Страница 18 из 36
Для организации питания и досуга летчиков в авиашколе было построено два так называемых казино. Из Германии были приглашены повар, который отлично готовил, и буфетчик. Остальная «обслуга» казино была русской. Курсанты особо гордились тем, что их с ловкостью фокусника обслуживал официант, до 1917 г. служивший на одной из царских яхт[111]. Питание было четырехразовым: завтрак, обед, «перерыв на чай» и ужин. В летнее время чаще всего немцы питались на уютной веранде казино, которое было окружено большим фруктовым садом. Этот сад по фамилии его бывшего владельца в Липецке называли «Косолаповским». В штате «школы Штара» было несколько русских садовников, благодаря труду которых в столовой и казино авиацентра рейхсвера круглогодично были свежие фрукты.
Тоска по родине, политический и экономический кризис 1929–1933 гг. в Германии, а также желание курсантов отпраздновать свои успехи приводили к тому, что спиртное в авиашколе употреблялось в больших количествах. В отношении алкоголя для курсантов существовал только один запрет: не пить перед полетом. После учебы летчики могли себе позволить любые напитки (включая русский самогон), исходя из своих пристрастий и физических возможностей. Наибольшей популярностью среди курсантов пользовался традиционный немецкий коктейль из пива и шампанского. Каждую пятницу в казино делали коктейль из крымских вин.
Надо сказать, что при создании казино на первых порах не обошлось без осложнений. Так, в 1927 г. при досмотре у прибывших в Липецк «друзей» конфисковали 50 колод карт и 20 комплектов игральных костей как предметы, запрещенные к ввозу в СССР, но этот случай был единственным. После него все грузы для казино прибывали к месту назначения беспрепятственно.
На веранде казино
Гордостью авиашколы были теннисные корты. Один располагался рядом с бараками, а другой был устроен в тени вековых деревьев Нижнего парка вблизи немецких лодочных станций на реке Воронеж. Этот корт в районе современного городского пляска сохранился и используется по назначению до сих пор, при этом многие липчане не знают об истории его сооружения.
На протекающей через город реке Воронеж у немцев имелись две лодочных станции. Первоначально они предназначались для испытания гидросамолетов, а затем уж для отдыха. Однако, по свидетельствам очевидцев, в Липецке был испытан на поплавках единственный одномоторный самолет, поэтому эти лодочные станции использовались исключительно для спортивно-оздоровительных целей. За годы существования немецкого авиацентра у пристаней этих станций скопилась небольшая флотилия речных судов: парусные яхты, весельные и моторные лодки, байдарки и даже экзотические для российской глубинки каноэ. «Флагманом» этого маломерного флота был глиссер с авиационным мотором и пропеллером на корме[112].
Теннис пользовался популярностью среди курсантов
Довольно скоро эти станции стали местом отдыха не только немцев, но и местных жителей (и в наши дни там находится городской пляж). Старожилы помнят, что озорная ребятня любила переворачивать немецкие лодки, чтобы потом выловить из воды большие бутылки с вином и шоколад, которые немецкие курсанты брали с собой. Когда шум на реке затихал, сорванцам приходилось нырять за «трофеями», но самым трудным для мальчишек было незаметно донести большие бутылки домой… Потеря «провианта» молодыми немецкими курсантами прощалась, но если в воду попадали их дамы, дело иногда доходило и до милиции[113].
Эти мелкие неурядицы только подчеркивали главное: немецкие летчики смогли найти взаимопонимание с липчанами, что позволило им достаточно благополучно сосуществовать друг с другом весь период функционирования авиацентра рейхсвера в Липецке. В голодных 1930-х годах авиашкола давала сотням липчанам работу с хорошей зарплатой и продуктовым пайком, и жизнь определенной части местного населения во многом зависела от существования этой организации.
Доброжелательное отношение местного населения и очарование русской природы еще больше усиливали атмосферу творческого подъема, царившую в «школе Штара». В Липецк приезжали люди, влюбленные в авиацию и небо, готовые пойти на многие жертвы ради сохранения ВВС Германии. Во многом благодаря этому липецкая авиашкола в своей работе смогла добиться столь высоких результатов. Шпейдель вспоминал: «Все дело заключалось в психологическом климате тех лет. Летчик в особой мере является человеком, которому свойственна внутренняя и внешняя свобода. Чем он свободнее себя чувствует, тем сильнее развивается его страсть к полетам, и растут его успехи. В Липецке вся географическая, политическая и профессиональная зажатость исчезала. Восприятие жизни не знало на широких русских просторах ни опасностей, ни препятствий»[114].
Другой выпускник липецкой авиашколы, Карл Бем-Теттельбах, в своих мемуарах писал о обучении в Липецке: «У нас никогда не было ложного тщеславия. Только желание летать: будь то полет в боевых порядках (обычно звеньями по три самолета в каждом, при случае в группе из 9-12 машин), высший пилотаж или воздушный бой, стрельба по буксируемой мишени, высотный полет (7 тыс. метров) с кислородной маской или атака с бреющего полета цементными бомбами. Утомленные, но счастливые мы ложились спать в радостном предвкушении следующего утра…»[115].
В авиашколе курсантов сразу приучали к мысли, что они являются продолжателями традиций немецких асов Первой мировой. Чтобы «юнгмеркеры» физически почувствовали свою связь с боевым прошлым германских ВВС, в Липецк было доставлено два истребителя Фоккера D VII. На этих машинах в период Первой мировой войны воевали немецкие летчики в небе над Францией. В качестве награды курсантам разрешалось сделать на D VII круг над липецким аэродромом. Все, кто смог полетать на крылатой реликвии, запоминали эти минуты на всю жизнь.
Учебный день начинался для немецких курсантов с подъема в 7.00. После завтрака в 9.00 проводились полеты, которые к 12.00 обычно заканчивались. С 14.00 на аэродроме начинались тренировки советских пилотов. Поэтому во второй половине дня германские летчики чаще всего занимались теоретической подготовкой, русским языком, стрельбой из всех видов оружия в тире и уже ближе к вечеру получали летные задания на следующий день. Согласно распорядку дня в 22.00 звучал сигнал к отбою, но многие курсанты до поздней ночи сидели в казино, гуляли по городу, устраивали ночные «маскарады» в бараках или шли купаться на реку Воронеж. На сон оставались считанные часы Видимо на показатели летного обучения это не влияло, иначе бы руководство авиашколы сразу пресекло эту «вольницу».
Лодочные станции на реке Воронеж
Шесть дней в неделю, если позволяла погода, было отведено на учебные полеты. Фактически программа авиашколы предусматривала подготовку универсального военного летчика. В иные дни курсанты отрабатывали задания сразу на нескольких типах самолетов. Небо над Липецком и его окрестностями было поделено на зоны: как правило, над лесистым левым берегом реки Вороне>к истребители устраивали воздушные бои звено на звено; в районе Рудника отрабатывались атаки на крупные воздушные цели; над территорией современного липецкого аэропорта, где размещался немецкий полигон, шла штурмовка наземных целей. При этом следует отметить, что до 1930 г. строгих ограничений радиуса полета германских самолетов не было: самолеты «друзей» летали над территорией Центрального черноземного округа по своему усмотрению.
111
Из беседы с журналистом Х. Зитцем.
112
После закрытия немецкой авиашколы этот глиссер остался стоять в одной из проток, т. к. его мотор был серьезно поврежден (возможно, умышлено). Вновь его починили лишь в конце 1930-х гг., накануне прибытия в Липецк сына «отца народов» Василия Сталина — большого любителя охоты и рыбалки.
113
Из воспоминаний липчанина С. Антонова.
114
Speidel Н. Reichswehr und Rote Armee // Vierteljahreshefte fiir Zeitgeshichte. 1951. № 1. S. 27.
115
Boehm Tettelbach К. Als Flieger in der Hexenlcuche. Mainz, 1981.