Страница 18 из 219
В более развитых странах, типа Вандеи, Биноя или Ванта, сложились целые общины изгоев со своими законами и со своими правителями, с которыми приходилось считаться тамошним властям. В столице Вандеи Вангене были даже несколько кварталов, заселенных только изгоями, куда вход добропорядочным гражданам был заказан, за исключением разве что улиц с «красными фонарями». В девственно невинной Ольрии ничего подобного не было. Не было даже более-менее сносной организации, только нескольких подмявших под себя весь бизнес воротил, не соблюдающих никаких правил и творящих то, что захочет их левая пятка. Поэтому неудивительно, что, когда весьма серьезно настроенная «семерка» заявилась в Олген, они ей нисколько не обрадовались. Не желая лишней крови среди своих, Самконг дипломатично попытался договориться, но привыкшие к безнаказанности местные повели себя очень непредусмотрительно. Они открытым текстом послали Самконга к свигровой матушке и подослали к нему наемных убийц. Главарь «семерки» пожал на это плечами, и за дело взялся Таш. Из Вандеи он привез с собой всего лишь нескольких не закончивших «образование» молодых парней, планируя набрать пополнение в Ольрии, но и этого оказалось более чем достаточно. Под руководством Таша, так сказать в порядке практики, они устроили непонятливым такую кровавую баню, что оставшиеся в живых очень быстро решили, что проще дружить, чем воевать. Тем более что «семерка» привезла с собой новые порядки, благодаря которым у изгоев и бизнес пошел лучше, и жизнь стала безопаснее. Хотя, конечно, доходы, которые стала получать сама «семерка» в результате этого нового порядка, не могли не вызывать бессильную черную зависть.
Каждый из членов «семерки» занимался своим делом. Всякого рода мошенничествами занимался рыжий, как лиса зимой, Бадан. Вспыльчивый Крок, со страшно изуродованным лицом, сколачивал шайки для грабежей. Непревзойденный карманный вор Франя обучил целый полк беспризорников, строго по расписанию работавших на рынке и в других общественных местах, которые он контролировал. Низенький толстячок Валдей занимался обычными кражами, а также скупкой и продажей краденого. Так как в Ольрии организовывали публичные дома в основном пожилые женщины, то и занималась ими женщина – Лайра, тридцатилетняя красавица, слишком много пережившая, чтобы оставаться просто женщиной. Всеми прочими делами – например, профессиональными нищими, имевшими свою собственную четкую организацию, игорным бизнесом или торговлей легким наркотиком нешхэ (тяжелый глат был ими сразу же запрещен ко ввозу в Ольрию) – занимался Самконг. Он же осуществлял и общее руководство. Для Таша после того дела в Ольрии по специальности работы было мало. Но он не жалел. Возраст. Время бурной молодости, когда хотелось самоутвердиться и повысить свой профессиональный уровень, давно миновало, и спокойная жизнь в Ольрии ему нравилась. Тем более что уровень ему, собственно, повышать было уже некуда, он и так считался самым лучшим убийцей магов (и не только магов) на материке. Да и дел в поместье у него было по горло – учеников он себе набрал выше крыши.
При такой умелой организации деньги широким потоком стекались в дом Самконга, а оттуда маленькими ручейками растекались по всей Ольрии, чтобы начать зарабатывать еще деньги, и так без конца. Им принадлежало очень многое в этой стране, а еще больше в других странах, но останавливаться они не хотели. Жить для того, чтобы транжирить заработанные деньги, было не по ним. И потом, для этого им надо было расстаться и научиться жить поодиночке, а никто из них этого не хотел. Их своеобразная семья была для них важнее денег и всего остального.
В тот день Таш пришел к Самконгу как обычно рано. С давних пор у них было заведено собираться по утрам всем вместе и обговаривать предстоящие дела. Франя, Крок и Валдей были уже на месте, а вскоре подошли и Бадан с Самконгом. Лайра, как любая уважающая себя женщина, немного опоздала.
Покончив с рутиной, стали расходиться. Таш отозвал Франю в сторону.
– Послушай, друг, не одолжишь мне одного из твоих пацанят? Совсем забыл, надо одну вещь купить и домой отнести. Купить я куплю, а отнести времени нет. Поможешь?
– Ну, о чем разговор, Таш! Само собой! Щас пришлю.
Таш едва успел дать задание своим ребятам, как его окликнули. Он обернулся и увидел парнишку лет десяти, маленького, худенького и подвижного до такой степени, что казалось, что он просто не умеет быть неподвижным. «Интересно, как он спит?» – пришло Ташу на ум, когда он рассматривал смуглую мордашку с быстрыми черными глазками.
– Ты от Франи? – спросил он.
– Само собой, – ответил тот, вися на ветке и раскачиваясь. – Он меня послал, потому что я самый быстрый. – Гордо добавил он.
– Да уж вижу. Как тебя зовут?
– Вьюн.
– Хорошее имя! – одобрил Таш. – Ну, пошли.
Место, куда они отправились, было совсем недалеко. Маленькая лавочка, торгующая разными музыкальными инструментами, находилась недалеко от той невидимой границы, за которой для горожан начинались земли Самконга. Редко кто отваживался начинать свое дело у него под носом, но маленький сморщенный Редул был настолько поглощен музыкой, которую любил до безумия, что даже не заметил такой мелочи. Конечно же, к нему пришли поговорить два очень крепких молодых человека. Разговор получился короткий и очень содержательный: парни хотели, чтобы он им платил за защиту, а Редул был очень рад, что его будут защищать от неприятностей, и готов был платить хоть сейчас. На том и порешили. Плату с него взяли маленькую, уж очень человек был безобидный и не от мира сего. Грех с такого и брать. Но Ташу Редул нравился. Он иногда заходил к нему в лавку просто посмотреть, как Редул, как с ребенком, нянчится с очередной скрипкой или флейтой, бережно протирает их тряпочкой и сюсюкает над ними.
Вот и сейчас он держал в руках старенькую скрипку, и в глазах его было обожание.
– Ах, господин Таш, как я рад, что вы зашли! Вы только посмотрите на это чудо! Это же работа самого Брока! Я просто не могу поверить, что мне выпала честь держать ее в руках!
– Искренне рад за тебя, Редул! Но сегодня я по делу.
– Я весь к вашим услугам! Чем могу помочь? – Редул бережно положил скрипку и почти бегом направился к Ташу.
– Мне нужна гитара, хорошая гитара. Самая хорошая.
– Конечно, конечно. Только позвольте спросить, вы покупаете для себя?
– Ну, не совсем.
– Позвольте, я иначе задам вопрос. Вы покупаете для близкого человека, важного для вас или просто кому-то в подарок?
– Для близкого.
– Очень хорошо. Тогда я посоветую вам вот эту. – Он извлек откуда-то снизу потертый футляр и, открыв его, вынул гитару, не очень новую, но даже Ташу стало понятно, что делал ее хороший мастер. Качество и изящество работы были видны невооруженным глазом.
– У нее есть душа, господин Таш, вот послушайте. – Он провел пальцами по струнам. Гитара издала мягкий переливчатый звук. – Это только для вас, господин Таш, только для вас. Потому что вы человек, господин Таш. Вы оцените.
Таш протянул руку и дотронулся до гитары. На какой-то момент она показалась ему живым существом. Он осторожно погладил деку, провел ладонью по струнам.
– Я беру, – сказал он. – Только заверни получше, я отправлю ее домой с мальчишкой.
– Я заверну, заверну, – забормотал Редул, заворачивая футляр в холст. – Но знаете ли, мальчишки – такой ненадежный народ. Как бы чего не вышло! – Он с надеждой посмотрел на Таша.
– Не переживай, Редул. Хочешь, я велю ему зайти к тебе после того, как он ее отнесет, чтобы ты знал, что все в порядке?
– О, пожалуйста, господин Таш! Я места себе не найду, если не буду знать, как она добралась до дома!
Таш открыл двери лавки и позвал Вьюна, которого ранее оставил на улице, опасаясь за хрупкие инструменты Редула, а также за его нервы. Тот мигом соскочил с соседского забора, с которого дразнил соседскую же собаку. Войдя в лавку, он восторженно заозирался.
– Ну, ничего себе! – Он протянул руку к одной из арф.