Совместимость

Далее прошлась по магазинам меняя свой 'милый', любимый мамой гардероб, на куда более крутой и подходящий к стилю моего байка. Преобладание в одежде черных и красных цветов, кожи. Много чего купила обтягивающего формы, благо, что показать у меня уже появилось, купила несколько… я бы назвала их рискованными, платьев, и при этом много и совершенно простых свободных, но тоже, на мой взгляд крутых вещей, на каждый день. Веикан каждый день выдавал мне на карманные расходы небольшую сумму, которую я в основном не тратила, а копила для сегодняшнего развлечения.

Завершила образ макияжем, густо накрасив черным глаза. Когда я вечером спустилась вниз, чтобы пойти гулять с друзьями, столкнулась с вернувшимся Леоганом. Мужчина в первое мгновение меня, кажется, и не узнал.

— Кэрри, это ты?

— Я, — повертелась перед остолбеневшим шуманом. Короткие черные шорты, белая майка в обтяжку с рисунком, и сверху кожаная черно-красная куртка. По-моему здорово. — Ну, все, меня уже там ждут.

Чуть ли не вприпрыжку направилась к выходу, но была остановлена. Леоган взял меня за куртку, как котенка за шкирку и развернул к себе. Увидев лицо шумана испугалась. Впервые увидела, как этот мужчина может сердиться. В янтарных глазах, будто пламя вспыхнуло, кажется, вот-вот и Великан оскалится и зарычит.

— Ты что с собой сотворила?! — меня встряхнули. — Это… ужасно.

У меня задрожали губы, к горлу подступил ком, и окружающий мир стал расплываться от подступающих слез. Одно дело, когда на меня кричит мама или бабушка, и совершенно другое, когда тот, кто на это право в общем-то не имеет. Тем временем Великан продолжал ругаться и отчитывать меня, больше всего ему не понравились перекрашенные и обстриженные волосы, но и от всего остального Леоган оказался не в восторге.

Шуман не попросил, а потребовал, чтобы я переоделась, смыла макияж, и несколько раз помыла голову — видимо надеялся, что краска с головы смоется.

Я смело ответила категорическим отказом, напомнив, что шуман мне никто, и как я выгляжу, могу решать только я и в крайнем случае мама. Пока еще удавалось сдерживать слезы, рванула к выходу, но опять была поймана за куртку, которую с меня тут же сдернули и буквально приказали возвращаться в свою комнату, ибо я наказана.

И тут, после снятия куртки Леоган заметил тату. Мужчина посмотрел на меня, как на идиотку.

— Что ты с собой сотворила? Неделя дома, и больше никакого байка.

Вот тут я уже не выдержала и горько заплакала, метнувшись в свою комнату. Настроение было полностью испорчено, и я вновь чувствовала себя самой несчастной и одинокой. Очень хорошо прочувствовала, что я не дома, да еще и живу с чужим непонятным шуманом.

В тот день я, поплакав, вылезла в окно на втором этаже, чтобы все равно встретиться с друзьями. Через главный выход, где охрана не пошла — опасалась, что не пропустят. Пришлось лезть на дерево, затем рискуя сломать шею, как-то сползать с высокого забора. Все получилось, правда далеко я не ушла. На полпути меня догнала охрана этого элитного поселка и в добровольно-принудительном порядке вернула в дом опекуна. Похоже камеры на заборе меня зафиксировали, а дальше либо уточнили у Великана, что делать, либо сами проявили инициативу. По возвращении думала, что Леоган еще больше разозлиться, но нет, лишь отчитал, но уже без былого огонька, и отправил спать.

Я же в итоге затаила обиду. Ну, вот не считала я, что шуман вправе решать, как мне выглядеть. Это только мое дело! Что с собой творю, то и хочу. Конечно, Великан взрослый, и отвечает за мою безопасность, но воспитывает меня пусть только мама, и то я сама уже не маленькая. Во мне созрел протест. Захотелось проявить свою независимость. Если раньше я была достаточно послушной, разве что несколько безалаберной, то теперь стала настоящим бесенком.

В оставшуюся часть лета я закурила, пару раз крепко напилась. Итог, в виде обнимания с туалетом и плохого самочувствия мне так не понравился, что решила — пьянство это не мое и максимум, что я могу себе позволить, это бутылочка пива в день, и то не всегда. Ко всему прочему стала проявлять интерес к противоположному полу, впрочем, как и он ко мне. Раньше как-то парни воспринимали меня как младшую сестренку, но изменения в моем внешнем виде сделали свое дело. Пока дело ограничилось провожаниями до дома, вернее, в моем случае до ворот поселка и неумелых поцелуев, которые мне не особо понравились. Хотя, вот уж если совсем честно, поцелуи не то что не понравились, а даже вызвали какое-то отвращение. Задумалась над своей ориентацией, но решила что на такого рода эксперименты мне духу пока не хватит.

После моего радикального перекрашивания, Великан все-таки заставил вернуть свой прежний цвет волос и первое время контролировал, что чтобы я вновь не 'почернела' и не обстриглась. Как только Леоган расслабился и утратил бдительность, я все опять вернулась к черному цвету, но с красными прядями. Мне вновь сильно досталось от здоровяка, но только в виде нотаций и запретов. Вообще мы с моим опекуном стали часто ссорится. Я чуть ли не истерики закатывала, требуя, чтобы меня выпустили погулять, перестали выбрасывать сигареты, которые Леоган с легкостью находил с помощью своего тонкого нюха и много чего еще. Не понимаю, как мужчине удалось сдержаться и не выкинуть меня на улицу. Шуман на все проявления моего характера максимум лишь рычал, правда, очень страшно. Я тогда пугалась и либо затихала, либо ударялась в слезы. Если плакала, то Великан смягчался и мог отменить какой-нибудь запрет. Вообще Леоган сразу терялся, видя проявления моего расстройства, чем я порой бессовестно пользовалась.

К концу лета я уже предвкушала скорое возвращение мамы и подумывала перекраситься в красный цвет, не совсем ядреный, а ближе к натуральным оттенкам волос.

Мечтательно сощурила глаза, подводя итоги своего самого необычного лета. За время моего проживания в элитном поселке, очень мало пересекалась с обитателями дорогих коттеджей — здесь, похоже к общению и публичности не стремились, на улицы не выходили, а лишь выезжали на машинах с затемненными окнами. Тем не менее, среди постоянных обитателей этого райского уголка заметила не только людей, но и шуманов. Для меня стало открытием, как долго я, оказывается жила у бабушки бок о бок с теми, кого и в городе то редко просто так на улице увидишь — шуманы с момента появления на планете, если судить по урокам истории, быстро и практически бескровно забрали в свои руки всю власть. Людей шуманы буквально задавили авторитетом и технологиями — нас превосходили во всем: технологиях, физических и умственных параметрах, сроком жизни и главное, своей сплоченностью — все шуманы единогласно и беспрекословно подчиняются своему лидеру, сильнейшему, доказавшему свою силу и ум. Чем шуман сильнее, тем больше у него всяких паранормальных способностей, нам в школе про это пока, правда, мало рассказывали. Насколько мне известно, шуманы каждый год соревнуются за право стать таким вот лидером, и пока уже несколько десятилетий выигрывает один и тот же шуман с труднопроизносимым именем, которое я все время забываю. Так вот, сами по себе наши инопланетные друзья весьма закрытая раса, про их обычаи известно очень мало, чего уж говорить, даже лицо их главного широкой публике не известно. Можно было бы позавидовать шуманам, но как выяснилось, и у этой расы есть свои проблемы.

Я же до сих пор удивляюсь тому, как меня угораздило прожить целое лето с настоящим живым шуманом. И при этом не заметила каких-либо существенных отличий в поведении Леогана от среднестатистического человека, да и каких-то чудес в его исполнении ни разу не заметила. Может врут все про сверхспособности? Вот то, что Великан очень закрытый — это да. Слова лишнего не выманишь. Про личность своего опекуна мне мало до сих пор известно. Даже рассказать своим одноклассникам, мало что интересно смогу.

Печально вздохнула и стала потихоньку собирать вещи. Комната за лето просто таки обросла моей одеждой и всякими мелкими покупками, плакатами популярных музыкальных групп и соблазнительных парней — актеров и музыкантов. За три дня, наверное, и то все не соберу.