Маркус (ЛП)

— Где ты достал корзинку для пикника?

— Не могу же я раскрыть все свои секреты, — немного улыбнулся Маркус. Как только они уселись, он налил в бокалы нечто оранжевое и шипучее. — Нам нужно быть в боеготовности, поэтому никакого алкоголя.

Элл отпила терпкого газированного сока.

— Все чудесно.

Маркус потянулся к корзинке.

— У меня припасено немного хлеба, сыра, и я выторговал у Хэмиша из его гидропонных садов клубнику, — он покачал головой. — Этот старик воюет за каждую ягодку и листик. О, еще немного ветчины и оливок, — Элл была в состоянии лишь округлившимися глазами рассматривать разложенный на одеяле банкет. Маркус поерзал и, согнув ногу, оперся на нее предплечьем. — Знаю, здесь нет ничего особенного, и это не то, к чему ты привыкла…

Потянувшись, Элл схватила его за руку.

— Все идеально. Никто никогда не приглашал меня на пикник, ни до нашествия хищников, ни после.

Маркус прижал к ее губам кусочек сыра.

— Надеюсь, что так. Иначе мне бы пришлось его избить.

— Ты бы победил, — улыбнулась она.

Они ели и смотрели на небо, где солнце окрасило горизонт в ярко-оранжевый цвет со всполохами розового.

— Как красиво, — сказала Элл. — Забавно, если учесть, что в мире больше нет красоты.

— Красота все еще есть. Просто надо упорней всматриваться.

Повернувшись, Элл обнаружила, что Маркус смотрит на нее. Боже, этот мужчина идеален.

— Раньше меня волновала лишь красота. Я хотела все новинки модных дизайнеров, прекрасную стрижку… — подняв руки, она посмотрела на коротко обстриженные ногти, — …и не дай бог, у меня бы не было идеальных ногтей. Я делала маникюр в салоне каждую неделю. Меня определяло то, что я видела в зеркале, в чем выходила в свет, с какими людьми была замечена, — Элл покачала головой. — Ты бы даже не посмотрел на меня. Я была такой убогой.

— Эй, — Маркус приподнял ей голову за подбородок. — Возможно, когда-то ты и была такой, но сейчас другая. Я вижу перед собой сильную уверенную женщину, умную и полную решимости приложить все силы, чтобы внести свой вклад. Мы не можем изменить прошлое и, откровенно говоря, не должны хотеть. Оно привело тебя в эту точку и сделало такой, какая ты сейчас, — Маркус взял ее за другую руку и сжал ладонь, а потом большим пальцем погладил Элл по нижней губе. — Мы можем по-прежнему сожалеть, но нужно учиться на своих ошибках и двигаться вперед.

Отпустив ее, он взял ягоду клубники. Элл откусила кусочек и насладилась вкусом, но ей показалось, что в голосе Маркуса что-то скрыто.

— А ты о чем-нибудь сожалеешь?

Он  принялся разглядывать свой бокал.

— Да. О многом, — Маркус вздохнул. — Перед вторжением я возглавлял команду морской разведки Объединенной Коалиции.

Элл слышала о спецназе. «Отряд особого назначения».

— Спецназ.

— Да. Мы специализировались на глубокой разведке, но также участвовали в наступательных операциях. Проводили много времени на Ближнем Востоке, — Маркус надолго замолчал, и Элл подумала, что он уже не продолжит. Он поглядел на нее, и его глаза потемнели. — Если я расскажу эту историю, ты уже не сможешь смотреть на меня, как прежде.

— Этого никогда не случится, — решительно ответила Элл.

Кивнув, Маркус посмотрел на последние лучи заходящего солнца.

— Нас послали спасти заложников. Группу из женщин, детей и нескольких журналистов с Запада. Я принял звонок с приказом подождать, пока не получат больше информации. На самом деле на той миссии я был зол. Я хотел отправить команду на передовую, где она принесла бы больше пользы и спасла бы как можно больше жизней, — он потер рукой позади шеи. — Мы прибыли слишком поздно. Похитителей мы убили, но заложники были уже мертвы. Женщин изнасиловали, журналистов казнили, а детей…твою мать.

У нее перехватило дыхание.

— Ты не обязан рассказывать.

— Их пытали. Отрезали им части тел, мучили, а потом перерезали горло.

Элл прижала ладонь ко рту. Маркусу приходилось жить с ужасными вещами, а когда хищники превратили Землю в их личное поле боя, кошмарных воспоминаний стало еще больше.

— Не ты убил тех людей, а враг.

— Да, но я их и не спас. Каждый день я просыпаюсь и думаю, как добиться большего успеха, чем прежде.

Элл пододвинулась к нему.

— Ты не можешь все время быть супергероем.

Маркус притянул ее к своему боку.

— Мой отец так не считал. Морской пехотинец должен быть сильнее, быстрее, умнее.

— Что с ним случилось?

— Полагаю, его убили во время первой волны. Я был здесь на задании, а он вернулся домой в Калифорнию. Несколько лет назад он вышел на пенсию. Я пытался связаться с ним по нескольким каналам, но ты же знаешь, как это бывает, — Элл знала. «Блю Маунтин» вступала в контакт с несколькими анклавами человечества в Северной Америке, Азии и Европе, но передачи были нечеткими и часто блокировались технологией хищников. — Я надеялся, что он добрался до базы «Грум Лэйк» в Неваде…он же крепкий старый хрыч. Но когда мне удалось связаться с базой, там никто его не видел и не слышал о нем.

— Мне жаль, — Элл уткнулась лицом ему в плечо. — Вы были близки?

Маркус пожал плечами.

— Отец был морским пехотинцем до мозга костей, жестким, как старая кожа, и ждал, что я буду таким же. Он не был моим биологическим отцом, но единственным, которого я знал. Моя мать забеременела совсем молодой, и семья ее выгнала. Она до самого моего рождения работала официанткой в кафе, где каждый день ел отец. В конечном счете, он забрал маму к себе, заботился и о ней, и влюбился. Не знаю, любила ли она его, но они выглядели счастливыми, — кажется, стремление защищать тех, кто слабее, Маркус унаследовал от отца. — Мама умерла, когда я был маленьким, и в итоге у меня остался только отец. Он делал все, что было в его силах. Он был чертовски горд, когда меня взяли в разведывательную группу.

Воцарилась недолгая тишина, и Элл играла с кромкой рубашки Маркуса.

— Тебе повезло, что он у тебя был. Что бы я ни делала, родители мной не гордились. Спустя какое-то время я оставила эти попытки и стала тем, кем они меня считали.

— Малыш, — рука на ней напряглась.

Элл окунулась в его силу.

— Все в порядке. Отец меня не замечал. Я была не человеком, а просто милым предметом меблировки. Мама по-своему меня любила…но если я в чем-либо преуспевала, то видела во мне угрозу или конкурентку. Через некоторое время я стала идеальной клубной девушкой, — она покачала головой. — Как убого.

— Ты больше не та девочка.

— Я была помолвлена, — Маркус напрягся, и Элл поспешила продолжить: — В некотором смысле. Все это было не совсем официально. Нам просто нравилось появляться вместе на публике, как идеальная красивая пара. Он был золотым сыночком богатых родителей и на вечеринках популярнее меня, — она вздохнула. — Аарон тоже меня не замечал.

— Ты достойна большего, чем они тебе дали.

— Возможно, но мои родители не заслужили такой смерти, — у нее сбилось дыхание. — Быть разорванными хищниками.

Маркус сомкнул объятия.

— Все, что мы можем сделать — идти дальше. Строить наше будущее.

Подавшись вперед, Элл прикусила его губу.

— Звучит неплохо.

— Эй, так вот где вы двое спрятались, — растягивая слова, сказал Шоу, отчего Маркус с Элл отстранились друг от друга, и она заметила, как Маркус нахмурился.

Осмотревшись, Элл увидела Шоу, Круза и Клодию устраивающимися рядом с ними на покрывале.

— Ой, клубничка, — Клодия схватила ягоду и откусила кусочек. — Старик Хэмиш редко позволяет кому-нибудь есть этих красавиц.

— Что вы, ребята, здесь делаете? — тон Маркуса никого не заставил чувствовать себя неловко за столь беспардонное вмешательство.

Круз подмигнул Элл.

— Ищем еду. Я надеялся на тамале, ведь несмотря на все старания повара, у него не получается приготовить, как у моего папы. И я хотел узнать, как ты, amigo. Убедиться, что Элл здесь счастлива.

— И не нуждается в спасении, — добавил Шоу с полным ртом сыра. — Ты не славишься очарованием по части дам.