Страница 4 из 4
— Бетти, заткнись, или я тебя высажу, как тот парень!
— Пит, я говорю все это не для того, чтобы сделать тебе больно. Я хочу тебе помочь, пока ты еще что-нибудь не натворил. Правда, Пит, мне было бы проще заткнуться, но тогда будет еще хуже. Все еще можно поправить, ну, почти все. Тебе нужно поговорить с врачом…
— ЗАТКНИСЬ, СУКА! ЗАТКНИСЬ, ТВОЮ МАТЬ!
Он был так зол, что едва не швырнул машину на обочину. Затем ярость отхлынула, и Палмер снова взял себя в руки.
— Бетти, извини. Ты кое в чем права, у меня действительно нервы на взводе. Знаешь, прожив двадцать лет с истеричкой… Не сердись, ладно?
Бетти хранила оскорбленное молчание.
— Ну как знаешь. Только я и правда не хотел тебя обидеть.
Повисло молчание. Ровно гудел мотор.
— Давай, что ли, музыку послушаем, — сказал Пит и вкючил радио.
«…terday, — запел знакомый голос. — All my troubles seemed so far away…»
— Старый добрый рок-н-ролл, — сказал Пит. — Да, Джонни, ты прав вчера мои трудности казались такими далекими. И позавчера тоже. Мне давно следовало послать их всех к черту. Нет, Джонни, мир испортился не сегодня. Мир всегда был чокнутым, просто теперь это стало заметнее.
«Why she had to go I don't know — she wouldn't say», — пело радио.
— Тоже мне проблемы, — усмехнулся Палмер. — Когда уходит девка это пустяки. Проблемы — это кое-что посерьезнее. Ты ведь в конце концов убедился в этом, а, Джонни?
«…love was such an easy game to play…» — стояло на своем радио.
— Далась тебе эта love, — поморщился Пит. — Если бы ты спел «life», это было бы куда интереснее. Поначалу кажется, что жизнь это легкая игра, достаточно лишь соблюдать правила. А потом понимаешь, что тебя заманили в ловушку, и выигрыш в этой игре не предусмотрен. Если тот парень с пистолетом подошел к тебе раньше, чем ты это понял — тебе повезло, Джонни. Тот парень, как видно, тоже решил, что он больше не играет по правилам. Знаешь, Бетти, я хорошо понимаю тех типов, что забираются на крышу с винтовкой и начинают отстреливать прохожих, пока их самих не прикончит полиция. Я не хочу сказать, что я их оправдываю, или сам собираюсь поступить так же — мой бог, нет! Но как я их понимаю…
Радио заиграло «Nowhere man».
He's a real nowhere man Sitting in his nowhere land Making all his nowhere plans for nobody Doesn't have a point of view Knows not where he's going to Isn't he a bit like you and me
— Да, — кивнул Пит, — очень даже похоже на тебя и меня. Особенно на меня. Ты права, Бетти, я действительно не знаю, что делать дальше. Мне казалось, что достаточно лишь вырваться на свободу, а теперь я не могу придумать, что с ней делать. Знаешь, я когда-то читал, что если кузнечика накрыть банкой и достаточно долго так держать, а потом банку убрать, он все равно будет прыгать только на высоту банки. Кажется, это тот самый случай.
Под колесом хрустул шар перекати-поля.
— Ты еще молода, Бетти, — продолжал Палмер. — Ты еще способна прыгать выше банки. Хотя какая, к черту, разница? Все равно все кончится прибытием на одну из тех станций, о которых я говорил. Наверное, глупо бунтовать, зная, что не победишь. Но еще глупее подчиняться, зная, что не получишь награды.
I don't mind, I think they're crazy Ru
— Я тоже думаю, что они все свихнулись, — согласился Пит, — однако в том, чтобы ехать на большой скорости без всякой необходимости, есть своя прелесть. Как ты считаешь, Бетти?
Девушка молчала.
— Бетти, скажи словечко для разнообразия. Нельзя же столько дуться.
«Keeping an eye on the world going by the window, taking my time», — заливалось радио. Палмер повернул голову и увидел, что его попутчица задремала. Должно быть, дорога и музыка усыпили ее.
Please don't wake me, No, don't shake me,
— попросило радио.
— Ладно, не буду, — ответил Пит. — Спи, Бетти. В молодости это просто. Я сам в твоем возрасте отрубался, едва коснувшись подушки.
Он замолчал и сосредоточился на дороге. Смотреть там, впрочем, было особенно не на что. Видимость была совсем паршивой. По асфальту тянулись языки песка, словно пустыня пыталась уползти на север, спасаясь от жары.
Затем впереди показалось какое-то светлое пятно. Автомобиль. Более того — полицеский автомобиль; Палмер различил характерное сочетание цветов и синие мигалки на крыше. Машина стояла у обочины на встречной полосе. Пит рефлекторно сбросил скорость. Впрочем, если коп захочет придраться, времени для наблюдений у него уже было достаточно.
Похоже, так оно и было — полицейский вылез из машины и сделал знак остановиться. Палмер чертыхнулся и затормозил, не доезжая десятка ярдов. Пусть прогуляется.
Полицеский направился к «форду», одной рукой придерживая шляпу и прикрываясь от ветра. Это был совсем молодой парень — наверное, только что из академии.
— Добрый день, сэр! — крикнул он еще на ходу. — Могу я попросить вас о помощи? Дело в том, что моя машина…
Говоря это, он подошел вплотную и наклонился к окну водителя, в котором Палмер предусмотрительно приоткрыл стекло. И тут с копом произошло нечто странное. Он совершенно не походил на Джилса — тот был лысый, упитанный, круглолицый, в очках, и, разумеется, почти на тридцать лет старше. А у копа было худое костистое лицо и выбивавшиеся из-под шляпы каштановые волосы; на подбородке Пит заметил небольшой порез — должно быть, парень считал, что настоящий мужчина должен пользоваться опасной бритвой. Но тем не менее то, как полицейский мгновенно вытаращил глаза, живо напомнило Палмеру Джилса в тот момент, когда кулак сокрушил тому челюсть. В довершение сходства коп отпрянул от машины, словно и впрямь отброшенный ударом; однако на этом подобие закончилось. В следующий миг полицейский уже стоял на полусогнутых ногах, отклячив зад и вытянув вперед прямые руки, сжимавшие револьвер. Ствол чуть подрагивал — должно быть, парень впервые в жизни по-настоящему целился в человека — но все же черный глазок смотрел прямо в переносицу Палмера.
— Выходи из машины! — выкрикнул коп неожиданно высоким голосом. Ветер сорвал его шляпу и покатил через дорогу, но он, похоже, даже не заметил этого.
— Что? — тупо переспросил Пит.
— Выходи из машины, медленно, и чтоб я видел твои руки! Одно неверное движение, и я разнесу тебе бошку!
— Как скажете, офицер, — пожал плечами Палмер, нажимая кнопку дверного замка, — но в чем, собственно, дело?
— Ах ты сукин сын! — задохнулся от возмущения коп. — По-твоему, задушить девчонку — это ничего особенного, да?
«Наверное, я похож на фоторобот какого-то убийцы, — подумал Палмер. — Сейчас все прояснится.» Однако вдруг разлившееся в животе чувство тревоги заставило его повернуть голову направо.
Бетти не спала. Ее глаза были открыты… что там открыты выпучены и пусты. Лицо побагровело. Изо рта вывалился язык. На подбородке сохла слюна. Но ужаснее всего были темные пятна на шее. Следы пальцев. Его пальцев.
— Нет, — сказал Палмер, — мой бог, нет.
В кабинете Джилса было похоже. Он помнил удар, и помнил, как уходил. Но те четыре минуты, когда он стоял и поносил Джилса последними словами, попросту выпали из памяти. Однако, когда он покинул кабинет, Джилс был жив.
— Бетти, я не хотел…
Он выбрался из машины задом, не сводя глаз с трупа. Он едва чувствовал собственное тело, все происходящее казалось кошмарным сном. Сильная рука полицейского схватила его запястье, замыкая прохладное кольцо наручника.
— У вас есть право хранить молчание. Если вы не воспользуетесь этим правом, все сказанное вами может быть использовано против вас в суде. У вас есть право на адвоката…
— БЕТТИ!!!
But you can't hear me, You can't hear me,
— пело радио.
Над пустыней дул горячий ветер.
В рассказе использованы песни Beatles «Yesterday», «Nowhere man», «I'm only sleeping», «And your bird can sing»