Страница 170 из 275
- Ладно, - негромко согласился Ялазар, - что ты хочешь знать?
- Все. - просто ответил молодой человек.
Это вызвало легкую усмешку у повелителя костей и он мотнув головой, весело произнес:
- Ты не умрешь своей смертью, Викар, видят боги, когда-нибудь твоя жажда влезать в чужую душу доведет тебя до могилы. - он наполнил свой стакан до краев и слега пригубив, принялся рассказывать. - Впрочем, это случится не сегодня. Честно говоря, я даже не знаю с чего начать. У Ордена несколько цитаделей, но две из них выделяются среди прочих. Первая, наиболее закрытая из них и мне не ведомо что в ней, как она называется и даже где находится, она хранит тайны даже от самих боевых братьев. Вторая же, "цитадель посвящения", как раз и была той самой, куда держат путь сумевшие пройти весь цикл обучения, круги крови, ну и вообще доказали, что они достойны. Место, скажу тебе, само по себе более чем занимательное, встречающее всех прибывших неофитов темным зевом. К нему молодых неофитов ведут сквозь строй уже состоявшихся подавителей, словно рабов на мясные бойни. Страха к тому времени никто из нас не испытывал, как впрочем и иных эмоций, полагаю это и было то самое завершающее испытание, которое бы отделило последних сомневающихся от легиона тех, кто готов был безропотно и всецело принять догмы мрачного ордена, стремящегося уничтожить все живое.
Они сидели, а рядом в каменном очаге потрескивали поленья, пока последние посетители покидали и без того не шибко людное по ночному времени заведение. Было уже глубоко за полночь и усталость начинала брать верх, но Викар не мог себе позволить даже зевнуть, не для того он вытягивал повелителя костей на откровенность, чтобы позволить непрошеным зевком обидеть рассказчика. Впрочем он беспокоился напрасно, Ялазар, казалось, смотрел сквозь пространство и время в свое прошлое, в свою юность, где он шел по истертым камням дороги, ведущий к высоким вратам древнего замка.
- Мы маршировали меж рядов воинов, с ног до головы закованных в каменную сталь, что прочнее и надежней любой другой, созданной руками человеческих кузнецов. Это был наш последний путь в облике обычных людей, обряженных в лохмотья и обрывки шкур, ибо вскоре мы должны были стать одними из этих непоколебимых, непобедимых, безжалостных существ, осенённых единой великой целью. Нам казалось, что предстоящее не более чем ненужная формальность, мы уже были готовы разорвать любого, кого прикажут, жаждали крови нечестивцев, разносчиков заразы и проклятия жизни. Все кто был не с нами, служили злу и во славу его, а раз так, то все они должны были быть убиты. Мы уже тогда были самой настоящей армией, оружием, избавленным от семени зла в душах и жалости в мыслях. Но все же наши наставники понимали, что каким бы искусным не был мастер, выковавший клинок и как бы остро тот не заточили, в сердце врага стальное жало направляет рука воина. Длань, укреплённая верой, идеей, убеждённостью не только в своих силах, но и своей правоте. Все время нашего обучения нам вдалбливали в голову правду об окружающем мире, истории о том, почему все живое должно сгинуть. Но согласись, одно дело тысячу раз услышать о чем-то или единожды это увидеть. Совсем не одно и тоже.
Брови Викара поползли вверх:
- Увидеть? - он подался вперед, едва не опрокинув поднырнувшую под локоть тарелку с остатками остывшего жаркого. - Ты имеешь ввиду барельефы или картины?
Исследуя заброшенные каверны дворфов, Викару не раз приходилось видеть вытесанные в камне сцены из жизни и быта подгорного племени, и он закономерно решил, что нечто подобное показывали во время ритуала посвящения в Подавители. Однако Ялазар отрицательно покачал головой и устало потерев глаза, продолжил:
- Не совсем. Когда Врата закрылись и длинный, уводящий куда-то под землю коридор из темного мрамора озарился внутренним сиянием, исходящим будто бы от самих стен, пола и потолка, нам действительно предстали великолепные гравюры и запечатлённая в камне история мира. Да и других удивительнейших вещей, объяснение которым я не могу найти до сих пор там было вдосталь, но все они меркнут пред тем, что произошло, когда начался сам ритуал. Позволь я опущу детали, ибо большая часть происходящего в тот день была частью многочасовых церемоний, готовящих наше тело и разум к предстоящему путешествию.
- Путешествию? Куда?
- В прошлое Вик, в прошлое! - в два глотка Ялазар опорожнил свой кубок, у него пересохло во рту от воспоминаний, которые судя по лицу повелителя костей доставляли ему удовольствия не многим больше, чем ядовитый скорпид, ужаливший в шею. - Это трудно описать, к моменту начала ритуала от физической усталости и ментального изнеможения я едва не терял сознание, как и большинство других неофитов. Нас расположили в чаше подземной залы, выложенной серыми валунами, меж которых струилась фосфоресцирующая, лазурная патока. Может мне тогда это привиделось, но в тягучих, медленно плывущих водах, я видел лица Хранители Мудрости нашего ордена. Будто бы те сменили свое вечно бесплотное тело, став частью иной стихии и их безумные глаза, глядящие на меня из глубины, я помню до сих пор. А после, нам приказали испить этой гадости. В ту же секунду мой разум наполнился сотнями, даже тысячами видений. Лица, места, события, история Кеплера. Я видел каким он был раньше, этот суровый, но прекрасный край, полный жизни и силы. Но не той силы, что сегодня коверкает души и тела, а другой, чистой, идущей от самой сути мира. Множество рас наполняло земли, горы, леса и даже воды. Они существовали бок о бок, можно даже сказать в некой гармонии, возводя умопомрачительные города и создавая чудеса, в которые сегодня никто и не поверит. Наука, культура, военное дело, все было доведено до такого уровня, что уверяю, барельефы, найденные тобой в покинутых гномьих подземельях, это даже не верхушка айсберга, а песчинка на морском берегу. Если Вардема напоминает мне нежный цветок, распустивший свои лепестки, приветствуя розовую дымку нового рассвета, то Кеплер был похож на снежного барса, вольный, сильный и прекрасный. А те, кто населял его тогда, были совсем другими.
Повелитель костей взглянул на Викариана и уголок его губы дрогнул в легкой улыбке:
- Они были похожи на тебя, не физически разумеется, но в плане того, как смотрели на мир. Смелые до безрассудства, любознательные авантюристы и при всем при этом, не лишенные огня человечности, не отказывающие в помощи тем, кто в ней нуждался. Не сомневаюсь, что были и темные стороны, но их отчего-то нам не показали. Я смотрел в прошлое глазами Хранителей Мудрости. Мне явили то, какими мы были и это видение что-то зацепило во мне, я был частью того мира, частью его давно погибшей души. Тоже чувствовали и другие неофиты, но не у всех из нас хватало силы воли справиться с открывшейся правдой и некоторые, сходя с ума, бросались в искрящиеся омуты, застывшие меж камней на которых мы сидели. Все мы хотели вернуться в те светлые времена, а может то были чувства стенающих Хранителей Мудрости, в неизбывной тоске завывавших вокруг нас. В конце концов, они некогда жили в том мире и были обречены вечно помнить его красоту, но обитать в настоящем. Представь себе, тысячу лет мучиться от горьких воспоминаний, не в силах ни вернуть время вспять, ни прекратить свое существование, вот он истинный ад.
- Что же произошло? - не выдержал Викар выливая остатки из бутыли по стаканам и подвигая один из них Ялазару. Тот благодарно кивнул и сделав добрый глоток, откинулся на мягкую спинку.
- Ты помнишь Пророка? Ту падаль, что мы встретили в нижнем Кавеноне?
Молодой человек кивнул, припоминая неприятную, костлявую фигуру, пожираемую эфирными паразитами и с которым он заключил договор, в надежде узнать о Звере, живущем в нем.
- А помнишь те видения, что он тогда показал тебе? - Викар снова кивнул. Он навсегда запомнил пылающие небеса и легионы жутких созданий, вырывающихся из черных порталов, армии, закованные в броню, цвета запекшейся крови.
- Постой, причем здесь они, ведь Рах сказал, что это могло быть просто ... - начал было парень, однако Ял махнул рукой, прерывая его: