Страница 14 из 17
Итоговая резолюция съезда стала результатом компромисса между различными группировками съезда относительно государственного будущего Беларуси: «Утверждая свое право на самоопределение, провозглашенное Российской революцией, и устанавливая демократический республиканский строй в границах Белорусской земли, для спасения родного края и ограждения его от раздела и отрыва от Российской демократической федеративной республики, 1-й Всебелорусский съезд постанавливает: немедленно образовать из своего состава власть в лице Всебелорусского Совета Крестьянских, Солдатских и Рабочих Депутатов, который временно становится во главе управления краем, вступая в деловые отношения с центральной властью, ответственной перед Советом Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов» [19, c. 57]. Фактически речь шла о создании Белорусской советской республики в тесном союзе с Российской Федерацией. Предполагалось, что Всебелорусский Совет крестьянских, солдатских и рабочих депутатов обеспечит скорейший созыв Белорусского учредительного собрания, которое должно было закрепить самоопределение Беларуси и создать постоянные органы власти. Однако это не входило в планы Облискомзапа – Исполнительного комитета Западной области и фронта, созданного большевиками и левыми эсерами в Минске под руководством А.Ф. Мясникова, В.Г. Кнорина и К.И. Ландера. Они приняли решение разогнать Всебелорусский съезд, что и было сделано в ночь с 17 на 18 декабря.
Эта насильственная акция не встретила поддержки ни в Беларуси, ни в Петрограде. В результате сильнейшего давления со стороны Совнаркома, прежде всего народного комиссара по делам национальностей И.В. Сталина, минские большевики были вынуждены начать работу по созыву второго Всебелорусского съезда, который планировался на февраль 1918 г. Фактически подготовка этого форума была одной из задач созданного 31 января 1918 г. в Петрограде Белорусского национального комиссариата (Белнацкома), однако немецкое наступление прервало этот процесс, а Беларусь до конца 1918 г. оказалась под оккупацией кайзеровской Германии. Попытки части делегатов Всебелорусского съезда реализовать идею самоопределения страны в условиях иностранной оккупации в виде создания БНР успеха не имела, и это образование так и осталось на бумаге, не обретя черты, характерные для государства. Крупнейший отечественный исследователь этой проблемы Н.С. Сташкевич справедливо отмечал: «Создание белорусской национальной государственности проходило в обстановке острейших социальных столкновений и потрясений, вызванных российской революцией. Поэтому события, связанные с рождением белорусской государственности, сегодня никак не вписываются в однобокие надуманные схемы» [20, c. 141].
Самобытные формы широкого народного представительства оказались востребованы в еще один переломный период истории нашей страны. 17 сентября 1939 г. в условиях развала Польского государства, ставшего жертвой немецко-фашистской агрессии, войска Красной Армии предприняли Освободительный поход в Западную Беларусь и Западную Украину. Завершился 20-летний период польской оккупации, сопровождавшейся колониальной эксплуатацией, национальным гнетом.
На повестку дня встал вопрос легитимизации воссоединения Западной Беларуси и БССР, вхождения этих земель в состав СССР. В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) приняло 1 октября 1939 г. постановление «Вопросы Западной Украины и Западной Беларуси», в котором в 33 пунктах были прописаны цели, сроки, процедура проведения выборов в Народное собрание, определялись также основные вопросы, которые должны быть на нем обсуждены. На следующий день было издано постановление ЦК КП(б)Б о политических и организационных мероприятиях в связи с подготовкой к выборам депутатов в Народное собрание на территории Западной Беларуси [21, л. 1–3]. Решение необычное, поскольку данный представительный институт не был прописан ни в Конституции СССР 1936 г., ни в Конституции БССР 1937 г. Но, с другой стороны, и новые территории формально еще не были составной частью Советской Беларуси, не было там и постоянных органов власти.
Право выдвижения кандидатов предоставлялось крестьянским комитетам, временным управлениям городов, собраниям рабочих на предприятиях, бойцам рабочей гвардии (созданной для поддержания порядка и самообороны), творческим коллективам. Избирательное право получили все граждане, которым исполнилось 18 лет, вне зависимости от социального происхождения, имущественного положения, национальности и политических взглядов, в том числе и женщины, что в тогдашней Европе было явлением далеко не стандартным. Выборы в Народное собрание проводились на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Представительство осуществлялось по принципу 1 депутат от 5 тысяч избирателей. Всего был зарегистрирован 2 763 191 избиратель, из которых в выборах приняли участие 96,71 %. В результате было избрано 927 депутатов, из них 804 мужчины и 123 женщины [22, c. 495–497]. О достаточно высокой степени демократичности выборов говорит тот факт, что, по официальным данным, против проголосовало 9,3 % избирателей – показатель, почти невероятный для советской однопартийной системы. В 2 округах кандидаты даже не получили большинства голосов, и выборы проводились повторно. Для сравнения: в 1935 г. на выборах в польский сейм приняло участие только 45,9 % избирателей [23, c. 22].
Народное собрание торжественно открылось 28 октября 1939 г. в Белостоке. На заседании присутствовали народные поэты Беларуси Янка Купала и Якуб Колас. С докладом о государственной власти выступал С.О. Притыцкий. В итоге состоявшегося обсуждения делегаты постановили: «Просить Верховный Совет СССР и Верховный Совет БССР принять Западную Беларусь в состав СССР и БССР, воссоединить белорусский народ в едином государстве и положить тем самым конец разобщению белорусского народа» [24, л. 1–2]. Собрание рассмотрело важнейшие вопросы: о государственной власти, о вхождении Западной Беларуси в состав БССР, о конфискации помещичьих земель, и национализации банков и крупной промышленности. Народное собрание приняло 4 конституционных акта, сформировало Полномочную комиссию в составе 66 человек для отправки в Москву, чтобы там передать решение о вступлении Западной Беларуси в состав СССР. Избранники народа решили объявить 17 сентября днем освобождения трудящихся Западной Беларуси.
Нужно сказать, что в современной польской и отчасти белорусской историографии можно встретить и критику Народного собрания Западной Беларуси [25; 26]. Его порой пытаются представить как бутафорский орган, находившийся под полным контролем правящей партии и ее репрессивных органов. С этим никак нельзя согласиться в полной мере. При всей жесткости и формализованности советской политической системы, отлаженности механизма управления обществом со стороны ВКП(б) процессы, проходившие в Западной Беларуси осенью 1939 г. стоят особняком, отличаются собственной логикой развития. Факты свидетельствуют о том, что этот период отмечен значительным подъемом общественной активности, когда люди сами влияли на определение судьбы своей Родины.
Уже в истории суверенной и независимой Беларуси народному собранию суждено было сыграть важнейшую стабилизирующую роль в обществе. Первая редакция Конституции Республики Беларусь, принятая в 1994 г., содержала ряд противоречивых положений, неоднозначно трактующих полномочия Президента и Верховного Совета. Во многом это было отражением самого процесса принятия Конституции, который проходил весьма бурно. Достаточно сказать, что при обсуждении главы «Президент Республики Беларусь» парламент не смог даже сразу принять ее название [27, c. 464]. Фактически та редакция Основного закона создавала правовую почву для двоевластия в стране.
Деятельность Президента с первых дней прихода к власти была направлена на построение сильного и жизнеспособного государства, решение насущных проблем, прежде всего, экономических. Ситуация требовала быстрых и решительных действий. Вместе с тем многие законы, принимавшиеся Верховным Советом, были сыроватыми, требовали доработки. Глава государства накладывал на них вето, возвращал в парламент со своими предложениями. Но Верховный Совет в подавляющем большинстве случаев преодолевал вето [28, c. 90–93].