Шаг в пламя

— Я не могу…

— Почему? — она подошла еще ближе. Слишком близко!

— Я… — дальше я все сдержаться не смог и поцеловал ее. Черт что я творю? Через минуту я пришел в себя, но только сейчас заметил, что держу ее за талию. Бездна, когда я успел? Мы старались отдышаться. Какая же она красивая… Спокойнее, черт возьми!

— Это многое объясняет… — сказала она. А затем сама налетела с поцелуем.

Что там было дальше, я не очень помню. Мозг включился только тогда, когда дверь в квартиру открылась. Себя мы нашли сидящими в кресле, в обнимку и отрываясь губами. Хорошо хоть одежда на месте, а то бы было очень много проблем.

Сорвался я все — таки.

— Сынок, я дома, — услышал я мамин голос. Как хорошо, что я дверь закрыл, и она неожиданно не войдет.

— Гера…

— М?

— Что мы делали?

— Не помню…

— Я тоже.

— А? — она, наконец, пришла в себя и поняла, в какой ситуации находится. Я и не знал, что лицо может меняться с такой скоростью и так. — Лукси… мы…

— Все в порядке, не волнуйся только, — попытался я спасти ситуацию. Теперь вот жалеешь, что стереть память нельзя. Она впала в ступор. Прямо и вещай табличку «крыша уехала, пошла догонять». Я аккуратно поднял ее и посадил на свое место, а сам вышел из комнаты. — Привет мам, — улыбнулся я ей. Она посмотрела на меня, а затем хитро так улыбнулась. — Что?

— Умойся, герой — романтик, — захихикала она. — Передавай Гере привет.

— Э? — я проводил ее взглядом, а затем пошел в ванную комнату. Посмотрел в зеркало. На языке вертелись отборные эльфийские маты. Несмотря на культуру, эльфы за сотни лет составили неплохой нецензурный словарь. Очень захотелось процитировать пару страниц из ихнего трехтомника. Словарным завихрениям даже Толстой бы позавидовал. Кажется, я начал делать настоящее мужское дело, есть помаду. Стоило заметить, что Гера немного накрасилась. В голову пришли теперь страницы их, эльфийской же, камасутры. Черт, эльфы — все же извращенцы. А чем еще занять свое бессмертие? Но одежды на Гере было не так много, а футболка давала неплохое осязаемое ощущение. Очень захотелось побиться головой о стену.

Закончив умываться, я вышел из ванны и направился на кухню. Там сидела мама и очень довольно улыбалась. Она была похожа на кошку. Сидит, пьет чай и хитро смотрит на меня.

— Ни слова, — пригрозил я.

— Я поняла, — рассмеялась она. Я же покраснел. Вот блин, спалили нас. Хотя если бы она не пришла, мы может, и не остановились бы.

Судя по звукам, Гера вышла из ступора и сама пошла в ванну. Затем был какой — то удар. Похоже, она все — таки решилась побиться головой о стену.

Я сел и налил себе и Гере чай. Вскоре пришла Гера. Тоже вся красная. Села за стол и тоже взяла чай. Пили мы в тишине.

— Когда мне ждать внуков? — спросила маман.

— Пффффф! — выплюнули мы чай. Я начал кашлять. Гера огромными глазами смотрела на маму. Та весело смеялась под столом.

— Мама!

Гера упала лицом в стол и кажется, потеряла сознание. Я и сам был не далеко от такого состояния.

— Вы такие смешные, — она поднялась, вытирая слезы.

— Хватит издеваться!

— Ну прости, не могла удержаться. Это еще папа не знает.

— Ты не посмеешь проболтаться!

— Это шантаж!

— Ты жестокая женщина…

— Какая есть, — усмехнулась она. Кого — то она мне сейчас напоминает… Они с Герой случаем не родственники? Потому что такой ехидный взгляд я уже видел.

— Я, пожалуй, пойду… — пробормотала Гера вставая.

— Оставайся, милочка.

— Ээээ…

— Какой же сегодня геморройный день, — вздохнул я, говоря на русском. — Сначала ритуалы, потом беседы, а теперь и это. Надо мной мать издевается.

— Я, вообще — то, сынок, русский — то подучила, — сказала мама на том же языке. — Теперь буду знать, когда ты ругаешься.

— Тогда буду ругаться на гномьем или орочьем. Хотя там и так почти все слова ругательные.

— Говори на гоббледуке, там каждое слово похоже на мат, — включилась в разговор Гера.

— Подумаю.

— Меня тоже научите.

— Мам, ты реально думаешь, что где — то, кроме собрания Толкинистов тебе может пригодиться эльфийский язык?

— Может быть.

— Андаран атиш’ан аша’беланнар, — пробормотал я ту фразу из игры, хотя это уже другой эльфийский язык.

Обстановка, к счастью, немного разрядилась. И тему про поцелуи и романтику решили не поднимать. Гера успокоилась, и мы мило побеседовали, а ближе к вечеру я проводил Геру до камина в пабе. Все бы ничего, если бы мама по пути не сказала «удачного свидания». Вот любительница подколок.

— Ты уж маму извини, она просто шутила.

— Да ладно… Лукси… ты, — замялась она. — Правду говорил о том, что директор…

— Вспомни, что было и поймешь… я бы хотел тебе все рассказать, но еще не время…

— Хорошо… Кстати, — решила она сменить тему. — Ты идешь на Чемпионат?

— Ага, мы все идем, только мне почему — то досталось место в Министерской ложе.

— О, мне тоже. Фадж явно пытается на нас отыграться.

— Только я тут причем?

— Ну, ты же задержал Пожирателя смерти и спас мне жизнь от нежити. Ты хоть «Пророк» читаешь?

— Нет, я только «Придиру».

— Так написали там «Спаситель спасительницы», — рассмеялась она.

— Вот это да, — пробормотал я. — Вот и пришли.

Мы уже подошли к камину.

— Спишемся потом.

— Ага.

Она стала в камине и взяла порох.

— Пока.

— Лукси…

— М?

— Ты мне нравишься, — сказала она и тут же исчезла в зеленом пламени камина.

Вот же лисичка, сказанула и исчезла, оставив меня посреди паба. Народ даже зааплодировал. Я же, весь красный, ушел домой.

Надо бы схарчить пару душ, успокоюсь немного…

Глава 2. Черная работа и светлые мысли

— Все путешествия начинаются с одного единственного шага, Алиса!

— Один — единственный шаг с Лондонского моста мог бы закончить моё путешествие…

Наземникус Флетчер всегда был вором и мошенником. Ему порой казалось, что он и родился, своровав чье — то место. Жизнь его всегда была сплошным криминалом. Воровство, шантаж, мошенничество и много других грехов есть за его плечами. Но самое интересное в его жизни — это то, что он является частью Ордена Феникса. Туда его пригласил сам Дамблдор. За то, что он достает ему не очень светлые ингредиенты, информацию и вещи, директор покрывает его перед законом и закрывает глаза на проделки.

А уж как поднялся авторитет Наземникуса среди таких же преступников, как и он, и говорить нечего. На него лезть теперь мало кто осмеливается, ведь за ним стоит сам Дамблдор. Среди простого населения он тоже прослыл хорошим человеком. Ведь кто будет сомневаться в том, кого выбрал самый светлый маг.

Умело пользуясь своими статусом, связями и положением, он процветает и богатеет. Ведь вор нужен всем, даже столь великому человеку, как Дамблдор. А уж проникать в чужие дома, взламывать защиты сейфов и выносить все, что нужно и просто понравилось, он умеет.

Вот и сейчас он шел по Лютому переулку, готовясь к своему новому заданию. Шел он открыто, не спеша, никто не посмеет его останавливать или нападать. Нужно проникнуть в дом Сириуса Блэка и проверить на наличие темных вещей. А так же установить там прослушивающие чары. Похоже, директор решил копать под своего бывшего подчиненного. Ведь когда надобность в нем отпадет, бедняга Сириус вновь займет свою камеру в Азкабане. А доказательства в этот раз лучше найти, ведь теперь на слово верить директору не станут. А уж если не найдут у него ничего, то можно и подбросить.

Адрес директор откопать смог, пусть он и под Фиделиусом. На что только не способен самый могущественный светлый маг.

Завернув за угол, он резко остановился, почувствовав что — то странное в груди. Проморгавшись, он посмотрел вниз и ужаснулся, увидев, что из его груди торчит рукоять кинжала. По одежде начало расползаться красное пятно. Затем он увидел руку, держащую нож, подняв взгляд, он посмотрел на неизвестного в сером плаще с капюшоном. Его лица не было видно, но глаза ярко сияли серым огнем.