Страница 201 из 275
"Убей!" - тело захлестнула волна обжигающей силы. Разъярённый рев Зверя, напитанного вскипающей ненавистью и рвущегося из своих оков, ураганом разметал все остальные мысли, кроме одной. - " Убей!"
Правая рука метнулась к темному кинжалу, последнему оставшемуся после сражения на Калери"Юна. Викар даже не попытался остановиться, позволив чудовищу, живущему в его душе, помочь в том, что он так страстно желал сделать. Его, ещё секунду назад сидящее тело, распласталось в зверином прыжке, метя когтем ночи в мускулистую, зеленую шею.
Именно этого и ждал Клах, тут же начав разворачиваться навстречу и вытаскивая из-за спины свой полутораручный меч. Однако улыбка, которая было появилась на его морде, очень быстро стала сползать, едва он осознал, что несмотря на всю разницу в умении, он не успевал перехватить удар Викара. Слишком велика была ненависть Зверя, слишком много силы и желания убить в удар вложил сам парень. К тому же, орк не особо опасался кинжала, а потому не став отклоняться, он продолжил тянуть огромное лезвие из ножен. Это стало его последней ошибкой в жизни.
Лезвие, закаленное сердцем проклятий, как назвал его Баал, словно погружаясь в воду, пробило броню и плоть под ней, уже внутри отломившись от рукояти, отравленным жалом оставаясь в теле жертвы. Кхал попытался вскрикнуть, как вдруг на его коже стали появляться темные провалы, обнажая то, что было под ней, глотка рассыпалась от каждого вздоха, словно состояла из песка. Раздался необычный звук, напоминающий хруст свежего ледка на луже и рука, все ещё тянувшая меч, целиком отделилась от плеча, упав рядом с костром. В это же время, содрогающаяся в агонии туша принялась заваливаться на бок. Переставшая от неожиданности плакать девушка, едва успела отползти в сторону, когда Кхал рухнул оземь, оставшись лежать с широко открытыми, высохшими изнутри буркалами.
Все это произошло на глазах изумленных людей. Внезапно стало очень тихо, казалось даже костер, в ужасе от произошедшего, испугано прильнул к земле. Сам Викар так и продолжал стоять с вытянутой во время выпада рукой, будто бы впав в транс. Первым пришел в себя Ялазар. Крутанувшись волчком, он оказался на ногах, попутно схватив горящую головню и запустив ею в одного из соратников орка. Второй рукой повелитель костей выхватил меч, походя перерубив ноги ближайшему к нему бандиту и тот, заорав, упал рядом с расплывающейся, бурой жижей, секунду назад бывшей вожаком отряда.
Сильный удар в грудь едва не опрокинул самого Викара, но оголовок костяного копья бессильно сломался о невидимую под плащом булатную пластину. Боль вернула мысли парня к происходящему вокруг и он, уклоняясь от каменного топора, рванул кинжалы с перевязи, угодив первым в шею, а вторым, точно в глаз нападавшему. Тот упал прямо на костер, сорвав укрывавшие его шкуры и взметнув в воздух огненную метель искр.
Мужик, в которого прилетела горящая головня, яростно тер глаза и громко ругался, не в силах помочь своим товарищам. Двое оставшихся, не собирались вступать в бой на равных и уже развернули ловчую сеть, такой обычно арканили беглых рабов. Перерезать такую, даже хорошо заточенной статью, было непросто. Бандиты, злобно скалясь, раскрутили болы, державшие края сети, готовясь окончить короткую схватку, как вдруг раздался звонкий щелочек и мимо Вика, со свистом, пронеслись две темно-синие молнии обсидиановых стрел. Первая, угодила под броневой горжет одному из нападавших, перебив тому ключицу, а вторая, войдя в щеку ему же, высунулась окровавленным острием из виска с другой стороны.
Последний, все же метнул сеть, но эта отчаянная попытка была обречена на провал. Упавшие в снег болы убитого наемника, тянули ту вниз. Конец боя оказался предрешен. Тяжелый меч оборвал крик мечущегося на земле безногого, а второй выстрел Торунга настиг бросившегося бежать неудачливого ловца.
Когда же последнему из наемников наконец удалось продрать слезящиеся от горячего пепла глаза, он, с ужасом оглядевшись, запричитал:
- Я ничего не скажу, кляну ... - его скулеж оборвал удар Вика, пробивший обгоревшему бородачу нижнюю челюсть, вогнав кованое острие тому в мозг.
Никто не спрашивал, было ли это необходимо, все и так знали ответ, однако Викариан все же решил пояснить:
- Они знали кто мы, Ялазар. Клах был заодно с серолицым. Вернее они шли на Рабский Рынок вместе и он рассказал орку о нас, и немалой награде за наши головы.
- С чего ты взял? - как ни в чем не бывало, ответил Ялазар, видимо даже не собираясь попрекать Вика за несдержанность, из-за которой их отряд сократился сразу на шесть бойцов.
- Темный клинок. Кажется, то проклятие, которое он в себе несет, вытягивает силы и знания из жертвы, передавая их убийце. В мгновение после того, как я проткнул этому ублюдку горло, мне передалась часть того, что было ведомо лишь ему. - парень посмотрел на свои руки, сжал, а после разжал кулаки. - И часть его силы, пока правда не понимаю какую. А ещё, я теперь знаю, как они поняли, где нас встречать. Помнишь пророка в Кавеноне с которым я заключил сделку?
- Ваш договор теперь позволяет ему следить за тобой? - догадался Ял и получив утвердительный кивок, устало напомнил. - А я тебя предупреждал, чтобы ты не связывался с этой гнидой.
Вик виновато опустил голову:
- Ты был прав. Теперь жрецы культа совратителей, отправляя по нашему следу охотников за головами, рассказывают им о пророке. Ну а тот, уже за небольшую плату указывает, где и когда нас можно настичь.
Повелитель костей поскреб подбородок:
- Паршиво. Надо было снести этому ублюдку голову, как я и хотел вначале. Теперь нам придется возвращаться в Кавенон, чтобы прикончить его, иначе рано или поздно, из-за него прикончат уже нас.
- Придется. - мрачно подтвердил Викариан, пока даже не представляя, как они смогут это сделать, а после, искоса посмотрел на Торунга, неспешно выдергивавшего свои стрелы из тел убитых им людей. - И ты тоже знал о нас. Вы шли все вместе, с серолицым и Клахом, и о награде тебе тоже было известно.
Все это время Торунг молча слушал, никак не реагируя и видимо даже не намеревался этого делать, потому Ялазар, не выдержав, озвучил повисший в воздухе вопрос:
- А ты почему помог нам?
- Они, единая банда и как правильно заметил Викар, целью их были вы, однако отчего-то сами напасть на вас не решались. Полагаю, глава охраны недвусмысленно дал понять, что ему не нужны "случайные жертвы", а вранье никогда не было сильной стороной орков. Ну и раз так, то им вряд ли были бы нужны свидетели. Проще сбросить три тела на тропу мертвых, чтобы темная сила позаботилась о них, чем положиться на слово чужака. Я, в общем-то им - никто. - с этими словами он снял с шеи Клаха небольшой, мягко светящийся камешек, который тот прятал под рубахой, но вместо того, чтобы бросить его к остальной добыче, сжал в кулаке. Парни не успели понять, что произошло, лишь легкий бриз тронул тонкий мир, а из ладони Торунга посыпалась алмазная пыль.
- Что ты сделал?
- Уничтожил то, что могло выдать правду о произошедшем здесь. - вернувшись к потрошению вещей убитых, ответил тот.
Можно ли было доверять этому холодному и расчетливому человеку, за которым не просто так закрепилось прозвище, Мрачный, парни не знали, в конце концов, не прижми Вик его к стенке, тот так бы и остался молчаливым наблюдателем, не выдавая того, что он знает про них. Но все же, он сегодня помог и это нельзя было не принять в расчет. Повелитель костей немного натянуто ухмыльнулся:
- То есть, нам теперь придется оправдываться за это убийство?
- Не думаю. Можно сказать, что они на нас напали, в такое поверят без проблем, а я смогу подтвердить ваши слова. В конце концов, мы с вами сейчас в одну трясину угодили, потоните вы и меня следом за вами в расход пустят.
Парни вынули из гаснущего костра уже начавшую тлеть и вонять горящим жиром тушу, оттащив обугленный труп в сторону. Не хватало ещё чтобы запах привлек нежелательных гостей. Так же поступили и с остальными погибшими, едва Мрачный, выпотрошив их мешки, оставлял тела в покое. Все это происходило в каком-то напряжённом молчании, а тишину нарушали лишь хлюпанье окровавленного снега под ногами, да тихий плач не размыкавших объятий женщин. Викариану было совершенно непонятна их реакция, в конце концов, им спасли жизнь, однако поразмыслить над этим ему не удалось. Ялазар, видимо наконец собравшись с мыслями, произнес: