Страница 8 из 21
Следующая тенденция заключается в изменении масштаба политических процессов. В частности, в ближайшие годы наиболее востребованными станут региональные интеграционные стратегии. Для подавляющего большинства государств необходимым условием антикризисных действий будет примат решения локальных задач над глобальными усилиями. Те же самые мировые консультационные альянсы больше сфокусируются на региональных вопросах, ограничиваясь лишь констатацией глобальных проблем. Все больше усилий будет сосредоточено в области внутренней политики. На внешнеполитическом направлении также сократится «длина» международной активности. Первостепенные действия будут осуществляться в рамках децентрализованных парадигм, предполагающих конструирование или реформирование региональных объединений, способствующих эффективному решению точечных проблем.
Важная тенденция состоит в экономизации политического пространства. В отличие от предыдущих трансформаций наступающие изменения имеют ярко выраженные особенности, определяемые макроэкономическим контекстом. Кризисные процессы непосредственно влияют на содержания и направления геополитических взаимодействий на международной арене, приобретающих в последнее время экономический «поисково-спасательный» характер. В политический диалог в обязательном порядке входит экономическая составляющая, а геополитические интересы все чаще отождествляются с планами по спасению национальных экономик. Преимущество актуальности экономических вопросов над политическими будет особенно заметно по мере углубления возможно новой волны мировой рецессии. Внешняя политика, договоры, коалиции станут более практичными, направленными во многом на решение экономических задач. Приоритетные сферы: энергетика, маршруты поставок природных ресурсов, протекционистские действия. Реализация долгосрочных и неосязаемых проектов будет перенесена на будущее.
Ещё одна существенная тенденция связана с изменением статуса наднациональных акторов в современной (поствестфальской) системе международных отношений. Возрастет роль мировых финансовых институтов (МВФ, Всемирный банк, Парижский клуб, ВТО, ЕБРР и т. д.). Однако эта тенденция неоднозначна и потенциально конфликтна. С одной стороны, их кредитные механизмы станут более востребованными. С другой – процедуры финансового регулирования и выдачи займов станут менее прозрачными. Укрепление транснациональных финансовых элит, стоящих за этими институтами, будет способствовать снижению уровня публичности не только в мире «больших денег», но и (по мере влияния таких элит на политические процессы) на уровне глобальной политики. Кроме того, дискуссии о степени зависимости от мировых финансовых институтов (проще говоря, брать или не брать в долг) расколет национальные элиты многих стран. Отсюда – возможный рост политической нестабильности и социальных волнений.
Наконец, необходимо указать на весьма важную тенденцию, которая является наиболее опасным вариантом развития событий. Это – геополитическая дестабилизация мировой периферии как последствие экономического и в целом цивилизационного кризиса. Аналитики прогнозируют неизбежность ещё одной волны кризиса, которая больнее всего ударит по странам третьего мира. Всемирный банк в одном своем специальном докладе «Сопротивляясь течению: как развивающиеся страны справятся с глобальным кризисом»[31] представил следующие прогнозы. В течение ближайшего времени в мире увеличиться число бедных на 46 млн. человек, а голодающих людей (не способных обеспечить физиологический минимум питания) – на 44 млн. Эти цифры вызвали большую тревогу у экспертов. В случае осуществления такого сценария все достижения целого десятилетия в области борьбы с бедностью окажутся полностью обесцененными. Прогноз указывает на скорую люмпенизацию планеты, последствия которой могут напрямую затронуть международные отношения. Обеднение населения резко усиливает социальные и политические волнения всех форм. Нельзя исключать, что массовые волнения спровоцируют смену внутренних режимов. Последствия этого, в свою очередь могут выйти в сферу международной политики[32].
Выделенные тенденции заставляют искать ответы на ряд очевидных вопросов. Например, означает ли понижение экономического и политического уровня влияния США наступления долгожданной эры полновесной многополярности, о неизбежности или желательности которой говорят более 20 лет? Подразумевается, что многополярный мир уравновешивает влияние центров силы, стабилизирует политическое пространство и гарантирует безопасность, превращая планету в макиавеллевский «Город солнца». Сравнительно недавно в российской политологии закрепляются тезисы о неоднозначных последствиях и рисках мультиполярности[33]. Отчасти эти опасения справедливы. В частности, надо обратить внимание на глобальный контекст, изначальные условия из которых непосредственно появляется многополярность. В ближайшее время скорее всего, начнется трансформация существующей структуры, питательной средой для которой станет современная нестабильная ситуация.
Особенности взаимозависимости ведущих экономик мира в условиях глобализации таковы, что ослабление одной подразумевает такие же перспективы для остальных. Поэтому девальвация экономической мощи
США уже потянула вниз за собой национальные экономики целых регионов, не говоря об отдельных странах. Тем не менее, Америка потеряет в пропорциональном отношении меньше, чем другие центры силы. Благодаря самому высокому даже среди развитых стран уровню интернационализации национальной экономической системы США имеют наилучшие шансы по сравнению с большинством других ведущих держав (возможно, за исключением КНР) для выхода из кризиса[34]. Политическое могущество США сокращается и сократится ещё больше, но другие возможно станут ещё слабее. Тем не менее, Вашингтон уже не сможет использовать прежние механизмы односторонних действий и будет вынужден разработать новую стратегию преобразования институциональных механизмов коллективного влияния на развитие мировых процессов. Однако на это необходимо не только время, но и значительные ресурсы.
В итоге формируется мировая структура, которую можно описать как весьма ослабленную однополярную систему с сохраняющейся устойчивой тенденцией к регионально – экономической и политической дифференциации мира. Внутри такой системы вероятны деструктивные импульсы, способствующие дальнейшему ужесточению конкурентных стратегий. Предпочтительной идеологической основой станет экономический и политический постреализм, направляющий страны по векторам геополитической конкуренции и идентифицируя их как рациональных, эгоистичных агентов, борющихся за ресурсы и их эффективное распределение в соответствии с национальными интересами. Можно предположить, что в условиях экономических неудач обостряться гуманитарные проблемы, связанные в первую очередь с распределением энергии, воды и продовольствия. В этих условиях могут проявиться тенденции решить такие вопросы «другими способами». Параллельно решается важная задача: вектор массовых волнений отвлекается в сторону внешнеполитических амбиций, включая различного рода реваншизм. В частности нельзя исключать, что в геополитическом поле у многих государств – жертв кризиса просто начнут «сдавать нервы». Наиболее подвержена таким сценариям милитаризованная Азия, с ее ядерным оружием. В потенциально опасной зоне находятся и республики СНГ.
Если указанные факторы перестанут быть латентными, в политике большинства стран возрастет роль военной составляющей. С высокой долей вероятности можно предсказать интенсификацию гонки вооружений. Экономический и политический постреализм уступят место различным «теориям хаоса», оправдывающим агрессивные действия государства во враждебном окружении[35].
31
“Swimming Against the Tide: How Developing Countries Are Coping with the Global Crisis,” Background Paper prepared by World Bank Staff for the G20 Finance Ministers and Central Bank Governors Meeting, Horsham, United Kingdom on March 13–14, 2009.
32
Klare M. The Second Shockwave, http://www.fpif.org/lpiftxt/5968
33
Например: Сергеев В. Экономические центры силы на пороге XXI века // Мир и Россия на пороге XXI века. М. 2001; Бордачев Т. Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки». М. 2009. С. 145–146.
34
Войтоловский Ф. Нестабильность в мировой системе // Международные процессы № 1(19). 2009
35
См.: Костин А.И., Изотов В.С. Последствия мирового кризиса: политологический
анализ взаимозависимых рисков.//Вестник Московского университета. Сер. 12, Политические науки. 2012, № 4, с. 16–18