One and Only

— Тебе куда-то надо сегодня? — спросила я Макса в лифте.

— В принципе, нет. Во дворце у меня есть всё, что нужно, — пожал своими накаченными плечами он.

— И что? Ты весь день будешь за мной таскаться что ли? — нахмурилась я. Перспектива не радужная, ничего не скажешь.

— Такое ощущение, что я какой-то надоедливый младший брат, — еще губы надуй, да-да, именно так. Картина «обиженного» Макса меня рассмешила.

— Ну, как тебе сказать… — начала я, — Ты доставляешь некоторый дискомфорт, — Звездун еще больше надулся, — Не корчи рожи, пожалуйста. Стань снова собой, иначе ты меня пугаешь, — на этой фразе лифт открылся.

Мы прошли мимо милой консьержки, Макс открыл тяжелую подъездную дверь, пропустил меня. Возможно, такими темпами мы все-таки найдем хоть какой-то общий язык. Это постоянное напряжение очень надоедает. Когда Макс вышел из подъезда и увидел свою машину, он спросил (кажется, сам у себя):

— Так, моя тачка здесь, а где ключи?

Я на ходу вытащила из сумки ключи, подняла руку и потрясла ими. Быстренько запрыгнула на водительское сидение, пристегнулась, завела машину. Макс сел на пассажирское место с недовольной миной.

— Кто тебе разрешал садиться за руль моей машины?

— А мне никто и не запрещал, — подмигнула я Звездуну и вырулила с парковки.

— Вообще-то запрещал!

— Мне плевать, у кого ключи, тот и прав. Да и потом, тебе жалко, что ли? У тебя куча тачек, неужели зажмёшь одну для собственной невесты? — насмешливо говорила я, аккуратно управляя танком. Да, с прошлого моего выезда машин значительно добавилось. Надеюсь, я не опоздаю на работу в последний день.

— Обнаглевшая, — холодно произнес певец. Я улыбнулась.

— Поверь, ты не лучше. Из-за тебя у меня было просто АДСКОЕ утро. Так что помолчи, а то сегодня ты какой-то жутко общительный, — и уже тише, себе под нос добавила: — Я, по-моему, уже не в первый раз прошу заткнуться.

Макс улыбнулся. Он всегда слушал мои комментарии, как я узнала позже, и мне было не понятно, почему он не отвечал на них. Спустя полчаса мы приехали к месту моей работы, я вышла из машины, Звездун последовал за мной, накинув капюшон своей толстовки, пиликнула сигнализация, и мы вошли в здание. Там нас уже ждала расфуфыренная (честно, по-другому не скажешь) Светка.

— Грина, доброе утро, — приторно улыбнулась она. Мне уже на этой фразе захотелось её впечатать куда-нибудь.

— И тебе не хворать, — постаралась спокойно ответить я.

— А кто это с тобой? — мило хлопала накладными ресницами Света. Жалко девку, наверняка, груз пластиковых ресниц невероятно тяжек.

Я обернулась на Макса. И как его представить? Мой жених? Нельзя, пресса сразу же об этом узнает, наша Светочка язык за зубами держать не умеет, Друг? Какой он мне нафиг друг, не друзья мы вовсе, а врать не хорошо. Знакомый? Хм, тоже не очень-то подходит. Черт!

— Твое любопытство меня утомляет, Света. Ключи от третьего зала дай, — холодно отозвалась я.

— Неужели это вчерашний бойфренд? Или у тебя машина новая? — ну вообщееееее, она заткнуться может или нет?!

Помощь пришла, откуда не ждали, Макс соизволил снять капюшон. У Светки челюсть со звоном упала на пол. А когда он еще и обнял меня, она вообще чуть в обморок не грохнулась.

— Мне не нравится, когда обо мне говорят в третьем лице, — надменно начал он, показывая свою поистине зазвездившуюся натуру, — Какая тебе разница, кем я прихожусь Грине? Выполняй свою работу.

Лицо Светочки надо было видеть. Я чуть не задохнулась, пытаясь не рассмеяться и сохранять спокойное выражение лица. А когда Макс протянул руку и пальцами показал, мол, давай-давай ключи, она чуть не разревелась, но сдержалась, вот за это уважаю. Трясущимися руками дала нам нужные ключи, и мы развернулись, чтобы уйти, но я вовремя тормознула.

— Свет, а раздевалка открыта? — я старалась помягче это сказать, потому что мне стало жалко девчонку, довели с утра, это не хорошо.

— Д-да, — дрожащим голосом сказала она. Я на ушко Максу сказала: «Иди прямо, потом налево, я сейчас», он кивнул, а я подошла к Свете.

— Не смей реветь. Нужно уметь держать удар. Ты сама виновата, я тебе много раз говорила держать при себе свое неуёмное любопытство, не надо собирать сплетни. Если сегодня у школы вновь будут журналисты, менеджер Макса не успеет добраться до тебя, потому что я сразу же вернусь сюда и собственноручно откручу тебе голову. Все понятно?

— Я все поняла, Грина Олеговна, — спокойно ответила девушка.

— Умница. Ирина Владимировна сегодня будет?

— Обещала к десяти.

— Прекрасно. Как только подъедет, меня позови, нужно с ней кое-что обсудить. И позвони Мартынову, если его не будет к одиннадцати, группа останется без преподавателя. У меня сегодня нет времени его заменять, — всё в той же холодной манере говорила я.

— Будет сделано, — ответила Света, а я, кивнув, ушла в раздевалку. Там меня уже ждал Макс. Я на ходу попросила:

— Макс, ни слова, — и лбом прислонилась к прохладному шкафчику со своими вещами. Постаралась дышать глубже и не думать о том, что жутко хочется избить кого-нибудь. Звездуна хватило ровно на минуту, чтобы не трогать меня. Он приподнял мое лицо за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

— Ты в порядке? Из-за тебя я чувствую себя шизофреником, — интересное наблюдение, он — псих ненормальный с манией величия, а оказывается то, что это из-за меня. Так, я спокойна. Крушить и убивать абсолютно не хочется. Да.

— Не смотри так на меня, Гренка. Я просто отчетливо чувствую твои эмоции. Одно из побочных действий татуировки, помнишь? — ах, ну да. Про это я совершенно забыла. Еще бы, сами попробуйте такую гору новой информации с первого раза запомнить. Стоп машина!

— Как ты меня назвал?! — вспыхнула я. Кажется, этот приступ агрессии я контролировать уже не в силах, если что, с трупом мне поможет Серёга, он ведь тоже зол на Звездуна, верно? На меня, конечно, тоже, но это ничего страшного, я ему все объясню, и он поймет, я же «его маленькая проказница-сестренка».

— Я… Тебе послышалось, Грин, — поднял руки Макс, но я заметила, что он еле сдерживается, чтобы не заржать. Неадекватный придурок. Лишь бы поиздеваться!

Чтобы хоть как-то успокоиться, я зашла в душевую и заперлась там. Умылась холодной водой, посмотрела на себя в зеркало. И закричала. Нет, правда, это очень страшно, когда резко смотришь на себя и видишь жуткие краснющие глаза. Дверь хрустнула, и на пороге оказался шокированный Макс. Хорошо, хоть раздевалка учеников находится в другом крыле школы, а из преподавателей еще никого нет.

— Ты чего орёшь, как потерпевшая, мать твою?! — прорычал Звездец, когда увидел, что со мной ничего не произошло. Почти минуту я приходила в себя, чтобы суметь произнести хоть слово. Видеть в ком-то монстра — это цветочки, по сравнению с тем, что видишь чудовище в себе.

— Мои глаза, они снова стали красными, но на этот раз вокруг еще и вены надулись. Я резко посмотрела в зеркало и жутко напугалась, — теперь меня поедало чувство вины. Сама напугалась, так еще и Лиана испугала. Он же чувствует мои эмоции. Блин, и почему я забываю про это постоянно. Надо помнить!

— Так, ладно, если с тобой всё в порядке, думаю, нужно переодеться и идти на занятие, тебя ждут ученики, — сказал он, потерев переносицу (видимо, успокаивается так), — Я пока пойду разминку проведу, не задерживайся, — в зале вчерашняя группа ребят, значит, никаких эксцессов быть не должно.

— Хорошо, — кивнула я.

Сменив джинсы на ласины, кеды на туфли, сняв толстовку (чтобы остаться только в майке) и прихватив с собой пуанты, я направилась в зал. Если уж у меня на сегодня есть помощник, могу заняться немного собой, стопы уже сто лет не разминала, скоро в пуанты не влезу.

Пройдя в зал, я была приятно удивлена. Да этот парень, действительно, отлично разбирается в танцах. Он грамотно разминал ребят, указывая на их ошибки, рассказывая, как они отразятся в танце. Я пять минут простояла в дверном проеме, держа в руке свои пуанты.