Страница 7 из 94
Движение по кругу остановилось, будто что-то помешало им двигаться дальше. Но эта пауза буквально следовала за смыслом баллады. Теперь скандинавы стали делать два шага направо и шаг налево.
Хор варягов-скандинавов, пританцовывая, грустно повторил:
Но как только хор повторил припев и запевала начал первую строчку нового куплета, вдруг ужас нарисовался на его лице, глаза вытаращились, а рот так и остался открытым. Огибая круг танцующих, двигалась в сторону холма белая фигура высоченного роста, и кто мог разглядеть ее, тот сразу бы заметил, что это моложавый человек, но с седыми бровями и белыми волосами по плечи. И одежда белая, похожая на одежду восточных или индийских купцов. Толпа гуляющих и уже достаточно охмелевших людей вдруг разом протрезвела.
Многие застыли в ужасе, другие повалились на колени, повторяя заклинания.
Одни - «Будь милосерден, Тиу-Тау!»
Другие - «Сверкающий лунный Альф, будь под землей!»
Иные твердили - «Наверху облаченный в свое оперение, покрытый инеем господин, пощади!»
Или - «Хвост стрелы, одетый в оперение, блестящий наконечник, не губи! [18] »
Фигура двинулась к холму и, будто скользя, появилась у самого застолья князя. Святослав невольно встал. Его зоркий взгляд уже давно заметил белое облако, что двигалось с противоположного берега Волхова, пересекло водную гладь, не коснувшись воды, и вот оно здесь, на холме. Большими ярко-голубыми глазами он с ног до головы разглядел юношу, потом взял его за плечо, сильно, но мягко, как бы по-дружески, повернул в сторону капища, где еще струился вверх тонкий стержень дыма, вкрадчивым голосом произнес:
- Потому, видимо, Свят, что хранишь память о предках и Веру? Добро. И Славен станешь, людина, коль Прави следовать будешь.
Он коснулся головы Святослава стрелой со сверкающим ледяным наконечником и белым оперением, что держал в левой руке, как державу, и князь почувствовал разливающийся в голове жар, но только на секунду. При всей храбрости и смелости даже слово не мог вымолвить - так он был поражен. Князь какое-то время постоял, глядя, как исчезает, растворяется в пространстве видение, потом сел, наполнил чару ромейского вина и выпил. Еле-еле с помощью служка Асмуд, задыхаясь, поднялся на холм и буквально рухнул рядом с князем.
- Я видел, видел. Что он тебе сказал?
Святослав молчал.
Появился холоп, что отмечал участников игрища, и, опустившись рядом с Асмудом, взволнованно сообщил:
- Он, оно, чудище, я видел, вошло в дом волхва, а потом через какое-то время вышло.
Асмуд, глядя на расстроенное лицо воспитанника, снова спросил:
- Так что же он тебе сказал?
Долго молчал Святослав, потом, налив себе еще один бокал ромейского вина, выпив, произнес:
- Мать нарушала закон Прави. Я не пойду в христиане.
- Будь здрав, - сказал Асмуд, входя с князем Святославом в дом волхва. Тот сидел за столом, на котором были разложены куски кожи, дратва и длинные с загибом на концах иглы. Волхв занимался обыденным делом, чинил першни [19] . Видя таких почитаемых гостей, он все сгреб, бросил в фартук и понес за печку, как бы во вторую комнату, разделенную занавеской. Появился с бочонком меда и тремя ковшами.
- Милости прошу, дорогие гости. Чем богат, тем угощать буду, - будто пропел он, наливая мед в деревянные ковши и не обращая внимания на протестующий жест Святослава.
- На Руси мед пьют пять раз в день, а у нас поболее, в Полночи живем. Потому бодрые и работящие, в войне сильные и умелые. И Боги пьют мед-сурицу в Ирии.
Гости уселись на деревянные, крепко сколоченные скамейки у такого же кряжистого, выскобленного до белизны и пахнущего деревом стола.
- Мы к тебе, святитель, - обратился Асмуд к волхву, - по такому важному делу, что в народе никак не угомонятся, вопрошая о чуде, что виделось всем, суды идут, пересуды. Вот и молодой князь никак не может понять, с кем встретился и кого слушал.
Волхв сел и завел глаза к потолку, выражая тем самым глубокое почитание пришельцу.
- Это Тиу, - понизив голос, сказал он, - по-другому зовется Альв. Он оттуда, - волхв указал рукой куда-то на северо-восток. - Из Беловодья, - добавил и так же в полуголое продолжал: - Это высшая категория Духа, иначе бессмертный. Их осталось мало, потому что умеют сами себя растворять в пространстве, могут даже скалы передвигать и беседуют с духами Стихий. - Он покачал головой, снова поднял палец, указывая вверх и давая понять, что это сверх его разумения.
За свою долгую странствующую по миру жизнь Асмуд многое слышал о великих святых, кудесниках, прорицателях, джиннах и дивах, факирах и фокусниках, да и о эльфах он знал, но никогда не воспринимал их всерьез, считая все выдумкой возбужденного сознания. А тут он видел Тиу своими глазами, а теперь слышит такое, чему уже не поверить нельзя.
- Он что-то сказал молодому князю? - спросил волхв у Асмуда, глядя на Святослава.
- Да, да, - ответил Асмуд, - но князь не говорит.
- Что бы Тиу ни сказал - это правда, - сказал волхв, - потому что вера у них великая от Прави, Яви и Нави, которая существовала много тысяч лет в стране Белых Вод. Они знают тайны пространства и потому могут появиться в любой части суши, моря и... даже в чертогах самого Рода. Но земля, как говорил мне Тиу, стала жить по другим законам, потому они покидают ее. Они оставили письмена, по которым и я служу Богу. Но что я? Для них я маленький служитель Великой веры, таких, как я, по Руси тысячи.
- Так почему же он является именно к тебе? - спросил Асмуд.
После такого тяжелого разговора волхв впервые улыбнулся. Улыбка его оказалась мягкой, ласковой и по-детски наивной.
- Это не ко мне, а к милостнице моей Манфред! Внучка она мне. С самого рождения он покровительствует ей. Отец ее пропал в войне князя Игоря, вы-то уж помните, - обратился волхв к Асмуду. - Когда ромеи сожгли почти все наши лодии. В одной из них отец ее, мой зять, был кормчим. А потом дочь моя померла, молодой померла, а все дожидалась мужа, жалела, что не с ним ушла. По роду нашему женщины верны своим мужьям. Вот Тиу каждый год в день появления Манфред на свет является к ней с подарками.
Он оглянулся в сторону печки и громко сказал приказным тоном:
- Манфред, поди сюда. Уважь почетных гостей.
За печкой кто-то засуетился. Вначале показались протянутые руки с полотенцем, на котором лежал розовый поджаристый пирог, а потом появилась и сама дева.
Одновременно, будто сговорившись, Асмуд и Святослав приподнялись со скамеек и с изумлением глядели на нее, пока она ставила пирог на стол.
- Ах, это что ж? - ахнул Асмуд. - Это ты победила знаменитого рыцаря Ингвора?
Девушка рассмеялась:
- Да не победила... я его просто обманула. Уж очень он представлялся из себя... грозным, как Кап [20] .
18
Эти заклинания были найдены археологической экспедицией при раскопках земляного городища в Ладоге в 1950 г. на деревянном стержне с руническими надписями в слое, датированом 840-860 гг. («Старая Ладога», С.-Петербург, «Вести», 2004 г., с. 36-38).
19
Першни - кожаная обувь.
20
Кап - идол.