Страница 94 из 102
Также для борьбы против большевизма союзники изобрели новое оружие. Фош навязывает Германии Комиссию по контролю, которой будет поручено (без какого бы то ни было согласия русского правительства) охранять (?) и репатриировать русских пленных. Нужно быть безмерно наивным, чтобы предположить, что Фош и Клемансо, переполненные любовью к русскому народу, решили выставить это новое условие для перемирия из филантропических соображений. Однако позорная правда иная. Эта Комиссия по контролю должна собирать сведения о русских пленных и делить их на две категории: плохие, то есть большевики и симпатизирующие им, будут изолированы, обработаны и задержаны в Германии; хорошие, то есть противники большевиков, будут направлены в Польшу, затем волей-неволей их завербуют в польские легионы или белогвардейские части, предназначенные для великого похода против большевиков, которые союзниками будут оплачиваться, вооружаться и снабжаться продовольствием.
Однако им мало того, что они сталкивают русских против русских. Несколько дней назад после заявления «Спартака» германская комиссия по перемирию была вынуждена признать, что на протяжении двух недель Фош оказывал давление на Германию с тем, чтобы вынудить ее объявить войну России, и что Германия ответила Франции, что она была бы не в состоянии вести эту новую войну, даже если бы этого хотела. Заставить две Революции уничтожать друг друга, в любом случае ослабив и ту, и другую, — макиавел-лиевский план, и если бы он удался, вот была бы радость для европейской буржуазии! По крайней мере, то, что между ними зародилось недоверие, — уже значительный результат! Почему французский пролетариат не возьмет на себя посредническую миссию, чтобы облегчить сближение двух великих народов? Какой бы силой обладала Германская революция при поддержке Русской революции, а Русская — при поддержке Германской! С военной и особенно с экономической точки зрения обе страны абсолютно необходимы друг другу. Политически же их союз, нужный и для спасения и той и другой, вполне возможен, несмотря на разделяющие их сегодня глубокие тактические расхождения.
Еще до того, как толкнуть Германию против России, Антанта направила приказ германским войскам на Украине, в Литве, Белоруссии, Курляндии и Эстонии ни при каких условиях не оставлять оккупированные территории: новый способ освобождать угнетенные народы.
Вот некоторые из самых последних фактов, которые беспокоят и возмущают нас здесь, в России. Не знаю, в какой мере они известны во Франции. Думаю, что там больше знают о последовательной политике неслыханной жестокости по отношению к Германии, той, что вдобавок, должно быть, подается у нас как славный результат победы. Поскольку по отношению к России действует лозунг «Все против Революции», то французский народ, потворствуя этой тактике «vae victis»[35], может покрыть себя вечным позором, если, как можно скорее, не снимет с себя за нее ответственность. Я не понимаю, как Социалистическая партия и Всеобщая конфедерация труда могут наблюдать за этим разгулом варварского насилия, забвением принципов, за этим позорным отступлением народа перед садистскими выходками своей презренной шовинистической и милитаристской касты безропотно и бездеятельно. Куцые протесты, о которых я прочел в русских газетах, слишком редки, чтобы быть эффективными. Приемлемые в спокойные времена, они выглядят смешными на фоне бури, сотрясающей мир. Чтобы защитить от союзнического империализма Русскую революцию, Германскую революцию и мировую демократию, нужно, чтобы все эти платонические борцы, организованный рабочий класс и Социалистическая партия, сплотившись в массовое движение решительного протеста, без колебаний вышли на улицы. Неужели Франция все еще настолько упивается своей победой, что не способна понять, чего в действительности стоят эти лавры?
Но главное — почему Соцпартия и профсоюзные организации не смогли правильно понять и выполнить свой долг? Здесь я возвращаюсь к тому, о чем уже говорил. Союз между Русской и Германской революциями должен осуществиться при вашем содействии. Но вы могли бы сделать больше и эффективно повлиять на само развитие событий в Германии, если бы пролетариат Запада, и особенно пролетариат Франции, оказал мощное давление:
1) на свои правительства, чтобы не допустить чудовищного и выгодного только контрреволюционным партиям попрания Германской революции и нарушений права немецкого народа на самоопределение, которые столь же отвратительны, как ликвидация Советов на оккупированных союзниками территориях и угрозы в адрес немецкого народа на тот случай, если он посмеет сформировать социалистические институты;
2) на Германскую революцию для ее сближения с Русской.
Очевидно, что народные массы Германии, ныне терроризируемые правительствами союзников и не ощущающие действенной поддержки со стороны народных масс Антанты, быстрее и четче встали бы на левые позиции. Вместо нынешнего, полностью буржуазного и контрреволюционного, кабинета Шейдемана власть, безусловно, была бы в руках коалиций независимых и спартаковцев.
По отношению к России политика союзников осталась неизменной. Цель ее, вопреки лживым заверениям о политическом нейтралитете, прежняя — свергнуть большевиков и уничтожить этот опасный образец Социалистической республики.
Военная интервенция представлялась для этого самым простым средством; но большевики уже полгода оказывают сопротивление войскам Антанты, тесня их почти повсюду, и будут воевать все лучше и лучше. Красная Армия, на первых шагах смехотворная по своему количеству и подготовке, становится мощной, с сильным офицерским корпусом, хорошо дисциплинированной и вооруженной армией численностью около миллиона обученных солдат. К весне она будет насчитывать два миллиона.
Где союзники найдут те многие армейские корпуса, которые необходимы для победы над этой армией? Как можно верить в то, что после более чем четырех лет войны, после той пропаганды, которую мы развернули, рабочие и крестьяне Франции и Англии согласятся, закончив одну войну, начать новую, бессмысленную для них и для Родины, нужную исключительно лишь для того, чтобы обеспечить спокойную жизнь западной буржуазии, которой кусок в горло не лезет, пока живая Русская революция будет грозить революцией в Европе.
Решительный протест французского пролетариата против попытки задушить Русскую революцию уже заставил отступить Клемансо и вынудил его идти окольным и менее надежным путем. Большевики, нужно ли говорить, полны признательности французским товарищам — кто, как не вы, обеспечил эту столь легкую победу, показывающую, чего вы можете добиться, если решитесь, не упуская времени, повести пролетариат по революционному пути.
Поскольку военная интервенция союзников в ее прежней грубой форме была уже невозможна, в конце декабря мы получили заявления Пишона. Наш министр иностранных дел цинично посмеялся над палатой депутатов. Вопреки всему, что он говорил, вооруженная интервенция продолжается. Союзническая эскадра блокирует Финский залив, еще одна — Белое море, третья — Черное. Имели место морские бои. Бои на суше. И сейчас, когда я пишу, продолжаются бои между полками большевиков и союзников. Ни один французский солдат из находящихся в России не был отправлен во Францию. Наоборот, похоже, что в последние недели в Одессу были направлены части Восточной армии, откуда сообщают о прибытии колониальных войск.
Но одновременно с прямой интервенцией, от которой все же скоро придется отказаться, ведется менее заметная и более опасная косвенная интервенция — уговорами, угрозами пограничные государства подталкиваются к войне против России. Я говорил, что недавно пытались сделать с Германией. Другие страны более покладистые.
Антанта толкает к бунту против Советов все неспособные оказать ей сопротивление народы. Она торопит Польшу с объединением, чтобы быстрее создать армию и двинуть ее на большевиков. Польша избегала до сих пор этой новой опасности лишь по причине врожденной неспособности поляков договориться между собой и положить конец анархии, которая делает и еще долго будет делать их неприятными и неудобными, но безопасными соседями. Антанта оказывает давление и на Прагу, препятствуя заключению предложенного Чичериным договора о возвращении в Богемию чехов из Сибири. Она хочет вынудить чехов сформировать против большевиков армию. Она вырвала у Финляндии объявление войны Советской Эстонской Республике, хотя ни причину, ни предлог этого объявления понять невозможно. Она пытается подтолкнуть к военным действиям Скандинавские страны. Уже теперь она запрещает им поддерживать с Россией торговые отношения, а чтобы быть уверенной в их покладистости, заставляет их отозвать из Москвы своих дипломатических представителей, подобно тому, как перед этим она вынудила Швейцарию выслать большевистскую дипломатическую миссию, а Голландию — отказаться принять советских представителей вопреки изначальному согласию.
35
Горе побежденным (лат.).