Страница 6 из 45
Она управляла животными и людьми, с каждым разом стараясь делать это на как можно дальнем расстоянии. Могла чуть ли не сутки просидеть на берегу бушующего моря с завязанными глазами стараясь мысленно "прощупать" все, что происходит вокруг. Не все, конечно, шло гладко, многое из того чем пыталась овладеть Рисса у нее не получалось или получалось плохо, но она, сжав зубы, работала над собой. Все без исключения ее наставницы говорили о необычайных природных задатках своей ученицы, задатках, позволяющих ей уж в раннем возрасте войти в число жриц Змеиной Богини. Но честолюбивые мечты юной ведьмы этим не ограничивались: она отчаянно жаждала познать новые магические умения, способные возвысить ее над всеми и обрести настоящую власть. В свободное от тренировок время она, содрогаясь от ужаса и жадного любопытства, вновь и вновь читала жуткие предания о могущественных колдуньях, что воздвигали и повергали в прах могущественные империи: о Кальме Лютской, губительнице могущественной Хазарии, о Раннгрид, прекрасной и злой жрице, погубившей лангобардского наместника Грокланта, о Хулле, королеве драугров, разложившую и приведшую к окончательной гибели Меркитскую Империю. Вот на кого хотела быть похожей Рисса, вот чьей славы она жаждала достигнуть - а может быть и превзойти ее. Обучившись у жриц рассчитывать положения звезд Рисса, в строго определенное время принимала зелья, призванные вызвать у нее видения и отправить ее дух в путешествие в те ужасающие миры, где пребывали Древние Боги. Для создания нужного настроя она спускалась в глубокие пещеры у прибрежных скал, выходила ночью на берег моря, скиталась по лесам и болотам. Местные селяне испуганно хватались за амулеты, шепча заговоры от нечисти, видя как по берегу бродит златовласая девушка, подобная хаффру- коварной и прекрасной деве моря, что колдовством своим губит мужчин. Ходили слухи, что иные из деревенских парней, пропавших без вести, соблазнились дочерью лорда, а та, как и положено хаффру убила их и пленила их души. Другие говорили, что по ночам, на болотах Рисса превращается в морщинистую моховую старуху, кормящую с вислых грудей змей и жаб.
Рисса знала, что за слухи о ней ходят среди простонародья, но это только забавляло ее. Все же, по настоянию отца она стала меньше времени проводить снаружи, уделяя больше внимания Ангсрборгу. Она спускалась в подземелья замка, в фундамент которого легли уродливые дольмены и глубокие колодцы, заложенные массивными каменными плитами. Их покрывали рисунки иные из которых, по словам жриц, восходили еще к тем временам, когда остров еще погружался под воду. Именно здесь Рисса медитировала, вдыхая дурманящий дым от сжигаемых трав и твари, изображенные на мегалитах будто оживали, соскальзывая с разукрашенных камней: драконы, чудовища, напоминающие одновременно змей и огромных многоножек, пляшущие уродцы с волчьими головами, трехголовые великаны и многие другие. В этот же миг каменные крышки склепов начинали двигаться, приподнимаясь, словно нечто огромное шевелилось под ними.
Вскоре жрицы узнали о ее занятиях и пришли в ужас от такого безрассудства. Они долго говорили Риссе, какой опасности она подвергает себя, их и чуть ли не весь Готланд, который может вновь уйти под воду, если она продолжит взывать к тем, кто все еще таится под плитами древних склепов. Под конец они пригрозили рассказать все Нектону. Это возымело эффект, хотя и не совсем тот на который рассчитывали жрицы. Рисса согласилась с их доводами, но задумалась о том, что она все-таки остается зависимой от своего родителя и что это может всерьез помешать ее изысканиям. Лорд Макморн и так все с большим неодобрением поглядывал на странные занятия своей дочери. Рисса решила принять необходимые меры, чтобы ей не помешали в будущем. Это была еще и своеобразная проверка - насколько увеличилась ее личная сила после фиаско с Ягмортом.
Моральные нормы никогда не были чем-то особо значимым для лордов Мерсии, а уж для Риссы и вовсе были пустым звуком. Превратившаяся к тому времени в невыносимо очаровательную шестнадцатилетнюю девушку, с солидным сексуальным опытом, она недолго колебалась в выборе средства для достижения цели. В одну темную ночь, когда лорд Макморн развлекался с рабыней из Васконии, дверь в спальню легонько приоткрылась и в нее проскользнула бледная тень. Барон даже и не сразу понял, что в любовных утехах появился третий участник. Со сладострастным стоном он вошел в податливую нежную плоть и тут же с изумлением и ужасом осознал, что совершает кровосмешение. Но времени на раздумья у него уже не было - Рисса касаясь его лба холодными пальцами, шептала приворотные заклятия, в любовном безумии помрачая и подчиняя отцовский разум. Губами, руками, языком Рисса играла с его телом, словно музыкант с любимым инструментом, то дразня его, заставляя мучиться от неудовлетворенного желания, то вновь и вновь поднимая на вершины наслаждения. Находила она время и для того чтобы ласкать отцовскую наложницу, раз за разом поднося к ее губам полный до краев кубок.
Нектон не знал, что в кувшине с вином, который он взял в спальню Рисса уже подмешала зелье вызывающее любовное желание. Сейчас же изнывающая от похоти девушка еще больше отвлекала своего хозяина, ввергая его в любовную горячку и делая беззащитным перед Риссой. К утру лорд уже был полностью подавлен и подчинен своей дочерью-ведьмой. Наложницу пришлось утопить, но это было не самой страшной потерей Нектона - гораздо страшнее было то, что он себе не принадлежал. Внешне он, правда, остался таким же каким и был: суровым воином, хозяином замка, умевшим держать в кулаке и вассалов и собственных воинов. Но стоило Риссе потребовать от него чего-нибудь, как он тут же незамедлительно выполнял это, бледнея и ежась под пристальным взглядом огромных синих глаз. Отцовская любовь, до сих пор довольно-таки сдержанная, превратилась в болезненное обожание и в то же время безумный страх перед подчинившей его дочерью. Требовала она, впрочем, немногого - чтобы он не мешал ее изысканиям, не прогонял ее больше со своих собраний и пиршеств, а также разрешил ей принять посвящение в жрицы Змеиной Богини. Этот шаг рушил на корню надежды барона когда-нибудь найти своей дочери подходящего мужа, но Риссе на это было плевать- она не собиралась становиться верной женой и любящей матерью, хранительницей очага в замке какого-нибудь лорда. Грядущее посвящение должно было стать еще одной ступенькой на пути Риссы к ее грядущему могуществу, очередной пробой сил и она вся сгорала от нетерпения в ожидании.
Дрожащее пламя факелов отражалось в темной воде. Налетавший с севера ветер выбрасывал пенящиеся валы на берег острова Форе, к северо-востоку от Готланда. Огромные столпы-раукары, словно каменные великаны возвышались и на берегу и вздымались прямо из воды. Одиннадцать, самых высоких столбов образовывали почти ровный круг половина которого выходила на сушу, а половина уходила далеко море . На вершине каждого из них полыхал костер, возле которого оперившись на выточенный из плавника жезл, застыли неподвижные фигуры в черном.
Это и было главное святилище Змееногой Богини, место, где жрицы взывали к ней с незапамятных времен. В самом центре круга раукаров, на границе моря и суши стоял огромный черный мегалит, возле которого были прикованы дрожащие рабы, в страхе ожидавшие своей участи. Каждый из столпов покрывали причудливые рисунки, подобные тем же, что усеивали весь остров. Однако на двух самых массивных столпах виднелись изображения выполненные с особой тщательностью и необычные даже для Готланда. Первое изображение представляло собой великана с великолепным мускулистым торсом и совершенно омерзительной головой - не то рыбьей, не то лягушачьей, а скорее сочетавшей черты обоих созданий. Огромные выпученные глаза словно озирали всех присутствующих, пасть полная острых зубов скалилась в жуткой ухмылке. Напротив него на раукаре красовалось изображение женщины, вернее хаффру, только не с рыбьим, а с змеиным хвостом. Холодное красивое лицо также находилось в кольце распахнутых змеиных пастей - тела рептилий вырастали прямо из плеч древней богини К детально прорисованным грудям припали два дракона. Вокруг этой женщины виднелись иные фигурки, поменьше, изображавшие странных существ - выше пояса людей, ниже- змей.