергаться опасности, оставаясь лицом к лицу с многочисленным врагом. А по мнению царей, следовало сражаться за страну с вторгающимися. И народ не хотел подчиниться, и цари не хотели послушаться народа. Первые советовали уйти, отдав без боя страну вторгающимся. Цари же, подумав о том, сколько хорошего они здесь испытали и сколько возможных несчастий постигнет их, изгнанных из отечества, решили умереть и покоиться в своей земле, но не бежать вместе с народом. Когда же они приняли это решение, то, разделившись на две равные части, стали сражаться друг с другом. И всех их, погибших от руки друг друга, народ киммерийцев похоронил у реки Тираса, и могила их еще и теперь видна. Похоронив их, народ, таким образом, покинул страну, и скифы, придя, заняли безлюдную страну».
Так начались азиатские походы киммерийцев. Вдоль черноморского побережья Кавказа киммерийцы отступили в Азию. Первым на их пути лежало государство Урарту, располагавшееся на территории нынешней Турции, Южной Армении и Грузии. Около 722–715 гг. до н. э. киммерийцы сокрушили урартского царя Русу I. Упоминания о них встречаются также в источниках Ассирии, Мидии, Лидии и даже восточного побережья Средиземного моря. На востоке их считали воинственными кочевниками, пришедшими с севера. Они легко меняли союзников, нигде не оставались надолго, нападая на города, разрушали и грабили их, а затем исчезали.
В 650 г до н. э. до Азии добрались и старинные враги киммерийцев скифы. Они разгромили киммерийцев, и те отступили на южный берег Черного моря, к городу Синопа. С тех пор упоминания о них в глиняных табличках больше не встречаются.
Некоторые источники называют киммерийцев древнейшими из известных обитателей Восточной Европы, до приходов скифов владевшими Северным Причерноморьем, в том числе Крымом.
По другой версии, киммерийцы – передовые отряды скифов, вторгшиеся на территорию восточных государств.
Три сохранившихся имени киммерийских вождей – Теушпа, Тагдамме и Сандакштару – имеют ираноязычное происхождение, что позволило исследователям предположить иранское происхождение киммерийцев.
Таким образом, мы встаем перед двумя проблемами.
Первая – если тавры жили в Крыму начиная с VIII века до н. э., а киммерийцы – с XV по VIII–VII вв. до н. э., то это население разных эпох, и понятно отсутствие интеграционных линий их взаимовлияния. И, возможно, тавры – это действительно часть скифов.
Но тогда не вполне понятны их отличия от скифов в образе жизни, нравах и верованиях. Тем более что в описаниях дипломатических отношений периода персидского нашествия скифы и тавры фигурируют явно в разных ролях – скифы пытаются заручиться поддержкой тавров в войне с Дарием, а тавры готовы лишь оборонять свои земли.
Более того, если тавры поклоняются Ифигении, чья жизнь и попадание в Тавриду относятся ко временам Троянской войны, то есть к XIII–XII вв. до н. э. – значит, как минимум, легенда относит их пребывание там уже к этому времени – за пятьсот лет до прихода скифов и ухода киммерийцев.
Тогда получается, что они все же населяют полуостров почти одновременно с киммерийцами – но точек соприкосновения между ними как будто бы не отмечено. Последнее можно объяснить разными зонами расселения: киммерийцы – Причерноморье и степная часть полуострова, тавры – горы и Южный берег.
Но здесь возникает вторая пробелма: если исходить из того, что тавры все же приходят на полуостров позже киммерийцев, но заселяют его южную часть – при уже занятой к их приходу северной, причем почти не вступают в соприкосновение с живущими там киммерийцами, то прийти они могли либо морским путем – хотя прямого пути через море тогда не знали, либо, как указывает и их имя, данное им по горам Малой Азии Тавру – морем или сушей вокруг южного и восточного побережья Черного моря через Колхиду и Керченский пролив. Тогда непонятно, почему они не заселяют Керченский полуостров и уходят в горы Таврии. Хотя, с другой стороны – здесь можно увидеть перекличку с легендой о родстве Ифигении и Медеи.
Но частично, возможно, отсутствие интеграции определяется и слишком большой разницей в традициях и образе жизни. Последнее коррелируется и с их дальнейшей судьбой:
Киммерийцы предпочитают частично уничтожить друг друга и уйти из Крыма, причем поход их, почти вплоть до Персии, носит достаточно воинственный характер. Хотя если они готовы были биться друг с другом и со всеми по очереди народами на своем пути – что мешало им вступить в сражение со скифами, не покидая места, где они жили семь или восемь веков?
Тавры слывут сами предельно воинственными и жестокими – но не выступают на войну с Дарием, не сражаются с вытеснившими киммерийцев скифами, и, судя по всему, к началу нашей эры спокойно интегрируются с ними, причем поклонение Ифигении переходит от них скорее не к скифам, а к херсонеситам. Но именно с Херсонесом воюют племена, которых предания называют скифотавры.
Во всяком случае, мы, наверное, можем говорить, что первая из упомянутых линий взаимодействия, тавры-киммерийцы, носила, скорее бесконфликтный, но и дезинтеграционный характер, характер своего рода «а-партеида» – «раздельного существования». И была в нем определена с одной стороны, ориентацией на минимизацию конфликтов у тавров, и безинтеграционность у киммерийцев.
Киммерийцы, в рамках этой версии, были не склонны к интеграции – но готовы к конфликтности, и уходят от установления взаимодействия со скифами – и предпочитают добровольное изгнание, связанное с конфликтами с другими народами.
Скифы готовы к конфликтам – но оказываются в высокой степени готовности и к интеграции, и оказываются совместимы с таврами, которые интегрируются и с ними, и с эллинами.
Скифотавры оказываются первым удачным опытом интеграции, сохраняющими общую готовность обоих народов к интеграции – и приобретшими готовность к конфликтности. Они и воюют с эллинами – и интегрируются с ними.
Но, во многом последнее, возможно, вызвано происхождением этих народов, во всяком случае, выраженном в легендах.
Тавры, как и говорилось, легендами рассматриваются как своего рода «духовные дети» ахейцев, наследующие племенам, штурмовавшим Трою, и просвещенные Ифигенией.
Скифы – вообще прямые потомки Геракла, то есть, опосредовано – потомки Зевса.
Скифы
«Как утверждают скифы, из всех племен их племя самое молодое, а возникло оно следующим образом: первым появился на этой земле, бывшей в те времена пустынной, человек по имени Таргитай. А родители этого Таргитая, как говорят (на мой взгляд, их рассказ недостоверен, но они все же так именно говорят), Зевс и дочь реки Борисфена. Такого именно происхождения был Таргитай.
У него родились три сына: Липоксай и Арпоксай, и самый младший Колаксай. Во время их правления на скифскую землю упали сброшенные с неба золотые предметы: плуг с ярмом, обоюдоострая секира и чаша. Старший, увидев первым, подошел, желая их взять, но при его приближении золото загорелось. После того как он удалился, подошел второй, и с золотом снова произошло то же самое. Этих загоревшееся золото отвергло, при приближении же третьего, самого младшего, оно погасло, и он унес его к себе. И старшие братья после этого, по взаимному соглашению, передали всю царскую власть младшему.