Страница 1 из 7

Отказать мистеру Совершенство

Кендрик Шэрон

Шэрон Кендрик

Sharon Kendrick

THE SHEIKH’S CHRISTMAS CONQUEST

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Sheikh’s Christmas Conquest

«Отказать мистеру Совершенство»

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Дверной колокольчик зазвонил в тот момент, когда Ливви, стоя на стремянке, готовилась вешать гирлянду из омелы, перевитую красной как кровь лентой. Начавшаяся метель заглушила звуки, погрузила мир в тишину, поэтому резкий звонок заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Она не ждала никого до самого вечера Рождества.

«Кто бы ты ни был – уходи», – мысленно приказала Ливви. Колокольчик продолжал настойчиво трезвонить, словно кто-то прижал кнопку пальцем и не собирался отпускать.

Ливви надеялась, что непрошеный посетитель не задержится, потому что до приезда гостей у нее непочатый край дел, а помощница Стелла не сможет добраться сюда в метель. Впрочем, если хочешь добиться успеха в бизнесе, нельзя вести себя как примадонна, даже если до Рождества остается четыре дня, а желающих забронировать номер все еще нет. Ливви спустилась с лестницы в состоянии крайнего раздражения, которое мгновенно улетучилось, как только она открыла дверь.

Она не была подготовлена к визиту стоящего на пороге человека. Потребовалось несколько секунд, чтобы узнать мужчину, имеющего известную репутацию в мире конных скачек, к которому она сама когда-то принадлежала. Забыть такую внешность невозможно: черные пронзительные глаза, оливковая кожа, худощавое лицо, орлиный нос. Сильное, тренированное тело говорило о постоянных физических тренировках и дисциплине. Мимо такого не пройдешь не оглянувшись.

Однако не внешность, не явная мужская харизма заставили Ливви изумленно раскрыть глаза, а высокий социальный статус человека, разглядывающего ее без тени улыбки. На пороге стоял не кто иной, как Саладин аль-Мектала – настоящий арабский шейх, король Джазратана – государства в сердце пустыни.

Ливви подумала, что наверняка существует протокол, по которому принято встречать одного из богатейших людей мира, к тому же персону королевских кровей. Раньше ее смутила бы подобная ситуация, но за последние годы Ливви многому научилась, повзрослела и стала сильной. Она гордилась тем, что ни от кого не зависела, даже если в последнее время ее независимость висела на волоске.

– Вам кто-нибудь говорил, что воспитанный человек после первого звонка ждет, чтобы ему открыли дверь, а не трезвонит без остановки? – спросила она, склонив голову набок.

Саладин поднял брови, не скрывая удивления от резкой отповеди. С таким приветствием он не сталкивался даже здесь, в Англии, где протокол соблюдался не так строго, как в его стране. Он привык, что одно только его королевское присутствие вызывало почтение, и хотя жаловался советникам на подобострастие окружающих, но неизменно ожидал этого.

Прищурив глаза, Саладин изучающее смотрел на Ливви.

– Ты знаешь, кто я?

Она засмеялась, и копна густых волос, схваченных на голове резинкой, покачнулась из стороны в сторону, как хвост рыжей кобылы.

– Такой вопрос второстепенные актеры обычно задают охране, когда пытаются пройти в закрытый модный клуб.

Саладина охватило раздражение, смешанное с другим, непонятным чувством. Его предупреждали, что у нее плохой характер – язвительный и упрямый. Эти качества, как правило, предпочитали не демонстрировать при нем, учитывая его репутацию и социальный статус. Еще стоило принять во внимание, что рядом с ним все без исключения женщины начинали таять, как мороженое в пустыне. Саладин уже приготовился резким замечанием поставить ее на место, но сдержался: ему необходимо получить от Ливви Миллер нечто очень важное. Ценой больших усилий он взял себя в руки и перешел на миролюбивый тон.

– Это искренний вопрос. Я – Саладин аль-Мектала.

– Знаю.

– Мои люди пытались связаться с тобой, причем неоднократно.

Она улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз.

– Мне это тоже известно. Они бомбардировали меня имейлами и обрывали телефон всю последнюю неделю. Стоило включить компьютер, как в почту сыпались сообщения из дворца Джазратана.

– Но ты предпочитала игнорировать их?

– Разве я не имею на это права? – Она облокотилась на косяк двери, прикрыв необыкновенные янтарные глаза пологом густых ресниц. – У меня один ответ: предложение меня не интересует. Если люди не готовы принять отказ, это их проблема. Мое решение не изменилось.

Саладин уже с трудом сдерживал раздражение.

– Ты даже не узнала, чего именно хотят от тебя.

– Что-то связанное с лошадьми. Этого достаточно. – Ливви выпрямилась во весь рост, но Саладин все равно возвышался над ней. Он прикинул, что мог бы поднять ее одной рукой. Когда ему сказали, что она может смирить и успокоить самого строптивого коня, он представить не мог, что она такая… миниатюрная.

– Я больше не работаю с лошадьми, – мрачно закончила она.

Переведя взгляд с тоненькой фигурки на глаза цвета меда, Саладин коротко спросил:

– Почему же?

Ливви насмешливо фыркнула, на лице промелькнула и сразу исчезла тень сожаления.

– Это никого не касается, – заявила она, упрямо подняв подбородок. – Я не обязана давать отчет, особенно людям, которые без предупреждения возникают у меня на пороге в самую горячую пору.

Саладин почувствовал первую волну азарта. Ему брошен вызов. Он не привык к сопротивлению. В его мире он получал все, чего хотел. Щелчка пальцев и холодного взгляда хватало, чтобы ему предоставили желаемое. Саладин впервые столкнулся с отказом, тем более от женщины, а ведь представительницы прекрасного пола мечтали подчиниться его воле, а не идти против. Желание добиться цели только возросло. Более того, он вдруг почувствовал горячий прилив сексуального возбуждения и удивился: по слухам, Оливия Миллер творила чудеса с лошадьми, но ее внешность не отличалась гламуром.

Саладин скривил губы, решив, что она относилась к типу девиц, больше похожих на мальчиков, чего он никак не одобрял. Женщина должна оставаться женщиной, не так ли? Каштановые волосы Ливви отсвечивали рыжиной. Такой достаточно редкий оттенок принято называть тициановым в честь великого итальянского художника. Однако Ливви предпочла убрать локоны в хвостик. На веснушчатом лице не заметно ни следа косметики. Даже ее джинсы не выполняли единственную достойную задачу – они мешковато сидели на ней вместо того, чтобы облегать ягодицы как вторая кожа. Наблюдения никак не объясняли неожиданного прилива вожделения. Как можно считать привлекательным создание, всеми силами скрывающее женскую сексуальность?

Саладин нахмурился:

– Ты понимаешь, что твое поведение граничит с оскорблением? Вряд ли прилично говорить с королем Джазратана в таком тоне.

Ливви снова вскинула подбородок. Вероятно, она не понимала, поднимая к нему лицо, что напрашивалась на поцелуй.

– У меня и в мыслях не было намерения оскорбить, – сказала она, хотя выражение глаз предполагало обратное. – Просто констатировала факты. Никого не касается, как я распоряжаюсь своей жизнью, и тем более не обязана отчитываться вам. Я не подданная вашего королевства.