Шаг в ритм

Открывая дверь, я не ожидал увидеть там Поттера — старшего. Он тут же наставил на меня палочку и толкнул, войдя в дверь.

— Где она?! — Закричал он. — Отвечай!

— Чего? — Не понял я.

— Не корчи из себя дурачка! Она точно здесь! Говори немедленно, где она?! — Вопил он. Был весь вспотевший и нервный.

— Мистер Поттер, мне кажется, вы переутомились. Я не понимаю, о ком вы.

— Не смей мне лгать! Я предупреждал, чтобы держался от нее подальше! — Он навел палочку на мое лицо. — Иначе твои маглы ответят за это. Ты даже не представляешь, на что я способен! Мне могут и непростительное простить.

Вот это он зря. Угрожать мне и моей семье у меня в доме — это верх идиотизма. Как бы ни был крут маг, но даже он не выдержит удара в подбородок. Он явно недооценивал меня и поплатился за это. Джоркен рассказывал мне о Поттере, как о авроре. Довольно сильный, знает много заклинаний, безумно предан идеям Дамблдора, говорит, что не испытывает презрения к обычным людям, но продолжает называть их маглами. Боевыми искусствами не интересуется и вообще считает все немагическое и придуманное простыми людьми пустой тратой времени. Нагл и надменен. Считает, раз он в Ордене Феникса, то лучше других авроров. Не стесняется применять темные заклинания на оборотнях, вампирах и других нелюдях. Боунс много раз его хотела выгнать, но за него вступался директор и министр, ведь он — отец героини.

Следующий удар пришелся ему в живот. Он упал на колени, согнувшись пополам. Я взял его палочку и применил простую финиту. Джоркен был прав, непростительных тут много. А уж Обливиейтов, заклинаний слежения и просто всякой дряни тоже немало. Палочку я сломал. Все равно ничего не докажу, а так хоть нервы потреплю.

— Смотри — ка, Джеймс. Ты лишен палочки, а значит — колдовать не можешь. — Сказал я. — Скажи, чем ты сейчас отличаешься от магглов? — Я надменно улыбнулся. — Ты — просто дурак без сил и знаний. Ты — слабак и навсегда останешься зависимым от других людей. — Я присел перед ним. — Знаешь, после смещений Барти Крауча, закон о применении непростительных заклинаний для авроров был отменен. А значит ты — преступник. — Я наслаждался его бессилием.

Я резко поднялся и въехал коленом в его лицо. Мой удар не убьет его, я контролирую силу. Хотя в боевых искусствах удары локтями и коленями считаются самыми опасными. Поэтому Муай Тай — очень жуткое боевое искусство.

Открыл дверь и выкинул его в подъезд. Затем достал палочку и пригрозил ему. Постарался показать ему, настолько я серьёзен, думаю, он проникся. По крайней мере, убежал быстро. Я вернулся к себе и начал одеваться. Похоже, Гера убежала из дома, а он подумал, что она у меня. Но я никогда не рассказывал, где живу, как — то мы это не обсуждали. Нужно ее найти.

Оделся и только открыл дверь, как тут же пропажа нашлась. Она стояла передо мной. На голове у нее, как всегда, творческий беспорядок. Зеленые глаза, в которые так и хочется смотреть. Большие круглые очки делают ее вид несколько милым. Одета в джинсы и серый джемпер, под ним угадывается та самая голубая футболка. Которая была в фильме с третьего.

— Ой! — Она отскочила от двери. Была немного нервной. — Привет, Лукси.

— Гера? — Удивился я. Она облегченно вздохнула.

— Можно мне войти? — Попросила она. Что — то Поттеров сегодня много. Ну, эта хоть просит разрешения, а не врывается

— Да, конечно, проходи. — Я отошел, позволив ей пройти.

Она вошла и осмотрела прихожую. Немного расслабилась. Я чувствовал, что она сдерживает себя и храбрится, старается быть сильной. Даже попыталась пошутить. Но мне было не до шуток. Она это поняла и расплакалась.

Я не умею успокаивать людей. Убивать привычнее, а вот успокаивать — сложно. Поэтому я просто обнял ее. Не знаю, помогло ли ей. Но там мы простояли долго, она плакала и рассказывала, что с ней случилось. Она рассказала, что поссорилась с родителями, когда решила немного прогуляться. Брат ушел, и ей стало скучно. Она вышла из дома и погуляла по улицам в мантии — невидимке. А когда вернулись родители, мать устроила ей скандал. Оказывается, на ней было дофига следилок и прочей фигни. А когда захотела получить ответ, то мать попыталась стереть ей память. Она смогла увернуться, обезоружила мать и усыпила ее. Потом сбежала из дома. Брата мать вырубила, перед тем, как отправиться к ней. Ну, это логично, она старается не выдавать ему истинное положение семьи. К тому же, частые Обливиеты крайне вредны, ослабевают ментальные щиты и мозгу вредят. Да уж, ну и семейка у нее. Поубивать бы их.

Меня больше волнует, когда эта девушка стала мне столь дорогой? Почему я не уследил и позволил себе привязаться к кому — то? Может, это влияние моего прошлого? Я был брошен, изгнан. Да, я что — то вспоминаю. Я был в ордене, в каком — то ордене рыцарей и я…отказался убивать тех, кого назвали «темными»… вроде так… И меня изгнали с позором… Кевель, он изгнал меня… Я долго скитался по миру, но все же нашел себе дом и цель… И не справился с ней. Может ли эта девочка быть реинкарнацией моего прошлого? Если да, то теперь я понимаю, почему не могу ее оставить. Просто не могу.

Вскоре она немного успокоилась.

— Ну как ты?

— Получше. — Ответила она и тут видно поняла, в каком она положении. Хе — хе, ее эмоции прямо ощутить можно. Сколько смущения. А я отпускать ее не хотел. Когда еще появится такая возможность. Да и приятно это. Как некромант я умею ценить такую вещь, как тепло человека, и порой нам его очень не хватает. Нужно, пожалуй, ее отпускать, а то сознание от переизбытка смущения потеряет.

Отпустил.

— Идем. — Я разулся и пошел кухню. — Дверь в ванну — слева.

Она кивнула и, разувшись, сразу пошла туда. Мило. Думаю, она там надолго, пока приготовлю еще. Этим я и занялся. Из музыки врубил Наутилус, так поспокойнее будет. Когда она вышла, все уже было готово.

— Угощайся. — Пригласил я. Она кивнула и села за стол. Мы неплохо поужинали. Под самый конец мой блокнот завибрировал. Похоже, эти Тим.

Кляйн: Угрюмый, у нас проблема. Нужна твоя помощь!

Угрюмый: Спокойно, твой папаша уже приходил. Еле ноги унес, а она у меня. С ней все хорошо.

Кляйн: Хорошо… Позаботься о ней. Я никому ничего не скажу. Ты представь, они меня усыпили, чтобы я не мешал их ссоре.

Угрюмый: Знаю. Она хотела тебя расколдовать, но не успела.

Кляйн: Да ничего. Все, я побежал.

Угрюмый: Удачи.

— Что — то случилось? — Спросила она, попивая чай.

— Твой братишка интересовался, как ты там.

— Ты переписываешься с ним?

— Да, не так давно. — Ответил я. Она задумалась.

— А мне такое можно?

— Можно. Попрошу сделать и для тебя. — Сказал я. — Мы с Сириусом думаем вообще такие блокноты в продажу пустить. Переписываться с кем хочешь, это очень удобно. Ты только придумай себе ник.

— Ник?

— То, под каким именем тебя будут знать там. — Поведал я. Она задумалась.

— Буду тогда Воробьем. — Пожала она плечами.

— Тебе подойдет. — Усмехнулся я. Она только надула щеки. — Ладно, воробьишка. Что намерена дальше делать?

— Не знаю. — Она опустила голову. — Не хочу, чтобы мне стирали память.

— Понимаю. Но вряд ли тебе позволят тут оставаться. — А ведь правда, Дамби это не позволит. Но то, что он не стер обо мне память, кое — что да значит. Похоже, он понял, что от меня в деле ее спасения есть польза и, возможно, прислушается. По крайней мере, для него это отличный шанс расположить девочку к себе, помогая ей справиться с «несправедливыми родителями». Нужно только это все правильно сказать. У меня он ее, конечно, не оставит, но вот к родителям точно не отправит. Может, оставит у Уизли или Лохматой. Оба варианта мне не нравятся. Уизли могут стать не лучше, а то и хуже. Их мамаша увлекается зельями, и, боюсь, они ее просто силой могут напоить. А она одна посреди кучи ублюдков. С другой стороны, компания Лохматой будет спокойнее. Но ей разрешили колдовать дома и родители магам не помеха, так что к ней могут приходить и спокойно промывать мозги.