Поездка до Луны

- Ты сам давно перестал дружить с головой.

- Я хотя бы не прячу в мусорных контейнерах трупы глупых старикашек. А ты что думаешь, Бо?

- Б-р-р...

Под ногами плескались лужи. Ной бежал по дороге, ничего не видя. Огни заправки исчезли, но горевшие от боли ноги всё равно несли вперед. Спустя многие километры он рухнул. Распластался на мокром асфальте и сквозь смыкающиеся веки успел увидеть приближение пары жёлтых фар.

***

Как и в прошлый раз, его разбудил дым, дежавю. На заднем сидении Сид и Бомбо курили дотлевающий косяк. Ной попытался открыть дверь, чтобы выпрыгнуть, но та не поддалась. Машина ехала по сухому асфальту под светом Луны, и вид за окном сменился полями пшеницы с одной стороны, и лесом пятнистых деревьев с другой. Кажется, они называются берёзами.

Шли минуты, может, часы, но никто не проронил ни слова. Жизнь подходила к концу. Неясно как, но Ной это чувствовал. Он исчезал, как горсть песка просеивается сквозь пальцы. Страха уже не было, только смирение.

- Кто вы? - тихо спросил он, глядя на дорогу.

- Люди, - ответил Гизмо. Дыра в голове исчезла, даже обросла волосами. - Я считаю, что по-прежнему люди.

- Мы покоряли Новый свет, парень, - донеслось сзади.

Ной хмыкнул. Одна его часть, та, кем он был до начала истории, расценила это как шутку. Но другая, видевшая пустыни, леса и горы, которые сменяли друг друга слишком часто и быстро, и запомнившая вещи, которые не могли происходить наяву, знала, что Сид сказал правду.

- Всё это чушь, - сказал Ной. - Не знаю, что здесь происходит, но это не может быть по-настоящему.

- Ты даже не представляешь, сколько раз мы слышали подобное, - засмеялся Сид.

- Мы говорим правду, и ты это знаешь. Нет смысла её отторгать. - Гизмо умолк, пока не задал вопрос, который Ной боялся услышать всё путешествие: - Что у тебя в рюкзаке? Части тел? Или труп целиком?

В наступившей тишине было некуда деться. Он не ответил и тем более не поднял взгляда.

- Поэтому мы и наткнулись на тебя, - Гизмо говорил почти дружелюбно. - Это как магнит. Нас притягивает к самому худшему.

В голове всё перемешалось. Это звучало, всё равно что если бы дети сидели у костра и рассказывали друг другу страшные истории. Ной помнил подобные моменты из детства. Но тогда всё было только ради того, чтобы напугать. Просто напугать... Сейчас всё по-настоящему.

- Я... Я не понимаю. Уже две ночи я словно плутаю по складу с кинодекорациями. Природа, этот город, заправка, даже чёртово прокручивается, как лента в проекторе. Я даже понятия не имею, на каком сейчас материке.

- Евразия, судя по всему. Так ты хочешь узнать, почему мы встретились?

- А у меня есть выбор?

Гизмо промолчал. Ухабистая дорога подбрасывала машину. По крайней мере, можно не бояться, что их поджарит молния.

- Когда-то мы действительно переплыли Атлантический океан, чтобы основать первую английскую колонию в Новом свете. Роанок, слышал когда-нибудь это слово?

- Это легенда о пропавших колонистах.

Сид хмыкнул с заднего сидения.

- Наивные ублюдки даже близко не догадались, какое дерьмо там творилось на самом деле.

- Мы были во второй группе колонистов, - продолжил Гизмо. - Первая не справилась и в довесок развязала войну с кучкой индейских племен. Погибшим, в общем-то, повезло. Смерть оказалась для них меньшим из зол.

Он остановился. Глаза остекленели, как у мертвеца.

- Вместо оставшихся колонистов нас встретили их разбросанные по берегу кости и развалины поселения. Стоило нам ступить на землю, поднялся ветер. От него не получалось спрятаться даже в джунглях, словно он витал по отдельности вокруг каждого из нас. А ещё он разносил гул. Свист в ушах стоял, как при шторме, но листья на деревьях едва колыхались. Тогда всего один из нас услышал в этом непрекращающемся шуме шёпот. Он говорил, что в глубине джунглей кто-то кричит, и ветер доносит обрывки слов. Все только посмеялись над ним. Никто не хотел замечать то, во что не мог поверить. На следующий день он погиб. Индейцы напали, пока он рыбачил, и после выложили из его органов символ своего бога, а тело набили камнями и переломали кости. Когда мы нашли его, то обезумели от ярости. Мы заставили отправиться лидера экспедиции обратно в Англию за подмогой. На всё должно было хватить трёх месяцев. Остальные колонисты разобрали оружие и приготовились к бойне. Мы самоуверенно думали, что без труда продержимся против туземцев, которые даже не знали о порохе. Тем временем гул усилился. День за днём он становился громче, и вскоре будто доносился из головы. - Гизмо надолго замолчал. - Вместо трёх месяцев подкрепление прибыло через три года. К тому моменту живых колонистов на острове не осталось.

Голова Сида встряла между Ноем и Гизмо.

- На самом деле, хватило всего месяца. Знаешь, краснокожие обожали красть тела убитых. Они снимали с них кожу и насаживали тела на ритуальные столбы. А затем танцевали! Представляешь? Страх оказаться на таком столбе был хорошим стимулом драться. - Глаза Сида стали, как у хищника, поймавшего добычу. - Мы вырезали одно племя, затем другое. Но шёпот, который раньше мучил одного, теперь пришёл ко всем. Голос зазывал глубже в джунгли. Обещал, провоцировал, соблазнял, - Сид щёлкнул пальцами, - и мы пошли! Как свиньи на бойню. Индейцы устраивали засады, мы отбивались. По ночам люди вставали во сне и уходили в чащу. Никто не считал выживших и не хоронил мёртвых. Но мы дошли. Оглушенные бесконечным гулом, мы вошли в деревню этих голожопых засранцев. Там были женщины и дети. Наверное, они не ожидали, что у нас получится так долго продержаться. И вот, после третьей бойни, осталась только горстка потерянных душ. Она сидит рядом с тобой.

В салоне было тепло, но Ноя знобило. Кожа побледнела, а кровь будто свернулась прямо в жилах. Сид зашёлся гиеньим смехом и откинулся назад. Машина вдруг повернула. Ной не заметил, как пшеничное поле исчезло, и они поехали по чистому зелёному бездорожью. Вокруг только море из травы.

- Нас прокляли, - сказал Гизмо.

- Представь наши рожи, когда уснув под полной Луной среди мёртвых индейцев, мы проснулись в лепрозории, окружённые толпой прокажённых. Они-то нас и растерзали впервые. Наверное, приняли за демонов. Умирать тоскливо, Ной. Тебя будто вышибают из собственного тела, и ты растворяешься в пустоте. Зато воскрешение почти как наркотик. Вспыхиваешь заново, ощущая, что ты есть.

- Нет. - Ной спрятал лицо в ладони. Дикость была самым слабым словом, описывающим его чувства. - Это невозможно. В мире так не бывает.

- Бывает, парень. - Сид хлопнул его по плечу. - Скоро мы поняли, что не можем умереть или разделиться. А еще чуть позже, что можем оказаться, где пожелаем. В любой части света, Старого и Нового. И - о, Господь! - как нам это понравилось! Жизнь превратилась Дорогу, которую бесконечно прокладывало Время, и где из-за любого поворота по желанию появится новый мир. Для остальных людей мы стали невидимками, а те, кто всё-таки видел нас и разговаривал, скоро забывали. Что бы ты сделал, окажись с такой властью, а, Ной? Уверен, веселился бы на всю катушку!

- Подвох мы осознали не сразу. - Гизмо открыл окно, впуская в салон тёплый ветерок. - Сперва казалось, что это не более, чем стечение обстоятельств. Вспомни, Ной. Сварливая официантка в забегаловке, владелец отеля, которого ты убил, те копы, которые собирались нас линчевать. Не попадись нам они, попались бы другие. Люди с отравленными душами. А может, это мы вытаскиваем из них зло, пока находимся рядом, кто знает? Представь жизнь, в которой все тебя ненавидят. Год за годом ты бродишь по миру и видишь лишь зло. А иногда Дорога насильно заводит в тупик, где ждут существа, как ты, Ной. Убийцы, предатели, сумасшедшие. Мы становимся проклятием для них, как они - для нас. Теперь это происходит каждое новолуние. Должно быть, мир утопает в мерзавцах, а прекрасное космическое явление подчищает самые загаженные места. Луна несёт послание. И кару.