Лёд под солнцем

На лице Вивьен отразилась целая гамма чувств, главным среди которых было, конечно, искреннее удивление: «Господи неужели?!!», но через секунду, внимательно поглядев на подругу, она осторожно спросила:

— Ты этому рада?

Крис смущенно улыбнулась.

— Безумно!

Вивьен порывисто поднялась и крепко обняла подругу.

— Тогда и я рада за тебя. Но, Крис, кто же отец? Я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься…

Вот, началось самое трудное. И почему у нее такое ощущение, словно она в чем-то предает Гарольда? Бессмыслица какая-то!

— Ты же меня знаешь лучше всех, — поспешно заговорила Крис. — Я не хочу выходить замуж. Но ведь я всегда хотела иметь ребенка. С Дэном у меня ничего не вышло, ну и не надо. А в прошлом месяце я встретила одного человека… он нездешний, и он согласился… переспать со мной. А потом, если я забеременею, оставить меня в покое и позволить воспитывать ребенка самой. Ну, вот, — Крис замялась, — теперь я беременна.

— Но он же будет тебе помогать! — убежденно воскликнула Вивьен, выслушав ее. — Я имею в виду финансовую поддержку.

— Нет, я этого не хочу.

— Разве?.. Ты хочешь сказать, что никогда больше его не увидишь?

— Вот именно.

— Он тебе понравился?

— Да. — Крис закусила губу. — Он красивый, умный, нежный… поэтому я его и выбрала. Но замуж за него я не собираюсь.

— Он тебе предлагает выйти замуж?

— Нет! Это была просто связь на одну ночь.

И зачем она произносит эти банальности — ведь Гарольд подарил ей самую прекрасную ночь в ее жизни!

Вивьен нахмурилась.

— Значит, он женат?

Крис отрицательно покачала головой.

— Он знает, что ты беременна?

— Нет еще. Я сама только сегодня днем узнала. Вив, я не хочу о нем говорить! Я жду ребенка — вот что самое важное.

Вивьен поставила чашку.

— Мы никогда об этом не говорили, и это, конечно, не мое дело, но у меня всегда было такое ощущение, что тебя не интересует секс. Наверное, из-за Дэна. — Вивьен помолчала, а затем осторожно спросила:

— А как было с этим человеком?

Крис вдруг захотелось плакать.

— Восхитительно, — дрожащим голосом призналась она. — Ну и что?

— По-моему, ты должна хорошо подумать насчет серьезных с ним отношений. Быть матерью — тяжкий труд, и я бы уже давно на стенку полезла, если бы у меня не было Фила. Он замечательный отец, я знала с самого начала, что так и будет, и это одна из причин, почему я вышла за него замуж. — Вивьен лукаво улыбнулась. — Хотя, честно говоря, он до сих пор очень волнует меня как мужчина.

— Но я…

— Подожди, — перебила Вивьен. — Случись нужда, я, конечно, смогла бы вырастить Эми и Мэта одна. Я знаю, что справилась бы. Но это было бы трудно, и я бы чувствовала себя ужасно одинокой. К тому же Эми обожает отца. Когда он приходит с работы, она ему просто проходу не дает.

Крис с жаром запротестовала:

— Ты хочешь сказать, что матери-одиночки никуда не годятся только потому, что они одиночки?

— Да нет же, — сердито возразила Вив, — я вовсе не это имела в виду. Но у тебя есть выбор, Крис, если он — хороший человек, ты должна серьезно подумать о том, что делаешь.

— Я ни за что больше не выйду замуж! Ненавижу брак!

— Не все мужчины такие, как Дэн. Взять, к примеру, Фила.

Действительно, между Дэном и Филиппом была всегда не просто разница — бездна. Крис не могла этого отрицать.

— А все твои беды — из-за Дэна, — Вивьен даже пристукнула ладошкой по колену, — и брак как таковой здесь ни при чем.

Жизнь с Дэном встала перед мысленным взором Крис так, словно это было только вчера: она постоянно мучилась оттого, что он все время маячил перед глазами, не давая покоя: ей казалось — она попалась в ловушку и связана по рукам и ногам. Потом ей просто стало страшно, потому что она хотела, чтобы он ушел, а Дэн не желал этого делать. Дэн даже позволил себе поднять на нее руку — эта обида жгла ее и после их развода.

Всерьез расстроенная, Вивьен взмолилась:

— Я не собираюсь на тебя давить, я желаю тебе только добра.

— Самое лучшее в жизни для меня — этот ребенок. Поверь мне, Вив.

Крис постаралась сказать это как можно убедительнее, чтобы сразу отрезать все пути к дальнейшему обсуждению болезненной темы.

— Ну и хватит для начала, — деликатно отступила Вивьен. — Могу дать тебе кучу книжек. А в декабре Мэту уже будет не нужна его коляска. Да и из многих своих вещей он вырастет. Вообще-то кое из чего он уже вырос. Пойдем, поищем. Ой, Крис, нам будет так здорово, вот увидишь.

Пять минут спустя Крис стояла у дверей в детскую, держа в руках три детские курточки и две пары ползунков, казавшиеся невероятно крохотными. По щекам ее катились слезы, и она смущенно извинилась:

— Глупо плакать, когда ты так счастлива, правда?

Крис вернулась домой в половине двенадцатого, прижимая к груди детские вещички, как какое-нибудь сокровище. Положив сверток на стол в кухне, она заметила упавший у входных дверей белый листок — телеграмму. Гарольд просил ее позвонить.

Крис ухватилась за край стола — прикосновение к гладкой деревянной поверхности помогло ей восстановить ощущение реальности. Ее реальностью была знакомая кухня, общение с Вивьен, удивительные изменения, происходившие в ее теле. Но никак не Гарольд и не эта могучая волна желания, накатившая с такой силой, что у нее задрожали колени.

Такое с ней бывало уже не раз за последние недели. Одна короткая ночь, проведенная в объятиях мужчины, пробудила ее к жизни настолько, что она уже не могла подавлять свои желания. Впервые за все время в душе Крис шевельнулось нечто вроде сочувствия к Тому с его повышенной сексуальностью. По крайней мере, она стала лучше его понимать. Правда, Тому для полного счастья необходимо было сразу много женщин, а Крис и не мыслила, что сможет заниматься любовью с кем-то еще, кроме Гарольда.

Она позвонит Гарольду прямо сейчас и скажет, что беременна. Тогда ей уже не придется общаться с ним до появления на свет младенца. Поспешно, пока не передумала, Крис списала номер телефона и стала набирать его. После третьего звонка трубку сняли.

— Гарольд Фарбер, — рявкнул голос. Она сглотнула комок, застрявший в горле.

— Это Крис. Я получила твою телеграмму.

Несколько секунд молчание нарушалось только тяжелым сопением Гарольда. Крис вежливо поинтересовалась:

— Как у тебя дела?

— Последние четыре недели тянулись целую вечность, — отозвался Гарольд и сразу перешел к делу: — Ты беременна?

— Да.

В трубке снова воцарилось напряженное молчание.

— И сообщать об этом мне ты, конечно, не собиралась.

— Я сама только сегодня узнала.

— Понятно. И когда у тебя срок?

— После Рождества.

— Как ты себя чувствуешь?

В данный момент — так, словно иду ко дну, подумала она, а вслух произнесла:

— Прекрасно.

— Такой ответ — все равно, что чистый лист бумаги — ни о чем не говорит.

— А ты как себя чувствуешь, Гарольд?

— Так, словно меня рвут на части. Зря я вообще согласился лечь с тобой в постель. Такого дурака свалял!

И за этого грубияна, по мнению Вив, она должна выйти замуж!

— Ну, сейчас уже ничего не изменишь, — отозвалась Крис. И поспешно прибавила: — Обещаю, что дам тебе знать, когда родится ребенок.

— И это все? — во вкрадчивой интонации Гарольда прозвучала скрытая угроза.

— Кажется, мы ведь так договорились.

— Ну и бесчувственная же ты! — прошипел он сквозь зубы.

— Гарольд, я не собираюсь ругаться с тобой по телефону! Если ты не в состоянии сказать ничего позитивного, давай на этом закончим.

— Закончим?! — воскликнул он. — Ошибаешься, это только начало! — В трубке раздался щелчок, и связь прервалась.

— Ох! — воскликнула она, в сердцах швыряя трубку на рычаг. — Я буду счастлива, если никогда больше не увижу тебя!

Схватив со стола пачку салфеток, ибо во второй раз за день из ее глаз потоком хлынули слезы, Крис отправилась в спальню.