Ради тебя 2

– Притормози здесь! – крикнула она.

Ян нахмурился:

– Здесь нельзя тормозить! Проедем мост, я заглушу мотор!

– Останови сейчас! Пожалуйста!

Кенгерлинский зло выругался. Черт бы побрал эту несносную девчонку! Но если ей так не терпится соскочить с его байка, то, пожалуйста! Пусть валит на все четыре стороны! Он в няньки не нанимался!

Ян осторожно свернул к обочине и остановился, не став глушить мотор. Они притормозили как раз посередине подвесного моста через реку. Она делила город на две половины. Стоянка на мосту была запрещена. Не то чтобы он боялся штрафа… Но вот не хотелось лишиться времени, которое можно потратить на пользу в поисках.

– Спасибо, – кивнула Есения, слезая с мотоцикла.

Ян был прав. Лицо у девушки раскраснелось, нос немного опух от слез, а нижняя губа все еще дрожала, будто в преддверии нового обидного потока.

– Всегда, пожалуйста, дорогуша.

Нужно отдать должное, Есения не стала просить ни о чем или устраивать сцен. Хотя могла бы. Ян до сих пор чувствовал себя виноватым, – и это было в новинку, – из-за того, что произошло с его подачи между ней и Зверем.

Девушка молча развернулась и подошла к перилам, потом медленно облокотилась на них и стала вглядываться в воду.

Нехорошее чувство всколыхнулось в груди Яна. Вместо того чтобы рвануть с места по своим делам, он заглушил мотор. Одно дело быть надоедливым засранцем, спровоцировавшим ссору, и совершенно другое – стать виновником чьей-то смерти. Разве Яну и так мало смертей на его совести?

Воровато оглянувшись по сторонам, он слез с мотоцикла и подошел к Есении, встав возле нее по правую руку. Девушка вздрогнула. Чтобы не смущать еще больше, Ян не стал разглядывать ее лицо, а вперил взгляд прямо перед собой. Надо же, как красиво отблескивает солнце в воде, думал он.

– Здесь очень красиво, правда? – подтвердила его мысли Есения. – И думается хорошо.

– Ты же не настолько глупа, чтобы топиться? – нахмурился Ян, озвучив то, что его сейчас беспокоило.

Девушка повернулась к нему и немного пошатнулась от резкости движений. Светлое платье легкой волной всколыхнулось вокруг ее лодыжек, приласкав ноги.

– Конечно, нет! – вскрикнула она, в ее глазах вспыхнула злость. – Я разве похожа на наивную дуру?

Ян усмехнулся. Наверняка, она обидится, если услышит от него правдивый ответ. Он, конечно, не ожидал столь бурной реакции, но это было намного лучше, чем всхлипывание и слезы.

– Ну, вот и хорошо.

Услышав ее ответ, он должен был тотчас же уехать, но решил еще ненадолго остаться. Так они и стояли несколько минут в тишине, любуясь мирной гладью реки, пока Ян не вытащил из внутреннего нагрудного кармана куртки мобилку. Предвкушая не меньше сотни пропущенных, он включил телефон. Зная, что если мобильник будет звенеть в особняке Зверя, то точно станет помехой для необходимой концентрации, он отключил его еще на полпути к дачному поселку, где начиналась территория Дорофеева.

Ян не ошибся. Не прошло и минуты, как стали приходить сообщения о количестве пропущенных звонков. Все они были от Адисы.

По правде говоря, Кенгерлинский не был готов говорить с другом после случившегося, но другого выбора не было. Во второй части Марлезонского балета, что он затеял ранее, необходимо было участие Адисы.

Ян нажал кнопку быстрого набора, приложил телефон к уху и нахмурился, когда Адиса взял трубку после первого же гудка.

– Ян! Почему у тебя был отключен телефон? Все нормально?

– Мне нужно, чтобы ты проверил пациента два нуля тридцать один.

– Что? Зачем?

– Ты хоть раз можешь сделать что-то так, как я сказал? – гаркнул Кенгерлинский.

– Я… Да… Но…

– Без лишних вопросов.

– Хорошо, – вздохнул Адиса. – Я все сделаю.

– Позаботься, чтобы он был в сознании, когда я приеду, – объявил он.

– Хорошо. Ян, нам нужно поговорить.

– Потом, – решительно сказал Кенгерлинский и, не дожидаясь ответа, первым прервал разговор.

Переместив угрюмый взгляд на девушку, он с удивлением заметил, что Есения не вслушивалась разговор, она казалась полностью поглощенной в свои размышления.

– Послушай, поехали со мной. Я подвезу тебя в центр, – предложил он, дотронувшись до ее плеча. – В гостиницу, к друзьям или еще куда. Зачем оставаться на улице?

Ее кожа была холодной, что ему не понравилось.

– Не стоит. Я останусь здесь, – предугадывая его ответ, Есения поспешила добавить. – Прыгать не буду. Мне просто надо подумать. Езжай.

– Давай, я хоть куртку тебе оставлю. Замерзла ведь.

– Спасибо. Не надо. Уезжай.

– Ну, хорошо, – растерянно кивнул он.

Она так настойчиво его спроваживала, что стало даже неловко. По крайней мере, совесть он очистил, предложил все, что мог, удостоверился, что прыгать не будет, даже куртку готов был оставить! Все, план по добрым делам не только выполнил, а перевыполнил! Не хочет девчонка его помощи, значит, аривидерчи. Есть дела намного важнее.

Ян быстро преодолел мизерное расстояние от моста до байка и почти запрыгнул в седло, предвкушение от выполнения будущего плана, уже разлилось в груди намеком на удовольствие.

– Передай ей привет, – сказала Есения, когда Кенгерлинский как раз собирался заводить мотор.

– Кому? – удивился он.

Девчонка говорила загадками. Это начинало раздражать Яна. Да еще эти ее невинные глаза, которые словно всю душу из тебя вынимают при взгляде, точно во всех смертных грехах обвиняют разом… И как только Зверь ее терпит?

– Той, за чьей тенью ты гонишься, – пожала плечами она.

– Ты что-то знаешь?

В его голосе послышалась сталь, спина напряглась. Ян готов был ринуться к девчонке в любую минуту и хорошенько встряхнуть ее, пока не расскажет все, что знает.

– К сожалению, нет. Просто кое-что чувствую.

– Что именно?

– Это сложно объяснить, – печально вздохнула Есения. – Мне просто хотелось тебе сказать, чтобы ты был осторожнее и берег то, что между вами есть. Не лги ей. Ложь, точно яд разрушает все, что есть на ее пути. Можешь убедиться в этом на примере меня и Зверя.

Слезы вновь заблестели в ее глазах, а Ян задумчиво почесал подбородок.

– Спасибо, конечно, за совет, дорогуша. Но боюсь, что он не пригодится, – Кенгерлинский провернул ключ зажигания. – Между нами ничего нет, а все, что могло быть – я испортил заранее.

Ян рванул с места, даже не дожидаясь ответа. Ему было ни к чему выслушивать то, что могло сбить внутреннее равновесие, которого он так тщательно добивался. Нахождение рядом с Есенией и так стало для него настоящей пыткой. Возле нее Кенгерлинский чувствовал себя грязным, точно девчонка заглянула в его черную дыру, что осталась вместо души, и выудила оттуда все проступки и секреты.

Ян быстро маневрировал в потоке машин, идя на обгон. Время поджимало, на город опустились сумерки. Скоро с центральной трассы он свернул на проселочную дорогу и еще через десять минут был у границы территорий психиатрической лечебницы.

Когда в кармане куртки телефон разразился криком рингтона, Ян немного сбавил скорость, посмотрел на дисплей и принял вызов. И что Адисе не терпелось?

– У нас проблемы, – без прелюдии заявил он.

– Какие? – заинтересовался Кенгерлинский.

– Охрана по камерам внешнего наблюдения засекла Валевского.

– Кого?

– Морпех, который сбежал не так давно из лечебницы, устроив здесь бунт. Помнишь еще Катю?

– Девчонку, в которую вселился демон?

– Да. Именно в тот день Валевский и сбежал.

– И что? – нахмурился Ян. – Я не понимаю, к чему ты клонишь.

– К тому, что сейчас Валевский направляется прямиком в то крыло, где лежит пациент два нуля тридцать один!

Ситуация резко скакнула с «паршивой» в «супер удачную». И всего-то за полминуты!

Ян довольно улыбнулся.

– Что мне делать? – напомнил о себе Адиса. – Остановить его?

– Ни в коем случае, – отрезал Кенгерлинский. Если он правильно сложил два плюс два, то из этой ситуации сможет вытянуть очередную выгоду. – Скажи охране, чтобы не препятствовали ему. Пусть совершит то, ради чего пришел. Будем наблюдать.