Страница 33 из 131
Сюзанна берёт мобильник. Снова находит номер на брошюре и набирает его. Попытка не пытка.
36
Ники быстро паркует скутер у своего дома, закрепляет цепь и, когда она уже собирается зайти в дом, видит прямо перед собой чёрный лимузин. Что такое? Это ещё откуда? Приехал посол? Или кто-то женится?.. М-да. Она пожимает плечами и поворачивается к двери.
— Простите… — элегантный синьор в униформе выходит из машины и снимает головной убор. — Это Вы синьора Кавалли?
— Вы меня спрашиваете? — Ники кажется на самом деле растерянной. — Наверное, Вы ищете мою маму!
Шофёр улыбается.
— Синьора Николетта Кавалли?
— Да, это я. Я могу попросить Вас об одолжении? Моё полное имя Ники.
— Да, точно…
— Тогда нет никаких сомнений. На этой улице, в этом доме, с таким именем и фамилией есть только я.
Не переставая улыбаться, шофёр открывает дверь.
— Ники, прошу Вас…
Боже, поверить не могу. Это шутка? А где камеры? Боже мой… Вот это сюрприз! Или розыгрыш, как рассказывал Гуидо. Нет, он не мог совершить такое безумство.
— Простите, Вы уверены, что должны были забрать меня?
Шофёр улыбается ей через зеркало заднего виденья.
— Уверен на сто процентов… И человек, который отправил меня за Вами, абсолютно прав.
— Почему? Что он сказал?
— Что я не ошибусь, потому что Вы уникальны…
Ники улыбается.
— Мы говорим об одном и том же человеке, правда?
— Думаю, да, — водитель улыбается. Ники возвращает ему улыбку, чувствуя себя немного виноватой, если думает о другом. Затем водитель включает музыку. — Он сказал мне, что если Вы испугаетесь, будете сомневаться или не захотите поехать со мной, я должен дать Вам послушать это… — он нажимает кнопку, и салон наполняют звуки Broken strings в исполнении Нелли Фуртадо и Джеймса Моррисона.
На лице Ники появляется улыбка. Взволнованная, она смотрит в окно. Затем её наполненные счастьем глаза встречаются с глазами шофёра.
— Всё в порядке, синьора?
Ники согласно кивает головой.
— Да. Можете везти меня хоть на край света.
Лимузин ускоряется, а песня продолжает звучать… «Ты не можешь играть разорванными струнами, не можешь чувствовать то, чего нет в твоём сердце, и я не скажу тебе, что всё не по-настоящему…» Это правда. И музыка чудесна.
Лимузин медленно везёт её дальше, он практически бесшумен, словно летит по ветру, словно совсем не движется, он скользит в центре дорожного движения, лавирует между машинами и покидает город. На виа Аурелия движение становится свободнее, и лимузин ускоряется. Машин почти нет, и Ники видит пробегающие перед её глазами синие указатели: Кастель ди Гуидо, Фреджене… И ещё дальше…
37
Аэропорт Фьюмичино.
— Приехали, — водитель выходит из лимузина и открывает дверь.
— Но… Фьюмичино?
— Как заказывали… Ах да, ещё кое-что… Вы должны отдать мне это… — шофёр указывает на рюкзак с учебниками.
— Вы уверены? Здесь мои книги для экзаменов…
— Когда Вы вернётесь, я возьму их с собой и верну Вам. Как мне сказали, у Вас там всё равно не будет времени на учёбу.
— Но куда же мы поедем?
Водитель улыбается ей.
— Я не знаю, но вот он… — говоря это, он показывает на кого-то за её спиной, за только что открывшейся стеклянной дверью.
— Алекс! — Ники бежит к нему и на ходу обнимает. — Ты сумасшедший.
— Да… Этим меня заразила ты… этим чудесным безумием. — Он смотрит на часы: — Пойдём… мы очень опаздываем.
— А куда мы летим?
— В Нью-Йорк.
Они убегают, но перед этим Алессандро оборачивается к машине.
— Увидимся здесь же через четыре дня. Позже сообщу Вам точное время… И спасибо Вам.
Водитель стоит за лимузином и наблюдает за тем, как они сбегают, следуя за своим счастьем, за восторгом своей любви.
— Доменико. Меня зовут Доменико.
— Нам нужно бежать на автобус, чтобы доехать до терминала номер пять.
Через некоторое время они уже будут в Соединённых Штатах.
— Как ты это сделал? Ты просто сумасшедший.
— С тех пор, как мы вернулись, всё было слишком нормальным. К тому же, мы так и не отметили успех ЛаЛуны…
— Что ты имеешь в виду? Успех кампании?
— Нет, то, что ты приехала на маяк… и мы всё ещё вместе! Наш уникальный, личный успех!
Ники берёт мобильный телефон.
— Что ты делаешь? Так понравилась эта мысль, что решила записать её?
— За кого ты меня принимаешь? Рекламщик у нас ты!
— Ну да…
Ники качает головой.
— Я собираюсь позвонить…
Алессандро обнимает её за плечи.
— И я даже знаю, кому…
— Привет, мам…
— Ники, ты сказала мне, что будешь дома. Я даже приготовила тебе поесть… И когда я вернулась, тебя не было!
— Присядь.
— Боже? Что стряслось? Что ты должна рассказать мне? Я начинаю волноваться…
— Мама, не о чём волноваться. Мы с Алексом уезжаем на четыре дня, чтобы кое-что отпраздновать.
— Куда? Что вы празднуете?
— Мы летим в Нью-Йорк!
— Хватит, Ники! Тебе лишь бы посмеяться. Слушай, сейчас же возвращайся домой, потому что нам с папой нужно уйти, и я не хочу, чтобы твой брат снова оставался один, — она бросает трубку.
— Мама? Мама? — Ники поворачивается к Алессандро. — Поверить не могу! Она трубку бросила! Это уже второй раз, когда я пытаюсь ей рассказать. Сначала она говорит мне, что мы должны всё рассказывать друг другу, а потом каждый раз, когда я пытаюсь сказать ей что-то, что отличается от обыденной жизни, она тут же бросает трубку. Как понять этих матерей!
Алессандро улыбается.
— Возьми.
— Что это?
— В этой сумке ночная рубашка, косметика, которую ты оставила в моей ванной, рубашка и свитер для завтрашнего утра, твоё нижнее бельё… И твоя любимая зубная щётка…
— Любовь моя… — она с силой обнимает его, останавливается посреди аэропорта и целует. Это долгий поцелуй, нежный, жаркий, полный любви…
Алессандро открывает глаза.
— Милая…
— Да? — мечтательно отвечает Ники.
— На нас смотрят двое охранников…
— Они просто завидуют.
— Ах… да, конечно, но мне бы не хотелось, чтобы нас закрыли за публичный скандал…
— И что?
— Как это – и что? Я не хочу опоздать на самолёт.
— Ладно, теперь ты меня убедил!
Они быстро бегут на регистрацию. Ники резко останавливается.
— Дорогой… У нас абсурдная, огромная и драматичная проблема.
Алессандро испуганно смотрит на неё.
— Какая? Ты не говоришь по-английски?
— Ещё чего!.. Дурак! У меня нет паспорта…
— Зато у меня есть! — Алессандро с улыбкой достаёт его из кармана.
Ники берёт его и открывает.
— Но это твой, с чипом, как и все современные…
Алессандро засовывает руку в другой карман.
— А это твой… С таким же чипом!
— Чёрт возьми… Ты сделал его для меня!
— За два дня.
— И как у тебя это вышло?
— У меня были твои данные, фотография и всё необходимое… И даже твоя подпись, помнишь, я попросил тебя подписать кое-что? Это было как раз для паспорта.
— Понятно, но как же ты сделал это за два дня?
— Ты не знаешь? Особенная миссия… У тебя будет фотосессия в Нью-Йорке для новой кампании!
— Вау! Мне нравится! И они всё оплатили?
— Нет… не оплатили…
— Алекс, так не пойдёт. Я оплачу половину. Прости, но ты сам сказал, что мы едем праздновать наш уникальный личный успех… Это заслуга нас обоих, она относится к нам обоим, и мы должна разделить траты поровну.
— Проблема в том, что я выбросил дом в окно, любимая…
— И что это значит?
— Что если мы разделим расходы, то ты будешь выплачивать мне свою часть всю оставшуюся жизнь!
— Ты такой высокомерный. Ты не должен был говорить мне, сколько тебе это стоило.
— Так я ведь и не сказал, в самом деле…
— Да, но намекнул.
Они заходят в автобус. Вдруг Ники приходит в голову идея.